Альберто Альварес - Роза Дюруа

Такие мысли проносились в уме Рикардо, пока шофер Хаиме вез его домой. В тот день как назло улицы Мехико были забиты машинами и двигались они очень медленно. У Рикардо было время подумать.

- Как там дела дома? - спросил Рикардо шофера.

- Да вроде как всегда, - отозвался Хаиме. - К сеньорите Кандиде заходила сегодня сеньора Ванесса. Я как раз был в это время в саду и проводил ее, когда она уходила. А потом, когда Селия кормила меня на кухне, слышал, как вернулась из школы сеньорита Дульсе. Что-то сеньорита была не в духе. Селия жаловалась, что она отказалась, чтобы ее провожали утром, и после уроков тоже убежала одна. А ведь опасно - на улицах машины, да и вообще мало ли что может случиться.

- Она опять поссорилась с тетей? - недовольно спросил Рикардо.

- Да, похоже, что так, - кивнул головой Хаиме, который, как хороший и преданный слуга, старался только излагать факты, но не давать им оценки.

Рикардо снова погрузился в молчание. Да, характер у Дульсе портится день ото дня. И он не мог не чувствовать, что в этом отчасти виноват и он сам. Ведь он все меньше времени уделяет дочери. Когда в последний раз они вместе проводили воскресенье? Даже вспомнить трудно. Ладно, решил Рикардо, с сегодняшнего дня я начинаю новую жизнь.

Но сколько раз он уже говорил себе это...

Федерико Саморра, начальник регионального отдела и главный конкурент Рикардо Линареса, стоял у огромного окна своего просторного кабинета и, глядя вниз, потирал руки от удовольствия.

- Уже отправился домой, ты только посмотри, Фуэн! - громогласно крикнул он своей длинноногой секретарше Фуэнсанте, которая немедленно подошла к шефу. - А ведь до конца рабочего дня еще четверть часа. Дону Альваресу-дель-Кастильо сегодня же будет об этом известно.

- Неужели пятнадцать минут - это так важно, дорогой? - проворковала Фуэн, положив руку с длинными, ярко накрашенными ногтями шефу на плечо.

- Сейчас, когда решается вопрос, кто из нас займет место заместителя генерального директора, важно все, каждая мелочь! И эти пятнадцать минут тоже сыграют свою роль.

- Он сегодня и днем долго сидел в кафе. Я сама удивилась, это было задолго до обеденного перерыва, - заметила Фуэн, - я как раз... - она замялась, - я выходила тут неподалеку кое-что купить и видела, как Линарес пил пиво и строил глазки какой-то дешевой потаскушке за соседним столиком.

- Ты это видела? Молодец! - захохотал Федерико Саморра. - Кто-нибудь сможет это подтвердить, кроме тебя?

- Ну... - надула губки Фуэн, - еще ваш помощник Пончо. Он... выходил вместе со мной...

- Вместе с тобой?.. - удивленно поднял брови начальник, но затем отогнал от себя неприятную мысль. - Если он еще здесь, пусть зайдет.

Фуэн повернулась и вышла из кабинета, слегка покачивая бедрами, туго обтянутыми короткой трикотажной юбкой.

"До чего хороша, чертовка, - подумал Саморра, глядя вслед секретарше. - Если получу повышение, поеду с ней в Акапулько. Жене скажу, что срочно вызвали в Гвадалахару".

Он и не подозревал, что сейчас разыгрывается за закрывшейся дверью.

Между тем Фуэн подошла к столу, за которым сидел смазливый молодой человек, и, обвив его шею руками, сказала:

- Крокодил тебя требует к себе. Хочет, чтобы ты подтвердил, что мы видели сегодня днем этого простофилю Линареса в "Паломе" за пивом.

- Ты сказала, что мы выходили вместе? - не на шутку встревожился Пончо. - Вдруг он что-нибудь заподозрит?

- Скажем, что мы ходили покупать бумагу для факса, которая вдруг кончилась. Что в этом такого?

Фуэн хотела чмокнуть Пончо, но вовремя одумалась:

- Ах, помада!

Они вместе вошли в кабинет своего начальника, которого между собой называли Крокодилом.

- Фуэнсанта сказала мне, что вы меня вызывали, дон Федерико, - подобострастно сказал Пончо.

- Да, - ответил Федерико Саморра, - Фуэнсанта сообщила мне, что вы с ней видели сегодня в "Паломе" этого негодяя Линареса.

- Да, дон Федерико, так оно и было. Он сидел, развалившись на стуле, пил пиво. Представляете себе, дон Федерико, в одиннадцать часов! Мы, может быть, все были бы не прочь вместо работы тянуть холодное пиво. К тому же он заигрывал с девушкой за соседним столиком.

- Отлично! - от избытка чувств Федерико Саморра ударил мощным кулаком по столу. - Сегодня же пишу рапорт начальству. - Он помрачнел и обернулся к Пончо: - Кстати, а куда это вы выходили с Фуэнсантой?

- Мы ходили покупать бумагу для факса, дон Федерико, - не моргнув глазом ответил Пончо. - В магазин на улице Алькала-де-Энарес.

- Ну-ну, - ответил Федерико Саморра, и было непонятно, поверил он или нет.

Эрлинда шла домой в полном смятении. С одной стороны, она была рада, что получила какие-то вести от брата. Его столько раз переводили из одной тюрьмы в другую, что она потеряла все его следы. А сам он ей не писал, да и откуда бы он мог узнать ее новый адрес? Но откуда же тогда он теперь узнал номер ее телефона? Все это было очень и очень подозрительно. С другой стороны, судя по тому, что сказал этот человек, который назвался Ченте, Густаво опять совершил побег. Значит, его разыскивает полиция и его могут снова поймать. Кроме того, Эрлинда не знала, как сообщить эту новость Рохелио, а сказать придется, иначе как объяснить, куда она истратила деньги. Это, конечно, была не такая уж большая сумма, но они с Рохелио люди не очень богатые, а теперь придется начать экономить, чтобы заплатить за образование Тино...

Все это было так непонятно, так подозрительно, что Эрлинда не знала, что и думать. Хорошо бы с кем-нибудь посоветоваться, рассказать обо всем, но с кем?

Эрлинда надеялась, что Рохелио еще не вернулся с работы и у нее еще будет время что-нибудь придумать. Однако вопреки ее ожиданиям Рохелио был уже дома. Он казался очень довольным - в фирме, где он работал, ему обещали прибавку к жалованью. Это означает, правда, что в ближайшее время ему придется работать сверхурочно.

- Зато мы сможем остаться в этой квартире и ничего больше не искать, - говорил Рохелио. - Ради того, чтобы дать образование сыну, я готов работать и за троих.

- Может быть, и мне пойти куда-нибудь хотя бы на полдня? - робко предложила Эрлинда. - Я думаю, Мануэла справится с Тино.

- Ребенка должна воспитывать мать, - ответил Рохелио. - Посмотри, как портит племянницу Кандида.

- Ну, тут во многом виноват твой брат Рикардо, - ответила Эрлинда. - Он то заваливает девочку подарками, то вдруг почти перестает обращать на нее внимание.

- Его тоже можно понять, Эрлинда, - вздохнул Рохелио. - Пережить столько, сколько пережил он... Не знаю, сможет ли он когда-нибудь окончательно оправиться от потери.

- Вот и я сегодня весь день вспоминала Густаво, - решила начать издалека Эрлинда. - Ведь я так любила своего братишку. Мне до сих пор не верится, что он стал закоренелым преступником.

- Возможно, он исправится, когда выйдет на свободу, - ответил Рохелио. - Мы, разумеется, на первых порах поддержим его во всем. Я, скорее всего, смогу помочь ему устроиться на работу. А дальнейшее будет зависеть от него самого.

- Да, конечно, - поспешила согласиться Эрлинда. - Когда он выйдет на свободу... А если он вдруг снова сбежит и на этот раз его побег окажется удачным, что тогда?..

- Нет, Эрлинда, из беглого преступника не может получиться честный человек. Ведь он будет все время жить с ощущением вины, будет знать, что его ищут. Будет всего бояться и рано или поздно снова сойдется со своими прежними дружками и встанет на путь преступлений. - Рохелио улыбнулся. - Будем надеяться на лучшее, Эрлинда. Ведь, по-моему, Густаво осталось сидеть уже совсем недолго. Он бы давно вышел, если бы тогда не совершил этой глупости.

Эрлинда закусила губу.

- Не будем больше о грустном, - улыбнулся Рохелио и обнял жену. - Что у нас сегодня на обед?

- У нас... - Эрлинда чуть не плакала, - бобы, картофель... немного томатов. Ты же сам сказал, что мы теперь должны экономить...

- Ну все же не до такой степени, - засмеялся Рохелио. - Экономить - это же не значит голодать.

Рикардо открыла Селия. По лицу служанки он понял - дома не все в порядке.

- Ах, сеньор, где же вы были? - приговаривала Селия, принимая у него шляпу. - Утром сеньорита Дульсе так расстраивалась, требовала у сеньориты Кандиды, чтобы та немедленно отправилась за вами, где бы вы ни были. Вы бы хоть позвонили девочке накануне. И потом она отказалась, чтобы ее провожали в школу...