Татьяна Ленина - Русалочка и принц ее мечты

Рассказывали, будто Фрива, достопочтенная матушка Арариты, полгода пробыла у морской ведьмы, а как только вернулась — в нее сразу же влюбился один из лучших морских охотников, прежде не обращавший на нее ни малейшего внимания! Правда, сама Фрива на эту тему говорить не желала. Даже со своей единственной дочерью.

И, когда Мириэль и Арарита наконец, спустя много дней после крушения «Королевы Кристины» (им пришлось ждать, пока Мириэль наберется сил, а ее родители перестанут, наконец, за нее волноваться и немного ослабят внимание), отправились к морской ведьме — они знали о ней не больше, чем другие русалочки.

— Как ты думаешь, она очень страшная? — спрашивала, боязливо поводя плечиками, Мириэль.

— Предпочитаю даже не думать. А то так сама себя испугаю, что вообще дальше не поплыву! — отвечала Арарита, стискивая в руках свое новое копье.

— Ой… А как ты думаешь…

— Замолчи! Сейчас чего-нибудь такое скажешь… И я окончательно струшу!

Мириэль казалось, что, чем ближе к пещере ведьмы, тем пустыннее и страшнее должно становиться океанское дно. В легенде об Ариэли именно так и было. Мириэль представлялось, что вокруг пещеры непременно должны расти гигантские полипы, хватающие все живое своими ядовитыми щупальцами, а среди полипов, должно быть, рыскают чудовищные глубоководные рыбы, скаля длинные и острые зубы… Не замечая ничего похожего, она даже спросила у Арариты:

— Правильно ли мы плывем?

Арарита молча кивнула.

Но Мириэль продолжала сомневаться, потому что, чем дальше они плыли, тем красивее становилось вокруг. Несмотря на глубину, солнечные лучи пронзали воду так же легко, как у поверхности, и вода казалась бирюзовой… Конечно, в этом было какое-то колдовство! Как и в том, что ветки роскошных кораллов — белых, красных и черных — переплетались между собой, составляя яркий и четкий узор. Скалы казались пушистыми из-за лепестков морских анемонов, подобранных по оттенкам, чего, в общем-то, в природе не встречается, как, впрочем, не встречается и такого, чтобы кораллы разных видов росли все вместе… Всюду в картинном беспорядке были разбросаны раковины самых невероятных форм и расцветок — Мириэль показалось, что некоторые из этих раковин принесены сюда из других морей и океанов. Громадные жемчужницы раскрывали перламутровые створки, демонстрируя свое сокровище — матово мерцающую жемчужину. А над кораллами, над жемчужницами, над клумбами морских анемонов сновали стайки рыбок, сверкающих в солнечных лучах, словно ожившие драгоценные камни!

— Кто создал эту красоту? — восторженно спросила Мириэль, оглядываясь по сторонам уже почти без страха.

— Ведьма. Или кто-то — для ведьмы… Теперь, мне кажется, я знаю, чем платят русалочки за ее услуги. Боюсь, и нам придется носиться по всему океану, разыскивая самых крупных жемчужниц и самые красивые актинии! — вздохнула Арарита.

— Не самая страшная плата! — беспечно отмахнулась Мириэль, кружась над скалой, полностью скрытой за венчиками оранжевых актиний. — Какой красивый цвет! Почти как солнце!

— Смотри, не трогай ничего! А то вдруг она рассердится, — озабоченно предупредила подругу Арарита.

Мириэль разочаровано вздохнула. Ей так хотелось взять домой хотя бы одну из этих солнечных актиний! Но ослушаться подруги она не посмела, потому что они уже приближались к жилищу морской ведьмы.

Пещера ведьмы оказалась буквально погребенной под грудой золота — золотых слитков, золотых монет, золотых украшений — все самое ценное из сундуков и трюмов затонувших кораблей, все сокровища суетного земного народа! Любой человек, даже если бы не был стяжателем по природе своей, увидев это зрелище, не сможет забыть его до конца своих дней, потеряет покой и сон… Впрочем, это зрелище напоминало именно сон. Сон скряги — или кладоискателя. Уродливые фигурки индейских божков и священные цифровые диски племени майя соседствовали тут с атрибутами христианского обряда — с золотыми ковчегами, распятьями, дароносицами. Из толщи золотых монет тут и там торчали то острые зубья короны, то ажурный венец — а с них свисало изящное бриллиантовое колье, или браслет, созданный ювелиром для чьей-то прелестной ручки… Тяжелые чаши, украшенные грубо обработанными рубинами и изумрудами, были до краев полны перстнями, от скромных обручальных до тяжелых печаток, и — орденами, которыми земные владыки награждали подданных за всевозможные, по большей части сомнительные, деяния. Повсюду было разбросано оружие — мечи, шпаги, кинжалы — с золотыми, инкрустированными драгоценными камнями рукоятями.

— Она окружила свое жилище всем самым ценным, что только есть в океане и на земле… Зачем? Для красоты? Кораллы и морские анемоны действительно красивы, но я не вижу никакой красоты в этой груде металла! Зачем ей нужно золото? И как только ведьма не боится, что пещера обрушится под всей этой тяжестью! — удивилась Мириэль.

— Не знаю. Но мне это почему-то не нравится, — пролепетала Арарита, зябко кутаясь в волосы.

Возле входа в пещеру они немного помедлили, опасливо заглядывая в темноту и собираясь с духом. Переглянулись… В глазах у каждой читался немой вопрос: «А может, уплывем отсюда поскорее?» — еще немного, и они, возможно, рванулись бы назад, как испуганные рыбки…

Но из пещеры вдруг послышался голос. Дивный, чарующий голос, проникавший, казалось, до самой глубины русалочьей души:

— Не бойтесь, вплывайте. Я давно жду вас. Я знаю, зачем вы пришли…

Как зачарованные, повинуясь этому голосу, Мириэль и Арарита вплыли под своды пещеры.

Пещера была наполнена загадочным, мерцающим сиянием, напоминающим лунный свет, но гораздо более нежным. Русалочки так и не сумели определить источник света, но быстро поняли, что придавало ему эту лунную нежность. На стенах пещеры сидели раковины-жемчужницы, и между их полуоткрытыми створками видны были сияющие шарики жемчуга. На земле жемчуг так не сияет. И вообще — не смотрится так красиво. Вне родной раковины, вне моря, жемчуг тускнеет. Поэтому-то морская ведьма и украсила стены своей пещеры живыми жемчужницами. Чтобы жемчуг светился.

Троном ведьме тоже служила жемчужина. Огромная, неправильной формы, чуть желтоватая. На земле вряд ли даже вообразить можно жемчуг таких размеров! А уж представить себе моллюска, породившего эту жемчужину, — просто страшно!

Морская ведьма восседала на троне. На ней не было ни короны, ни украшений. Только ее волосы. Но таких красивых и пышных волос не было ни у одной другой русалки в океане. Хотя вообще-то морские девы гордятся своими волосами. Ни у кого не было и таких длинных волос! Это казалось просто невероятным: волосы морской ведьмы заполняли почти половину пещеры, все пространство — от пола до сводов. Возможно, именно от волос ведьмы исходило это серебристое сияние, отраженное тысячами жемчужин.

Морская ведьма с улыбкой смотрела на замерших перед ней русалочек. В ореоле своих невероятных волос она казалась такой маленькой, совсем маленькой и юной русалочкой. Ничего общего с тем чудовищем, которое нарисовала в своем воображении Мириэль, вспоминая ведьму из легенды об Ариэли! А главное — морская ведьма была прекрасна. Это была самая красивая русалка изо всех, каких когда-либо видели Мириэль и Арарита. Ее совершенство ослепляло. Хотелось смотреть на нее, смотреть, смотреть… Отдаться одному только любованию, позабыв обо всем остальном, позабыв даже самого себя! К ее красоте нельзя было привыкнуть. Она поражала вновь каждый миг, она была — как вспышка, длящаяся вечность. Ее нельзя было запомнить. Память удерживала не черты, не краски, а какое-то сплошное сияние. Но это была недобрая красота. Добрая красота озаряет все вокруг своим светом, рядом с ней все кажется милее, и сам себе представляешься тоже красивее и лучше. Красота морской ведьмы не озаряла, а затмевала все окружающее. По сравнению с ней нежнейшие морские анемоны казались грубыми, а самые яркие рыбки — тусклыми. Взглянув на морскую ведьму, Мириэль и Арарита не смели уже смотреть друг на друга. Каждая казалась себе отвратительной и неуклюжей.

— Налюбовались? — нарушила молчание морская ведьма. — Нет? Знаю, мною можно любоваться вечно, но так и не пресытиться этим зрелищем… Что ж, я старалась. Я ОЧЕНЬ старалась. Когда я впервые приплыла в эту пещеру, я была такой же невзрачной и глупой, как и любая из вас. Да еще и меньше ростом. А теперь я — прекрасна и могущественна. Действительно могущественна. Итак, посмотрим, о чем вы хотели меня просить…