Альберто Альварес - Роза и Рикардо

— Ладно, Лусита. Спокойной ночи, — отозвалась Дульсе.

На следующий день Рауль и Лукас разыскали их после завтрака, чтобы повести на пляж. Океан очаровал девушек. Вода была теплая и ласковая, и несмотря на прибой, обе девушки пытались заплывать довольно далеко, так что их спутники стали проявлять беспокойство. А потом Рауль и Лукас решили поучить сестер серфингу. Обучение вызвало бурный восторг и взрывы хохота. Узенькая доска для серфинга никак не слушалась, и девушки снова и снова соскальзывали в теплую воду. Постепенно какие-то движения были схвачены, и то одной, то другой сестре по нескольку минут удавалось удержаться на узкой доске с цветным парусом. Пожалуй, у Дульсе получалось чуточку лучше. Она сияла, а Лукас стал посматривать на нее с явным одобрением.

Но тут Лус решила, что на первый день хватит и что пора возвращаться в гостиницу. Стояла такая жара, что особенно есть не хотелось. Дульсе и Лус прошли в ресторан гостиницы и взяли себе салат и фрукты.

— И еще мне мороженое, пожалуйста, — прибавила Дульсе. Она так и не лишилась своей детской любви к сладкому.

Когда официант принес Дульсе замысловатую вазу с несколькими сортами мороженого, украшенного шоколадом и кусочками свежих фруктов, в глазах Лус промелькнуло нечто похожее на грусть.

— Очень вкусно, закажи себе тоже, — сказала заботливая Дульсе. Но Лус только покачала головой. В свои девятнадцать лет она твердо усвоила, что долг будущей артистки — заботиться о своей фигуре, и еще три года назад решила отказаться от мороженого и пирожных. Ей только было очень обидно, что Дульсе, которая ни от чего не отказывалась, весила ровно столько, сколько и ее сестра.

Немного отдохнув после обеда, девушки решили заняться делами.

— Я, пожалуй, схожу в парикмахерскую, — сказала Лус. — А ты не хочешь?

— Нет, я хочу прогуляться в магазин художественных принадлежностей. Я бы купила себе новые краски. И, пожалуй, нужна еще бумага для набросков, а то у меня мало.

Лус удивлялась, зачем Дульсе тащить с собой краски, мольберт и тому подобное в такое короткое путешествие. «Я же не беру с собой рояль и ноты», — говорила она, но в конце концов это было дело самой Дульсе.

— Давай встретимся в шесть часов на Пласа де Эспанья, — сказала Лус. — И может быть, куда-нибудь сходим вместе с Раулем и Лукасом.

— Как хочешь, — согласилась Дульсе. — А тебе не кажется, что они какие-то скучноватые?

— Даже не знаю. — Лус задумчиво пожала плечами. — Вообще-то они ничего, но какие-то слишком молодые. Совсем мальчишки.

— А тебе что, старичка надо? — подначила ее Дульсе. Глаза Лус стали задумчивыми и мечтательными.

— Ты не понимаешь. Я, в отличие от тебя, чувствую себя старше своего возраста. Поэтому мне нужен совсем другой мужчина.

— Какой? — с интересом спросила Дульсе.

— Ну… — Лус задумалась. — Такой… решительный… самостоятельный. Который разбирается в женщинах и умеет брать на себя ответственность... И, конечно, мужественный…

— В общем, такой, как Ретт Батлер в «Унесенных ветром»? - съехидничала Дульсе. Кстати, этот роман был любимой книгой обеих сестер.

— Да ну тебя, — отмахнулась Лус. — Ты еще слишком маленькая, чтобы понять. Ладно, я пошла. Я еще обещала маме разыскать тетю Лауру. Она здесь в командировке от журнала «Туризм и спорт». — С этими словами сестры распрощались и отправились в разные стороны.

Лаура была ближайшей подругой Розы Линарес, которая работала фотографом. Еще в Гвадалахаре она добилась известности в профессиональных кругах. Вскоре после того, как Роза и Рикардо соединились и Роза с Лус переехала в Мехико, Лауре сделал предложение богатый предприниматель Феликс Наварро. Роза была счастлива, что подруга тоже переехала за ней в Мехико. Она с удовольствием согласилась стать крестной у малыша Лауры, которому теперь исполнилось три года. Феликс настаивал на том, чтобы, став матерью, Лаура бросила работу, но та не согласилась. Конечно, уже прошли те дни, когда она бралась за любую работу, чтобы заработать себе на жизнь, но тем не менее ей приятно было видеть фотографии со своей подписью в крупных иллюстрированных журналах.

В последнее время Лауре стало казаться, что ее жизнь становится несколько однообразной. Разумеется, Феликс дал ей возможность жить в прекрасном доме, никогда не забывал сказать Лауре комплимент и преподнести изящный подарок по случаю праздника. Ему нравилось, что Лаура хорошо одевалась, и он не жалел денег на новые наряды. Феликс безумно гордился своим сыном, маленьким Феликсито, и, не зная меры, задаривал его новейшими электронными игрушками, большинство из которых любознательный малыш приводил в негодность в течение пары часов. Вдобавок Феликс был искусным и темпераментным любовником, а это тоже для Лауры было немаловажно.

Когда Лаура наедине сама с собой составляла список преимуществ, которые ей дал брак, она вынуждена была признать, что итог выглядит столь оптимистично, что теоретически она должна себя чувствовать чуть ли не самой счастливой женщиной в Мексике. И вместе с тем она с каким-то непонятным беспокойством и чувством неловкости ощущала, что у нее что-то не совсем в порядке. Для Феликса, как и для большинства мужчин его семьи, на первом месте в жизни были бизнес и то положение и власть, которых можно было достигнуть с его помощью. Сеть филиалов его компании в стране постоянно расширялась, он часто уезжал в поездки на неделю или две, и если в первый год совместной жизни он чаще всего брал Лауру с собой, то после рождения маленького Феликсито считал само собой разумеющимся, что мать должна оставаться с ребенком. Со всем этим Лаура могла бы легко смириться, потому что она как никакая другая женщина придавала большое значение профессиональному успеху, но ее огорчало другое. Бывая у Розы, она часто видела, каким взглядом смотрит Рикардо на свою жену. Сама Лаура считала Рикардо вполне приличным, добродушным, но, в общем, заурядным человеком, и ей казалось, что он уступает Розе в оригинальности суждений и в глубине характера. Но не было сомнения, что и сейчас, после двадцати лет брака, Рикардо Линарес был по-прежнему влюблен в свою жену. Когда они находились в одной комнате, взгляд Рикардо редко отрывался от Розы, он предпочитал быть рядом с ней и часто даже в гостях клал ей руку на плечо или брал за руку. Когда Роза обращалась к нему или улыбалась, его глаза светились. Лаура, видя это, часто думала, что судьба наконец вознаградила Розу за долгие годы страданий и одиночества.

Именно такого отношения не хватало Лауре в отношениях со своим мужем. Феликс был неизменно любезен и внимателен, но он как бы жил в своем собственном мужском мире и не привык делиться с женой тем, что у него было на душе. Иногда Лауре казалось, что она для него одна из многочисленных служащих, исполняющая предназначенные ей обязанности и получающая за это оговоренное вознаграждение.

В этот раз, когда редакция журнала «Туризм и спорт» предложила ей сделать серию рекламных снимков различных гостиниц в Акапулько, Лаура согласилась с радостью. За малыша она могла не бояться: Феликсито обожал свою молоденькую няню Кончиту, и можно было без боязни оставить его под ее присмотром. Мысль о том, что можно на несколько дней сменить обстановку, снова почувствовать себя независимой и занятой только своим делом, показалась ей особенно привлекательной.

Феликс повел себя в типичной для него манере.

— Ты уверена, что это интересное для тебя предложение, дорогая?

Лаура постаралась, чтобы в ее ответе не прозвучал излишний энтузиазм.

— Ты же знаешь, что задание очень престижное. Журнал один из крупнейших, а кроме того, они дают мне прямой выход на рекламные агентства, связанные с туризмом, в том числе международные.

— Ну что ж, я желаю тебе успеха и не сомневаюсь, что ты справишься блестяще, как всегда. А я на той неделе как раз собирался в Монтеррей, так что увидимся дней через десять. Позвони мне, когда устроишься в гостиницу, и вот тебе чек на непредвиденные расходы.

На мгновение Лауре очень захотелось, чтобы Феликс предложил сам отвезти ее в аэропорт, как это бывало в первые месяцы ее замужества. Но на это бессмысленно было надеяться: разумеется, дон Феликс в это время занят в совете директоров компании, и Лауру, как всегда, повезет шофер.