Теперь, когда ей предстоит провести полгода на корабле, где Айан был ее единственным знакомым, Джулиана гадала, какое место займет маленький дневник в ее жизни.
Она открыла новую страницу, поставила дату и написала:
«Сегодня пятый день нашего путешествия, а я еще не знаю, что говорить Айану. По меньшей мере, я должна быть любезной, ведь он объехал полмира, чтобы сообщить мне о болезни отца. Но не более. Похоже, он изменился, или, может, я просто лучше узнала его? И все же время от времени я боюсь, что его сердце осталось прежним, просто он научился лгать еще искуснее. Что же мне теперь делать? Верить ему или нет?
Я уже больше не в силах игнорировать его, как раньше, а теперь мне предстоит провести вместе с ним полгода на этом крошечном корабле. Признаюсь, эта мысль пугает меня. Да, со мной моя горничная, но если Айан что-то решит, она не станет препятствием на его пути. Он намерен жениться на мне. Я снова отказала ему, но, полагаю, он не сдастся. Он говорит, что любит меня и всегда любил. А я, должно быть, совсем потеряла рассудок, потому что его слова взволновали меня. Если, не дай Бог, он узнает, что я больше не равнодушна к нему и к его восхитительным поцелуям, мне в самом деле не будет покоя.
Наконец-то я покинула Индию! Теперь я хочу начать новую жизнь, которую выберу для себя сама, в которой сама смогу планировать каждый день. Однако где взять средства на такую жизнь, я не знаю. Но я не хочу отказываться от свободы ради тех благ, которые сулит брак с Айаном. Я все-таки не доверяю ему».
Шаги в коридоре потревожили ее. Сейчас предмет ее размышлений постучит в дверь. Это уже превратилось в какой-то ритуал – завтрак и чай. Так, в интимной обстановке, молодожены вместе начинают новый день. Айан уговорил ее доставить ему такое удовольствие, мотивируя это тем, что им все равно надо есть. Так почему бы не вместе?
Действительно, почему бы нет?..
Повинуясь внезапному порыву, она прикусила губу. Амуля, ее горничная-индианка, вопросительно взглянула на хозяйку. Джулиана покачала головой и указала на дверь. Амуля понимающе кивнула. Леди Арчер закрыла дневник и нырнула в постель, спрятав под одеялом пышные юбки.
Айан тихо постучал.
– Лорд Акстон! – поприветствовала его Амуля, кивнув темноволосой головой. – Госпоже нездоровится.
– Морская болезнь? – поинтересовался он.
Джулиана уловила в его голосе заботу и поежилась. Она ненавидела лгать.
Горничная посмотрела в ее сторону. Леди Арчер кивнула.
– Она самая, – ответила ему Амуля. Он вздохнул.
– Передай Джулиане, что я спрошу капитана насчет лекарства. Надеюсь, ей скоро станет лучше.
И снова заботливые нотки в голосе. Как только Амуля закрыла дверь и повернулась к ней лицом, Джулиана поднялась с постели.
Леди Арчер знала, что поступает по-детски, прячась от Айана. Не будь она смущена его решимостью и своим влечением к нему, Джулиана согласилась бы позавтракать с ним этим утром. А так при каждом взгляде на него она вспоминала их поцелуй.
И это было глупо, ведь в прошлом он вел себя непростительно.
В темных глазах Амули читалось понимание.
– Он пытается добиться вашего расположения. Неужели вы хотите провести остаток жизни в одиночестве?
Хочет ли она этого? Джулиана нахмурилась, представив такую перспективу. Нет, она хотела, чтобы рядом был мужчина, который ценил бы ее независимость и не стремился бы подчинить ее себе.
– Все не так просто, – наконец вымолвила она. – Я в полной растерянности.
Амуля, наблюдательная, как всегда, мягко улыбнулась ей.
– Ваше сердце – лучший советчик. Это ваш разум не доверяет лорду Арчеру.
– Мое сердце мне не советчик. Я должна слушать голос рассудка!
– Если ваше сердце и разум придут к согласию, вам станет легче.
Джулиане нечего было возразить мудрой индианке. Она вздохнула. Вне всяких сомнений, в ее душе не было настоящей любви к Айану. Своим страстным, обжигающим поцелуем Айан всего лишь проложил тропинку желания между ними. Теперь ее снова обуревала прежняя жажда приключений. И к этому добавилось все возрастающее стремление узнать, каким любовником был бы Айан. Леди Арчер не могла забыть, как он стоял на пороге ее дома в Бомбее – с вызовом на мужественном лице, сильный, решительный… и опасный. Не говоря уже о наслаждении чувствовать его губы на своих губах, ощущать, как его язык проникает в глубь ее рта.
«Глупая, глупая, глупая!»
Джулиана знала: Айан сделает все возможное, чтобы быть уверенным, что она примет его предложение, прежде чем они ступят на землю Англии. Однако то, что она испытывала в его присутствии, пугало и потрясало одновременно. Так не должно продолжаться. Надо придумать план, который удерживал бы их отношения в рамках дружеских, но так, чтобы у Айана не сложилось впечатления, что она согласна выйти за него замуж. И этот план надо придумать как можно скорее.
Единственный выход был в том, чтобы уступить его твердой решимости обуздать ее ищущую приключений натуру.
Неделю спустя Айана постигло разочарование. Джулиана избегала его. Он не мог отрицать этого, как не мог отрицать тот факт, что желание видеть ее превратилось в необходимость. Эта проклятая горничная каждое утро встречала его бесстрастным взглядом и сообщала, что Джулиане по-прежнему нездоровится. Каких только лекарств он ей не приносил: микстуры, которые ему рекомендовал капитан, отвары, которые советовали члены экипажа. Но ни одно средство не произвело должного эффекта на бунтующий организм Джулианы, если верить горничной.
Но он не позволит делать из себя дурака.
Так что этим утром лорд Акстон терпеливо ждал. Он стоял в самом темном углу в конце коридора. Амуля скоро выйдет, чтобы принести госпоже чаю. Тогда он сможет войти и…
Как будто угадав его мысли, в коридоре появилась Амуля. Ее худощавая фигурка словно раскачивалась в такт слышной ей одной музыке.
Когда она исчезла из виду, Айан на цыпочках подошел к двери и отодвинул щеколду. Джулиана сидела за маленьким столиком, полностью одетая, и что-то писала в маленькой книге. Выражение ее лица было сосредоточенным и вдохновенным. Волна возбуждения захлестнула его, едва он представил, как она с таким же вдохновенным лицом делит с ним миг наивысшего блаженства. Черт возьми, как прелестно она выглядит.
Девушка повернулась к двери, услышав, что кто-то вошел.
– Амуля, где…
В ее глазах появилось настороженное выражение, когда она увидела его.
– Айан. Я не слышала, как ты стучал.
– Я и не утруждал себя. – Он пронзительно посмотрел на нее. – Последние шесть дней ты меня избегаешь.
– Я чувствовала себя нехорошо, – сказала она в свое оправдание и захлопнула книгу.
– Неужели? И тебе не помогла ни одна микстура? – Она поднялась на ноги, сморщив носик:
– Они отвратительно пахли. И ты не имеешь никакого права вламываться сюда без приглашения.
В другой раз Акстон посмеялся бы над ее прямотой, но сейчас он был слишком зол.
– Я так беспокоился о твоем здоровье, что решил удостовериться, что ты идешь на поправку. И вправду, сегодня ты прекрасно выглядишь.
Его взгляд блуждал по ее телу. Она действительно выглядела просто потрясающе. Злость на нее смешалась с желанием, и кровь забурлила в его жилах.
– Я бы не отказалась от глотка свежего воздуха. Не рискнуть ли нам прогуляться по палубе?
По тому, как дрогнул ее голос, Айан догадался, что она не хочет оставаться с ним наедине. Он бы еще понял, находись они в кругу светского общества в Лондоне, почему она не осмеливается провести с ним ни секунды в своем будуаре. Но посреди Индийского океана понятия о приличиях не имели значения.
– Прогуляться по палубе? С удовольствием, – согласился Айан. – Но сначала я хочу поговорить с тобой.
В этот момент вернулась Амуля с подносом, на котором был сервирован чай. Когда она увидела их вместе, ее темно-карие глаза округлились от удивления.
– Наедине, если вы позволите, – обратился он к Амуле.
Джулиана в растерянности переводила взгляд с лорда Акстона на горничную. Наконец она кивнула Амуле. Индианка выскользнула из комнаты.
– Теперь мы одни. Однако я не представляю, о чем нам беседовать. Ты сделал мне предложение, а я вежливо отклонила его.
– Да, верно. Тем не менее, я не понимаю почему. Я открыл тебе свои чувства…
– Которых я не разделяю! – отрезала она. – Ты никак не хочешь понять, что никакими посулами ты не заманишь меня к алтарю. Ты высокомерно полагаешь, что признания в любви достаточно, чтобы я ответила тебе взаимностью. С тех пор как мне исполнилось семнадцать, вы с моим отцом идете на всякие постыдные уловки, чтобы распоряжаться моей жизнью, как вам заблагорассудится.