Альберто Альварес - Роза Дюруа

- Ах, Роза, мне бы научиться сдержанности. Я, кажется, все понимаю, уговариваю себя не сердиться, и каждый раз, когда он обещает позвонить, а не звонит или говорит, что опять занят, я просто разорвать его готова.

- Мне кажется, Лаура, что он тебя недостаточно ценит. Ему важен престиж, общественное положение, богатство, а любовь - это нечто необязательное: есть - хорошо, а нет - и так обойтись можно.

- Так неужели все эти слова, когда он меня уверяет, что любит, что я для него - настоящая жена, неужели это пустой звук? Неужели он асе лжет?

- Видишь, это как бы и не ложь. В ту минуту, когда он с тобой, он сам верит в то, что тебе говорит. А через некоторое время попадает в другую обстановку, и все его настроение меняется.

- Наверно, ты права. Ну что же, попробую на этот раз дать себе слово и перестать о нем думать.

Роза улыбнулась.

- Такие обещания я от тебя не раз слышала. Посмотрим, на сколько дней тебя теперь хватит.

Эрнандо Тампа сидел в своем кабинете, отпустив очередного посетителя. Через несколько минут должна была прийти Каролина де Агила, а вернее сказать, Каролина Рокас, которая договорилась с ним о встрече. Воспользовавшись свободной минутой, Эрнандо откинулся в кресле и задумался. Как быстро летит время. Кажется, только недавно он был среди приглашенных на свадьбу Каролины, и вот она уже встречается с ним после недавнего развода.

Мысли Эрнандо перешли на семейную жизнь, и, как всегда в такую минуту, он подумал о Розе. Собственно, все эти годы он не мог припомнить и дня, когда он не думал о Розе. Конечно, она ценит его дружбу, и все-таки... Эрнандо тяжело вздохнул.

В этот момент секретарша доложила по внутреннему телефону:

- К вам сеньора Каролина Рохас.

- Проси, - отозвался Эрнандо.

Дверь отворилась, и Каролина с присущей ей гордой осанкой вошла в кабинет. Она была одета в элегантный костюм из зеленоватого шелка, светлые волосы уложены в изящную прическу. Хотя Эрнандо знал, что Каролине уже исполнилось тридцать два года, многие давали ей меньше. Недаром она проводила немало времени в бассейне и в спортивном зале своего дамского клуба.

- Здравствуй, Каролина. Ты великолепно выглядишь! - искренне воскликнул Эрнандо.

- Спасибо, ты тоже. Неужели мы столько месяцев не виделись?

- Ну да, с того рождественского бала, помнишь?

- Еще бы не помнить. Ах, Эрнандо, я теперь бедная одинокая женщина, так что надеюсь на твою помощь.

- Ну, что касается одиночества, видя тебя, я абсолютно уверен, что это ненадолго. А на помощь мою ты твердо можешь рассчитывать.

- Спасибо, Эрнандо, я не сомневалась в том, что ты настоящий кабальеро. Дело в том, что мне предстоит сейчас очень серьезная забота. Я хочу купить себе дом.

- А разве ваш нынешний дом не остался в твоем распоряжении?

- Нет, по условиям развода мне выделены деньги на покупку нового. Я примерно представляю, чего бы мне хотелось. Мне нужен дом небольшой, двухэтажный, комнат на десять, но обязательно с хорошим садом или даже парком. Ты же знаешь, как я обожаю природу. Просто не представляю, как могут некоторые добровольно запирать себя в душных квартирах.

- Что ж, я с удовольствием займусь этим делом. Если ты меня ознакомишь с твоим финансовым положением и я буду знать, какой примерно суммой ты располагаешь, будет проще предложить тебе подходящий вариант.

- Ну разумеется. Только я вот о чем подумала, Эрнандо. Разговор у нас долгий, а я сегодня обещала еще заехать к матери. Что, если нам с тобой вместе поужинать сегодня где-нибудь? Могли бы обсудить все дела и заодно отдохнуть немного. У тебя, верно, тоже все работа да работа. Иногда можно позволить себе провести время в приятной обстановке и приятной компании.

- Ты права, Каролина. Я слишком редко в последнее время где-нибудь бываю. Меня и мама за это пилит. Я с удовольствием заеду за тобой, и мы поужинаем в ресторане "Лос Магос". Встречаемся в восемь.

- Прекрасно, Эрнандо. Буду тебя ждать с нетерпением.

Милашка явно скучала. Она все ждала, не придет ли этот Рикки. Он ей нравился - был вежливым, не хамил, неплохо платил, от него всегда приятно пахло французским мужским одеколоном. После вчерашней ночи она уже решила, что окончательно взяла над ним верх, но сегодня его что-то не видно.

Открылась входная дверь, Милашка с надеждой повернула голову, чтобы получше рассмотреть вошедшего сквозь клубы табачного дыма. Это был вовсе не Рикардо, но в пришедшем было что-то знакомое. Коротко стриженные светлые волосы, волевое, немного жестокое лицо... Как, неужели?.. Милашка не ошиблась - к ней небрежной походкой подходил собственной персоной сам Ченте по прозвищу Пиявка, бывший сутенером Милашки, пока его не посадили за какое-то темное дело. Когда-то Милашка была серьезно влюблена в него.

- Ченте! - воскликнула она. - Вот не ожидала!

- А, Милашка! - улыбнулся он. - Я смотрю, здесь у вас ничего не меняется. Такое же уютное гнездышко, как и прежде. Как дела?

- Тебя выпустили? - спросила Милашка. - Наконец-то! По амнистии?

- Да... - усмехнулся Ченте. Было видно, что этот вопрос его забавляет, но он не собирался отвечать на него всерьез. - По крайней мере, теперь мы снова вместе.

- Да, дорогой, - ответила Милашка, не сводя с него влюбленных глаз. - Где же ты остановился, дорогой?

- У тебя... - ответил Ченте и, прищурившись, добавил: - Если мое место еще не занято.

- Что ты, милый, для тебя у меня всегда есть место, - проворковала Милашка.

Женщина, добровольно и с любовью содержащая сутенера, который цинично тянет из нее деньги, - эта история стара, как мир. Ведь все, даже женщины, которые продают свою любовь, втайне мечтают о настоящем чувстве. Увы, объектом их искренней любви редко становятся честные люди. Очень часто они попадают в лапы циничным и жестоким людям, которые лишь используют их. Именно таким человеком и был Ченте, недаром в "Твоем реванше" его прозвали Пиявка. Он присасывался крепко и вытягивал из своей жертвы все, что мог. И только ослепленная любовью женщина не замечала или не хотела замечать этого. Такой, к сожалению, была и Милашка. Ведь в глубине души она была хорошей, доброй девушкой, но нищета, голод, убожество, которые она пережила в детстве, ожесточили ее. Во что бы то ни стало разбогатеть, только не голодать, не останавливаясь ни перед чем, - таковы были ее жизненные принципы. Она сделала лишь одно исключение - для Пиявки.

Услышав о том, что он может жить у Милашки, Пиявка спросил:

- Как, неужели у тебя никого нет? А я-то рассчитывал, что ты нашла себе хорошенького золотого тельца, которого мы вместе сможем доить.

- Есть один, - поморщилась Милашка, - богатенький. Вчера мне казалось, что я его добила, что он мой, а сегодня, видишь, не пришел.

- Ну, это мы уладим, - хищно улыбнулся Пиявка. - Но раз он был у тебя вчера, значит, у тебя водится капуста.

- Немного есть, - не без гордости ответила Милашка.

- Видишь ли, - напустил на себя грустный вид Пиявка, - я ведь только что освободился. Мне и надеть-то нечего. Вот, - он картинным жестом указал на свою куртку, из под которой виднелась линялая майка, - это все, что у меня есть. Ты же хочешь, чтобы твой Ченте выглядел франтом, да, моя кошечка?

- Ты мне нравишься любым, - проворковала Милашка. - Но, конечно, я помогу тебе. Я надеюсь, ты скоро найдешь какую-нибудь работу.

Пиявка поморщился. Ему не нравился такой оборот дела. Если он даже и заработает что-то, не собирается же он отчитываться об этом перед Милашкой. Но сейчас было не время спорить. И он сказал, улыбаясь, как ему казалось, достаточно ласково:

- Да, конечно, дорогая моя. Я уже сегодня делал первые попытки подработать. К сожалению, заплатили слишком мало. Но я не теряю надежды.

- Я так рада, - счастливым смехом рассмеялась Милашка. Если бы она знала, что за "работу" имеет в виду ее любовник, она бы не смеялась так весело.

Ченте между тем продолжал:

- Я заработал какую-то малость, на которую только и смог что пообедать и еще позвонить в другой город, и все. Так что, если бы ты мне подкинула немного деньжат...

- Конечно, конечно, дорогой, - Милашка открыла сумочку и вынула оттуда солидную пачку денег. - Этого тебе на первое время должно хватить.