– Я наняла адвоката, а лорд Мейсон – трех. Какие шансы у бедняка добиться справедливости у богатого аристократа? – Ее руки, до этого спокойно лежавшие на коленях, сжались в кулаки. – Я презираю знать.
Джек отпрянул от этих страстных слов, но, конечно, не мог ее винить за гнев.
– А эта ферма – тоже семейное владение?
– Нет, Брук-Фарм принадлежит мне. Мама была единственным ребенком в семье мелких землевладельцев, которые поселились здесь даже раньше Ламбертов. Никто из родителей не обрадовался, когда родители влюбились друг в друга, но ферма примыкает к Пикок-Хилл, и стала хорошим приданным, хотя мать была и ниже отца по рождению.
Мэг щипцами положила несколько маленьких кусочков угля в разгорающийся огонь.
– Мама умерла, когда мне было три, и спустя два года папа вновь женился. Моя мачеха была чудесной женщиной довольно благородного происхождения, но, будучи бесприданницей, ничего не оставила своим детям. Поэтому, когда лорд Мейсон заявил права на Пикок-Хилл, у нас осталась только фермерский дом. Проживающий рядом фермер обрабатывает большую часть земли, и мы живем на ренту, которую он платит. К счастью, папа оставил достаточно денег, чтобы Джереми мог купить офицерский патент. Думаю, если бы он не уехал, то просто бы сошел с ума от невозможности повлиять на ситуацию.
– Значит, вы жертвуете своей жизнью и наследством ради заботы о семье. Вы очень великодушны.
– Нет ничего особенного в том, чтобы совмещать долг с удовольствием. – Карие глаза Мэг затуманились. – Джереми и Филипп смогут найти свой собственный путь, но я очень беспокоюсь за Фиби. Она заслуживает возможности поехать в Лондон, повидать мир и найти достойного мужа.
– Даже если этот идеал мужчины окажется благородного рождения?
– Сомневаюсь, что среди аристократов много достойных людей, – сухо сказала Мэг. – Я желаю ей найти человека с сильным характером, который по достоинству оценит ее добрый нрав и красоту. Он не обязательно должен быть богат – просто обладать достаточным состоянием, чтобы заботиться о ней.
Джек невольно подумал о схожести ситуации с торговлей лошадьми, хотя Фиби, конечно, была гораздо красивее. Нетрудно понять, что Мэг лелеяла мысли о том, что друг ее брата может влюбиться в ее сестру.
Джек неуютно заерзал под одеялами. Ему следовало бы признаться раньше, до того, как Мэг Ламберт рассказала все семейные тайны. Теперь же придется несколько часов подождать, пока не пройдет возникшее между ними чувство единения.
– Ваша забота о семье достойна восхищения, но чего вы хотите для себя? Провести сезон в Лондоне? Выйти замуж и завести собственных детей?
– Господи, нет! Ни один здравомыслящий мужчина не захочет на мне жениться, потому что я привыкла командовать. Что касается Лондона… – сказала она с легкой тоской во взгляде, – даже если бы я могла себе позволить появиться в свете, я бы там пришлась не ко двору. Я не так красива, как Фиби, не имею ее благородного происхождения, а владения одной маленькой фермой едва ли делает меня наследницей. Нет, я незнатна, практична и упряма, так что мое место здесь.
– Думаю, вы недооцениваете ту популярность, которой могли бы достичь, – сердечно сказал Джек. – Красивых, очаровательных и умных женщин всегда не хватает.
Мэг поднялась и нервно отряхнула пыль с ладоней.
– Я утром осмотрела сломанную повозку. К моему удивлению, ваша сумка осталась в ней – в воду упали только пассажиры. Я принесу ее вместе с вашей одеждой. Боюсь, она немного пострадала, но по крайней мере все сухое.
Когда она исчезла за дверью, Джек положил руки под голову и задумчиво уставился в потолок. Она была чудесной молодой женщиной, не только хорошенькой, но и доброй и рассудительной. Он завидовал молодым Ламбертам в том, что они получали все ее тепло и заботу.
Джек вздохнул, понимая, что как только признается в том, что он самозванец, ему придется покинуть Брук-Фарм. Жаль, что придется открыть правду и провести праздник в одиночестве на постоялом дворе, потому что не так бы он встретить первое за много лет Рождество в родной стране. Гораздо приятнее было бы остаться здесь.
Возможно, ему не следует говорить Мэг, что он совсем другой человек.
Джек обнаружил, что эта мысль вовсе его не шокировала. Долгие годы военной практичности притупили в нем более высокие порывы. Найдя хорошее место для постоя, он категорически не желал его покидать, хотя его присутствие здесь было основано на обмане.
Однако если он и был достаточно бесстыжим, чтобы скрывать правду, делать это было в высшей степени непрактично, потому что через несколько дней приедет Джереми Ламберт. Хуже того, в любую секунду в дверях мог появиться настоящий капитан Ховард, и, когда это случится, Джек окажется в большой беде.
Джек поморщился, вспомнив, как Мэг Ламберт отзывалась о знати. Эта женщина имела вспыльчивый характер, и она наверняка почувствует себя обиженной и преданной тем, что он так нагло воспользовался ее гостеприимством. По крайней мере, если он добровольно признается, она может простить ему случайный проступок в достаточной степени, чтобы позволить навестить ее в будущем.
Он страстно на это надеялся.
Умывшись, побрившись и постаравшись придать себе по возможности презентабельный вид, Джек спустился вниз, готовый во всем сознаться хозяйке дома и просить ее о снисхождении. К несчастью, единственным человеком в кухне оказала Фиби Ламберт, сидевшая у камина и занимавшаяся штопкой.
Джек остановился в дверях, пораженный теплым уютом комнаты. Прошлой ночью он был слишком измучен, чтобы обращать внимание на окружение, а теперь увидел, что старомодная кухня была красива своей простой полезностью. Воздух наполняли чудесные запахи, с потолочных балок свисали пучки сушеных трав и связки репчатого лука, вокруг выскобленного дощатого стола стояли удобные деревянные стулья.
Джек решил, что здесь у Ламбертов проходила большая часть веселых посиделок. Ни одна официальная гостиная не смогла бы стать таким же сердцем дома, как эта кухня в Брук-Фарм.
Оглядев комнату, он обнаружил, что Фиби была в ней не единственным живым существом. На коленях у девушки свернулась полосатая кошка, большая черная кошка, подобно пантере, растянулась на буфете, и ее лапы и длинный хвост свисали с краев. На виндзорском кресле [4] клубочком свернулась упитанная пятнистая кошка. Джек тихо усмехнулся. Кошки всегда найдут удобное местечко. В этой кухне ему и самому захотелось свернуться клубочком и замурлыкать.
Услышав смешок, Фиби подняла глаза и на мгновение застыла. Затем она отложила штопку, сняла с колен кошку и подошла его поприветствовать. Ее глаза сияли, как начищенные медные кастрюли, висевшие на стенах.
– Майор Ховард, надеюсь, вы не пострадали во вчерашнем происшествии. Мэг рассказала мне, что вы рисковали жизнью, чтобы ее спасти.
– Не думаю, что ситуация была такой опасной, – смутился Джек. – Хотя вода в этом месте накрывала ее с головой, думаю, мисс Ламберт и сама нашла бы способ спастись, не окажись меня рядом.
– Вы слишком скромны, майор. Не хотите ли чаю? Мэг снаружи кормит животных, а когда вернется, будем обедать.
Пока Фиби заваривала чай, Джек сел в кресло. У его ног сразу материализовалась пятнистая кошка и, изучающе посмотрев, запрыгнула к нему на колени. То, как она приземлилась, еще раз подтвердило, что кормежку она никогда не пропускает. Джек почесал ее за ушами, польщенный такой компанией.
Когда они болтали за чаем, Джек никак не мог избавиться от ощущения, что Фиби в нем разочарована, хотя она была неизменно любезна. Он подозревал, что у нее тоже были определенные представления о Джеке Ховарде, и теперь, встретившись с реальным человеком, а не с образом, который она себе придумала по письмам брата, она неохотно с ними расставалась. Если так, то Джек был даже рад. Не хватало еще, чтобы она в него влюбилась просто потому, что он новое лицо в ее окружении – тем более что он был самозванцем. Возможно, настоящий капитан Ховард понравится ей больше.
Едва эта мысль пришла ему в голову, вернулась хозяйка в сопровождении двух миниатюрных белокурых очаровашек и лохматого жизнерадостного пса неопределенной породы.
– Рада видеть, что вы отдохнули от тягот путешествия, майор. – Мэг ловко сняла плащ и шляпку с маленькой девочки. – Вы ведь еще не встречались с моими крестницами, верно? – Она указала на девочку повыше: – Это Тиззи. А это, – указала она на вторую девочку, – Лиззи. Девочки, это майор Ховард.