Пока отец и сын обменивались приветствиями, Розалинда стояла на краю своего сада, пытаясь поскорее собрать в корзинку рассыпанные по земле розы. Но когда она увидела направляющегося к ней супруга, корзинка снова была позабыта. Не заботясь о строгом соблюдении приличий, Розалинда подобрала юбки и бросилась навстречу Эрику.
— Папа! Мама! — жалобно взмолился полузадушенный Уайетт. Зажатый между обнявшимися родителями, он возмущенно хлопал их по головам. — Мне же тут тесно!
Эрик поднял руку и ободряюще потрепал сына по макушке, не отрывая взгляда от прекрасного лица жены. В ее золотисто-зеленых глазах светилась такая беззаветная любовь, что у него комок подкатил к горлу, и он еще крепче обнял ее.
Первой обрела голос Розалинда.
— Хочешь посмотреть на маленькую Лауреллу? — спросила она, заметив, что сэр Эдвард поднялся и машет им рукой.
— Я хочу посмотреть на обоих моих детей, — тихо проговорил Эрик, все еще уткнувшись носом в ее затылок. — Но затем… — Он поцеловал ее и привлек к себе, чтобы она могла ощутить всю силу его устремления к ней. — Затем, может быть, мы сумеем выбрать время, чтобы подумать, как бы подарить им еще маленького братца или сестренку.
Они шли через двор; Уайетт вопил от восторга оттого, что он едет на такой высоте у отца на закорках. А Розалинда улыбалась своим мыслям. Не было никакой необходимости «выбирать время, чтобы подумать» насчет очередного прибавления семейства. У нее были все основания считать, что она уже носит дитя под сердцем. Но она подождет и скажет об этом Эрику после.