– Да нет, ничего… Вернее, я хотел спросить…
– Так спрашивай, кто тебе мешает? – обворожительно улыбнулась девушка.
– А чем я тебя…
– Зацепил? – подсказала она.
– Вообще-то я другое слово хотел подобрать, но смысл от этого не меняется, – сказал Володя, исподлобья глядя на свою спутницу.
– Ну прежде всего тем, – растягивая слова, проговорила Света, потом помолчала немного, улыбнулась и повторила: – Прежде всего тем, что ты не похож на других. Еще я очень ценю в людях такое качество, как надежность. А это, согласись, в наше время большая редкость… И наконец… Ты просто понравился мне, – закончила она, устремляя на Надыкто красноречивый взгляд.
Володя молчал, тщетно пытаясь справиться с нахлынувшим волнением. Даже дыхание немного сбилось – такое сильное впечатление произвело на него признание Тополян. Не выдержав пристального, но вместе с тем дерзкого и будто бы призывного взгляда девушки, Володя опустил глаза.
– А ты не хочешь меня поцеловать? – услышал он в следующую секунду.
Вместо ответа Надыкто поерзал на стуле, потом потянулся за соком, но, внезапно передумав, отдернул руку, задев локтем вазочку с конфетами. Та свалилась на пол и, судя по звуку, разбилась вдребезги. Володя вскочил со стула и кинулся собирать конфеты. Набрав полную горсть, он снова бросил их на пол и принялся за осколки. В следующее мгновение Тополян, которая изо всех сил крепилась, чтобы не расхохотаться, услышала раздавшееся откуда-то из-под стола слабое «ой!», а еще секундой позже оттуда вынырнуло растерянное и перепуганное лицо Надыкто. Пальцы его правой руки были в крови. Володя с таким ужасом смотрел на свою руку, что Тополян не смогла сдержаться и прыснула от смеха.
– Давай сюда руку! – потребовала она, когда ее горемычный спутник уселся наконец на место.
– Зачем? – испуганно спросил он, пряча пораненную руку за спину.
– Кровь твою буду пить! – вытаращив глаза, ужасным шепотом прошелестела Тополян. – Я же вампирша! А ты не знал, что ли? Пью кровь невинных младенцев… – попробовала она продолжить шутку, но, увидев в глазах Володи недоумение и страх, достала из сумочки косметичку и улыбнулась: – Пластырем бактерицидным хочу твои боевые раны заклеить.
Надыкто послушно положил на стол руку.
– Так ты что, ни с кем, значит, еще не целовался? – вернулась к прежней теме девушка.
– Нет, – резко мотнул головой Надыкто. – Ни с кем.
– Как же так?! – состроила обиженную гримасу Света. – Даже со своей ненаглядной Луизочкой?
– Сказал же, нет, – дернул руку Надыкто.
– Да подожди ты, не дергайся! – повысила голос Тополян. – Я еще не заклеила как следует. Неужели ты даже в щечку ее ни разу не поцеловал.
– В щеку целовал, – недовольно буркнул парень.
– А в щеку не считается! – залилась хохотом Света.
– Зачем же тогда спрашиваешь, если не считается, – огрызнулся Володя и снова нырнул под стол. Видимо, он все-таки решил довести так неудачно начатое дело до конца.
– Да брось ты! – хихикнула Тополян. – А то снова порежешься. Официантка уберет.
Но Володя на этот раз ее не послушал.
– А я все равно тебе не верю! – все никак не могла угомониться Тополян. – А с Галкой Снегиревой?
– Что с Галкой? – на секунду выглянул из-под стола Володя.
– Ну целовался с ней или нет?
– С какого это перепугу я должен с Галкой целоваться? – от возмущения Надыкто даже выпрямился в полный рост. – Ты всех, что ли, будешь перечислять?
– Нет, не всех, а только избранных, – снова залилась кокетливым смехом Света. – Хочу целоваться! Хочу целоваться! – капризно потребовала она.
При этом ее маленькие кулачки начали ожесточенно колотить по столу, а каблучки рыжих с острыми загнутыми вверх носами туфелек выстукивать какой-то рваный, нетерпеливый ритм.
– Но я не умею… – окончательно опешил Надыкто.
В одной руке парня лежали осколки вазочки, а во второй – несколько, в блестящих обертках, конфет. Руки он развел широко в стороны, от чего вся его фигура казалась нескладной и беспомощной.
– Так я тут, по-твоему, для чего? – кокетливо подняла правую бровь Света. – Если будешь послушным мальчиком, я тебя научу.
– Как? Прямо здесь? – В эту секунду перед Володиным мысленным взором пронеслась, как ему показалось, вся его не слишком-то интересная жизнь, с самого раннего детства. «Как перед смертью», – почему-то подумалось ему. А потом в голове с отчетливой ясностью прозвучало: «Напрасно ты все это затеял, парень! Но теперь-то уж что? Обратного хода нет!»
Почему-то сейчас Надыкто ужасно не хотелось, чтобы Тополян учила его целоваться. Но как ей сказать об этом? Ведь обидится да и не поверит! Все девчонки уверены, что мальчишки якобы, кроме поцелуйчиков, и думать ни о чем не могут. Да еще, чего доброго, решит, что он струсил. А ведь это совсем не так! Просто не хочет он, чтобы она учила его сейчас целоваться! Не хочет он с ней целоваться… Ну что тут поделаешь? А вдруг Тополян просто не нравится ему? Или нравится, но не до такой степени, чтобы умирать от желания поцеловаться с ней? Все эти мысли пронеслись в Володиной голове меньше чем за одну секунду, и когда он снова услышал голос Светы, то внутренне готов был уже на все, лишь бы она не приняла его за труса.
А Тополян, словно бы прочитав Володины мысли, пропела вдруг нежным вкрадчивым голоском:
– Что, испугался? А может быть, я тебе не нравлюсь? Тогда так и скажи! Я необидчивая…
– Нравишься, – вскинул голову Надыкто. – Очень даже нравишься… И не испугался я ничего… Просто здесь как-то неудобно… А в другом месте и при других обстоятельствах я бы с удовольствием принял твое предложение, – заверил девушку Володя и сам ужаснулся, как фальшиво и совершенно по-идиотски прозвучали его слова.
– Дурачок! – от смеха Тополян чуть со стула не упала. Краем глаза Володя заметил, что люди, сидящие за соседними столиками, начали уже оборачиваться на них. – «При других обстоятельствах». Пойдем! – Она резво вскочила на ноги. – Будет тебе и место и обстоятельства!
И Надыкто, очень смахивающий сейчас на теленка, как на веревочке поплелся за своей раскованной спутницей к выходу.
10
Когда в прихожей просвистела трель механического соловья, Снегирева разговаривала по телефону с Ирой.
– Извини, там кто-то пришел. Подожди минутку, ладно? – И положив трубку на тумбочку, девушка побежала отпирать дверь.
– Ты?! – то ли удивилась, то ли обрадовалась она, увидев на пороге переминающегося с ноги на ногу парня.
– Я, – улыбнулся тот. – Ты уж извини, что без звонка… Просто был в ваших краях и так захотелось тебя увидеть, что от остановки до твоего дома бежал!
– Игорь! – всплеснула руками Снегирева. – Тебе же нельзя бегать! Что тебе врач сказал?! Полгода после операции никаких серьезных нагрузок на ноги…
– Подумаешь, двести метров пробежал, – шутливо отмахнулся от нее Игорь. – Я тут вчера позвонил своему соседу по палате, так он, представляешь, уже вовсю на велике гоняет! А ему, между прочим, точно такую же операцию делали!
– Я тебе покажу «на велике»! – Галя погрозила Игорю кулаком. – Пойдем, блинчики поджарю… Твои любимые – с абрикосовым джемом.
И лишь когда по всей квартире распространился аппетитный запах подрумянившихся блинчиков, девушка вспомнила о прерванном телефонном разговоре с подругой.
– Ой! – Она кинула прямо Игорю в руки стеганую прихватку. – Переверни, пожалуйста…
С этими словами Галина выпорхнула из кухни, на ходу прикрывая за собой дверь.
– Ну куда ты там провалилась? – выразила недовольство Наумлинская. – Я уж думала, ты никогда не вернешься.
– Ир! Ради бога прости… – принялась оправдываться Снегирева. – Представляешь, ко мне пришел Игорь, и я обо всем на свете забыла…
– Да ладно, проехали, – миролюбиво отозвалась Наумлинская.
Конечно, ничто не мешало Гале быстренько свернуть разговор, сославшись на неожиданный приход Игоря, но Снегирева чувствовала себя виноватой перед Ирой. Ведь та стояла с трубкой возле уха как минимум пятнадцать минут! И потом, Ире сейчас так тяжело… И так случилось, что единственным человеком, которому Наумлинская может излить душу и поделиться горем, оказалась она, Галя. И как она может вот так взять и резко попрощаться?
Разговор подруг длился еще минут десять. И когда Галя решилась наконец попрощаться, подумав, что Игорь там, наверное, совсем заскучал, она вдруг спиной почувствовала, что находится в комнате не одна. Девушка положила трубку и обернулась. Так и есть. Бедняжка Игорь, устав, видимо, от ожидания, перебрался в комнату. А она, увлеченная разговором, не услышала. Сейчас он стоял, склонившись над ее письменным столом, изучая какие-то бумаги. «И что там его могло заинтересовать? Да так, что он даже, кажется, не слышит, что я уже закончила разговаривать?» – подумала Галя, медленно направляясь к Игорю.