— Дэн мне ничего не говорил!
— Сожалею.
— Готова спорить, он будет шокирован не меньше, чем я! — заявила Лу-Энн. — Джулия всегда была моим редактором. Всегда. Начиная с моего первого романа «Слишком много детей»!
Последующие пять минут я убеждала Лу-Энн, что намерена, как и Джулия, всемерно способствовать успеху ее книг.
— Ну, я очень сомневаюсь, что смогу что-то продать после того, как выйдет книга об этом растлителе малолетних!
Это был вопль. Иначе и не скажешь.
— О растлителе малолетних? — встревожилась я.
— «Преследуя Паулу»! И все из-за обложки!
Зажав трубку между ухом и плечом, я начала лихорадочно рыться сначала в шкафчике, потом в столе и менее чем через минуту держала в руках обложку романа «Преследуя Паулу». Из серии «Песни сердца». Мужчина отдаленно напоминал Бена Аффиека, только виски у него поседели. Он стоял позади девочки-подростка, положив руки ей на плечи. Девочка нервно оглядывалась.
Господи, Лу-Энн была права! Запечатленный в такой позе, герой действительно напоминал растлителя малолетних.
— Гм-м… — Я попыталась дипломатично выпутаться из этой щекотливой ситуации. — У художественной редакции была причина поместить на обложку изображение девочки?
— Это не девочка, это моя героиня! Она библиотекарша, ей двадцать семь лет! Каким образом художественная редакция могла так напортачить, у меня в голове не укладывается!
У меня тоже не укладывалось. За неимением других вариантов я залепетала, что мы попытаемся все исправить…
Урок третий: никогда ничего не обещай.
Положив трубку, я направилась к кабинету Риты.
— Она в наружном офисе, — остановила меня Линдси, прежде чем я успела постучать в дверь.
Я повернулась к ней:
— Где?
— Ты знаешь, по ту сторону входной двери.
Черт! Я шла по коридору, гадая, то ли вернуться к себе, то ли выйти на улицу, но остановилась у двери кабинета Андреа. Решила спросить у нее, как поступают в таких ситуациях. Постучала.
Поначалу до меня донесся шорох бумаги, потом захлопнулась металлическая дверца шкафчика, наконец раздалось:
— Войдите!
Я заглянула в кабинет. Андреа, которая, застыв как памятник, сидела за столом, облегченно выдохнула и потянулась к шкафчику.
— Слава Богу, это ты. — Она достала газету, раскрыла на странице объявлений о приеме на работу. — Частные объявления на этой неделе — просто хлам. Ты заметила?
Закрыв за собой дверь, я направилась к ее столу. Иногда Андреа меня нервировала.
— Я только что получила эту работу, — напомнила я ей.
— Да, конечно. — Она закрыла газету. — И что я могу для тебя сделать?
— Только что звонила авторша. Она расстроена из-за обложки… — И я положила обложку на стол перед Андреа.
Кто знает? Может, все не так плохо, как мне показалось? Может, Лу-Энн увидела то, чего нет?
Андреа отпрянула.
— Ух ты! О чем книга? О каком-то негодяе, который соблазняет девочек, играющих в школьной баскетбольной команде?
Я покачала головой:
— Девочек в книге нет. Героиня — библиотекарша двадцати семи лет от роду.
— Bay! — воскликнула Андреа — в возгласе отвращение перемешивалось с удивлением. — Действительно дерьмовая обложка.
— И что мне с этим делать?
Она уставилась на меня:
— Делать?
— Чтобы ее исправить.
Андреа рассмеялась:
— Это невозможно исправить. Обложка сделана. Видишь? Вместе с названием. Я думаю, уже напечатаны десятки тысяч экземпляров.
— Н-но если я переговорю с Ритой?
Моя идея энтузиазма у Андреа не вызвала.
— А что сможет сделать она? Выдуть на нее магические кольца табачного дыма?
Я все не сдавалась.
— Будучи ведущим редактором, она могла бы…
Теряя интерес к проблеме, Андреа вновь развернула газету.
— Ни один человек в литературной редакции не контролирует редакцию художественную.
— Но как Трой мог пропустить такую обложку? Она же плохая.
— Он, возможно, видел только этого парня с седыми висками, и ничего больше. Я хочу сказать, посмотри на мужчину — определенно симпатичный растлитель детей. Так похож на Бена Аффиека.
— Но…
— Забудь об этом, Ребекка. Скажи авторше, что со следующей обложкой ей обязательно повезет.
Я уселась на стул.
— Да, конечно, но я уже пообещала ей попытаться что-нибудь сделать.
Глаза Андреа широко раскрылись: моя глупость ее шокировала.
— Господи! Что на тебя нашло?
— Она так расстроилась… Джулия ушла и не предупредила ее.
Андреа хмыкнула:
— Джулия! Воды отошли у нее на две недели раньше, и она пулей вылетела отсюда, счастливица.
Я нахмурилась:
— А почему она не взяла дородовый отпуск?
— Вот это самое отвратительное. Муж у нее работает на Уолл-стрит. Он умолил ее остаться дома и нянчить ребенка. Она знала, что не вернется сюда… даже сказала об этом Мерседес. Коза! — Андреа покачала головой. — По-настоящему она так здесь и не освоилась.
— У меня такое ощущение, что я тоже не освоюсь.
Андреа отмахнулась:
— Один месяц в этом розовом гетто, и ты будешь знать все ходы и выходы.
— Розовом гетто? Ты о чем?
— Ты сейчас в нем, сладенькая моя. Издательство любовных романов. Целый мир, который постоянно требует к себе уважения, но ты получаешь за это шиш. Не уважают здесь ни авторов, ни редакторов. Если не проявишь бдительности, он тебя засосет и уже никогда не выплюнет обратно. Застрянешь в этой трясине, как я.
— Но у тебя-то все в порядке, — возразила я. — И готова спорить, ты будешь скучать по этому месту, когда перейдешь на другую работу.
Каким уничтожающим взглядом стрельнула она в меня!
— Ты Ребекка Эббот или Ребекка с гребаной фермы «Солнечный луч»?
Я встала, потянулась за обложкой «Паулы».
— Меня вываляют в грязи, если я не сумею разобраться с этой обложкой.
В коридоре я чуть не столкнулась с Ритой. Но мы обе успели метнуться в разные стороны. Я начала было говорить, но она остановила меня взмахом руки, в которой держала кружку с кофе.
— Совещание у заведующей редакцией, — объяснила она, проскакивая мимо. — Уже опаздываю.
Я последовала за ней, на ходу делясь своей проблемой.
— Что я могу сделать?
— Придумай что-нибудь. Скажи Лу-Энн, что мы пытаемся охватить молодежную аудиторию, вот героиня и выглядит моложе.
— Гм-м… не знаю, успокоит ли это ее. Она очень расстроилась. Джулия не сообщила ей, что уходит из издательства. — Я остановилась как вкопанная, пораженная жуткой догадкой. — Вы не знаете, звонила она хоть кому-нибудь, чтобы сказать о своем уходе?
— Разумеется… Надеюсь, что да. Лу-Энн наверняка исключение. — Рита остановилась у двери конференц-зала, насупилась. — Но ты на всякий случай обзвони всех.
О Боже!
— Тебе все равно следовало это сделать, — добавила Рита. — А мне — сказать тебе об этом.
Я поплелась в свой кабинет, чувствуя, что потерпела поражение. Как я могла сказать женщине, которая скорее всего долгие месяцы трудилась над этим романом, что ее книга увидит свет с этой безобразной обложкой, изображающей растлителя малолетних? Лу-Энн будет страдать. Возненавидит меня.
Решит, что я — пустое место.
Войдя в кабинет, я увидела Касси — та стояла перед моей полкой, перебирая папки с рукописями.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я.
— Забираю кое-кого из твоих авторов.
— Что?
— Всего четверых. — И добавила после театральной паузы: — Пока.
— Рита ничего не говорила насчет того, что я должна отдать тебе своих авторов.
При упоминании Риты она презрительно скривилась:
— Разумеется, не говорила. Риты все утро не было. И я понятия не имею, где была ты, но мой телефон не переставал трезвонить.
— Почему? Из-за Лу-Энн?
Касси рассмеялась.
— Нет, просто авторы любовных романов сообщают друг другу, что Джулия уволилась и оставила новенькой всех, с кем работала. Новенькой, которая даже не знает, как выглядят буклеты с перечнем изданных книг!
— Я думала… — Минутку. Я похолодела. — И как кто-то мог об этом узнать?
Касси молчала, осознав, что прокололась, потом мотнула головой.