На кухне горел свет, и там была Джулз. Издали он не мог как следует разглядеть ее лица, лишь увидел, что в руках у нее стопка белья и что на ней все тот же пушистый халат, а под халатом, наверное, пижама с кошками.
Он добежал до тыльной двери коттеджа и вошел. Мокрый и грязный Мэрфи — за ним следом.
— Место! — приказала Джулия, и пес послушно пошел под лестницу.
— Мне туда же? — поинтересовался Макс.
Она улыбнулась, внимательно на него посмотрела и спросила:
— С тобой все в порядке?
— Да. Мы отлично пробежались…
Она не дала ему договорить:
— С тобой действительно все в порядке?
— Ну да, нормально.
— Я заварила чай.
Он открыл было рот, чтобы отказаться от надоевшего чая, но передумал и с улыбкой кивнул:
— Спасибо. Дети проснулись?
— Нет, но уже скоро должны проснуться.
— Мне надо бы принять душ, но боюсь, что шум воды их потревожит. Так что я пока попью чаю, если тебе не противно — я ведь потный и грязный.
Она оглядела его с ног до головы и тихонько засмеялась. У нее зарделись щеки. Что это? Неужели он все еще способен ее возбудить?
— Уверена, что выдержу твой вид, пока ты пьешь чай, — сказала она.
Как странно звучит ее голос. И она так сосредоточенно складывает и разглаживает подгузники, словно на свете нет ничего важнее этого занятия. Он подумал об их поцелуе, о том, как коснулся губами ее губ, и его бросило в жар. Хотелось повторить поцелуй, хотелось прижать Джулию к себе, запустить пальцы в ее спутанные волосы и целовать… целовать, пока она не станет стонать от прилива страсти…
— Я, пожалуй, пойду поищу, что надеть после душа, — поспешно произнес он и направился к двери.
— А как же новые вещи, которые мы купили? — спросила Джулия.
— Я не знаю, подойдут ли они для того, что мы задумали на сегодня.
— А что мы такое задумали? — удивилась она.
— Повезти девочек на побережье, — с ходу сочинил он. — День потрясающий, прогноз хороший: солнце, безветренно.
— Для этого идеально подходят твои новые джинсы и джемпер. Сядь и выпей чаю. Если ты станешь ходить и шуметь в соседней с детской комнате, то они уж точно проснутся.
Макс с трудом подавил приступ желания. Но Джулия, к счастью, ничего не заметила, подхватила белье и понесла в кладовку. С чашкой чаю он устроился на кушетке в нише окна и, когда она вернулась, уже полностью владел собой.
Макс был прав — день выдался великолепный. Они повезли девочек на побережье в Феликстоу, припарковали машину и прошлись по набережной. Низкие скалы укрывали их от северо-западного ветра. Макс сам вез коляску, а Джулия шла рядом и радовалась тому, что у нее наконец-то свободны руки.
— Знаешь, — сказала она, — а ведь, если не считать корпоративных поездок к морю, когда мы бывали за границей, мы с тобой очутились на побережье впервые за шесть лет.
Он бросил на нее взгляд и скривился.
— Да, ты права. Но я никогда не любил курортов.
— Я не курорты имею в виду. Я говорю о прогулках по берегу моря, когда ветер бьет в лицо, треплет волосы, а на губах вкус соли. Это так здорово!
Джулия посмотрела на Макса, увидела в его глазах знакомый огонек, покраснела и поспешно отвернулась. Зачем он ворошит прошлое своими взглядами и улыбками? Они раньше никогда не гуляли по пляжу, но… много раз, очень много, занимались любовью на застекленной крыше, выходящей на Темзу. И она хорошо помнит запах реки и соленый привкус на губах. И ей достаточно лишь взглянуть на Макса, чтобы понять: он тоже это прекрасно помнит.
И еще. Когда она смотрит на Макса, на то, как он везет коляску с детьми, то думает о том, что у него вид семейного человека, мужа, у которого жена и две красивые дочки. Господи, как все сложно. Неужели они не найдут общего языка?
— Джулз?
Она поняла, что застыла на месте. Он подошел к ней и с беспокойством спросил:
— Что случилось?
Она молчала, а Макс, вздохнув, обнял ее за плечи и прижал к груди.
— Все будет хорошо, — прошептал он.
Она не была в этом уверена — ведь прошло всего два дня, а он уже успел нарушить их договоренность, стащив ее телефон. А что еще он сделает, стоит ей отвернуться?
— Пойдем и выпьем кофе. Я видела у автостоянки кафе. Еду для девочек я взяла и, возможно, там смогут подогреть бутылочки, — сказала она.
— Опять какая-нибудь липкая бурда? — с опаской спросил Макс.
Она улыбнулась, поняв, что он боится запачкать новый джемпер.
— Все в порядке — я сама их покормлю.
Этим вечером девочек рано уложили спать.
— Должно быть, их сморил морской воздух, — сказала Джулия, разогревая детский ужин — на этот раз домашнего приготовления.
— А это достаточно питательно? — спросил Макс.
Она уставилась на него как на сумасшедшего.
— Разумеется: бульон из цыпленка с брокколи, морковью и картошкой.
— И все это ты сама приготовила?
— Ну конечно! Кто же еще?
Он пожал плечами.
— Просто я не видел, чтобы ты готовила.
— Конечно, ты не видел. Для тебя это не настолько важно, чтобы заметить.
— Джулз, перестань. Я ведь просто…
— Ты считаешь, что я плохо ухаживаю за своими детьми?
— Но они и мои дети!
— Тогда научись для них готовить, — сердито ответила она и швырнула ему поваренную книгу. — Для начала приготовь ужин нам, пока я уложу девочек. В холодильнике куриная грудка, фарш, стейки из лосося и свиные отбивные. Так что выбирай.
Она вышла из кухни с девочками на руках, оставив его, озабоченного, с книгой.
Бог ты мой! Приготовить кофе, тосты и яичницу он на крайний случай мог. Еще мог засунуть полуфабрикат в микроволновку… или сделать заказ по телефону. Но самому готовить из сырых продуктов? Он раскрыл поваренную книгу и пролистал. Что готовят обычно в ресторане? Запеченную в беконе куриную грудку с сыром бри или что-то в этом роде… Прошлым вечером Джулз кормила его сыром. Правда, не бри, а чеддером. Может, сойдет чеддер?
Переступив через лежащего пса, он проверил содержимое холодильника и обнаружил маленький кусочек чеддера. Бекона тоже нет, но есть соус «песто», и, кажется, в буфете на кухне он видел макароны. Итак, макароны с курицей под соусом «песто». И еще кедровые орешки и большая миска салата. Нет, без салата и без орешков. Теперь надо отыскать подходящий рецепт, а потом решить, где готовить: в микроволновке или на плите. А еще нужны «орудия производства». Он достал острый нож, разделочную доску и глубокую сковородку. Сначала разморозил цыпленка, потом разрезал его на куски и обжарил в оливковом масле с луком и пряностями. Открыв банку с соусом «песто», он увидел плесень. Черт! Но есть рис и креветки, так что можно приготовить паэлью. А как, черт возьми, ее готовят? Сунув нос в поваренную книгу, он обреченно вздохнул. Может, все же заказать ужин? Но Джулз бросила ему вызов, а он не привык уклоняться от вызовов. Значит, паэлья.
— О! Ризотто? — Джулия помешала ложкой в сковородке и понюхала.
— Это паэлья, — поправил ее Макс. — «Песто» испортился.
— Но в буфете стоит новая банка.
— Я вышел из положения.
Джулия еще раз подозрительно понюхала содержимое сковородки.
— Сколько чеснока ты положил?
— Там сказано две головки. Мне показалось, что это много, и я положил одну.
— Зубчик или головку?
Он наморщил лоб.
— А в чем разница?
— Головка — это целая луковица, а зубчики — это дольки внутри.
Он сердито на нее посмотрел.
— Не надо было уходить. И вообще ты еще не попробовала.
— Думаю, что чеснока ты переложил, но я ведь не собираюсь ни с кем целоваться, — сказала она и тут же пожалела о своих словах.
— Это можно устроить. — Он окинул ее с головы до ног таким взглядом, словно раздевал глазами.
— Размечтался, — пробормотала она в ответ и вынула две миски. — Вот — раскладывай, а я займусь вином. Хочешь вина?
— Не возражаю против белого. Красное было бы тяжеловато.
— Ну, не знаю. Красное смягчило бы вкус чеснока.
Он в сердцах бросил ложку в сковородку и вышел в коридор. Хлопнула входная дверь.
Вот это да. Она хотела всего лишь подшутить над ним. Она ведь знала, что Макс не умеет готовить; а он так старался.