Свидание, вот оно! Они гуляли по улицам маленького городка и слушали его милую тишину. Луна, беззастенчиво бегая рядышком хвостиком и исполняя роль вдохновительницы влюблённых, не отказывала себе в удовольствии подглядывать за ними, то забегая вперёд, то норовя заглянуть через его плечо. Юлия задержалась на нахальном диске. Он, прокрутившись юлой, застрял в верхушке дерева. "Доигралась сплетница. Теперь сиди". Настроение впору крылышками замахать. Она чуть не подпрыгнула. Но нельзя. Не солидно. Скажет грудничок. И вздёрнув носик кверху, Юлия переборов себя, зашагала рядом с этим большим и желанным медведем дальше. А звёзды, отбрасывая свой холодный свет плели несусветные кружева на старых стенах городка. В общем, обошли все достопримечательности, хорошо известные обоим. Но выглядевшие совершенно по- новому в этот сказочный вечер. Ведь смотрели на них в этот час оба под совершенно другим углом. Как жаль, что их было немного. Ведь городок по сути состоял из двух частей: Троицкославска и торговой слободы Кяхта. Троецкославск возник, как крепость. Там всегда были казармы и стоял военный гарнизон. Именно там и служит её Рыцарь. А Юлия живёт в Кяхтинской торговой слободе. Заложенной, как торговый форпост на берегу реки Кяхта чуть-чуть южнее Троицкой крепости. Когда-то сюда была перенесена таможня из Иркутска. Мимо них проходил самый короткий путь в Пекин. В Китай везли меха, кожи, железо. Обратно- шёлк, бархат… Опять же "чайный путь" проходил через неё. Потихоньку городок стал одним из крупных культурных центров России. У них даже есть свой краеведческий музей. Юлия всё это могла бы рассказать ему, но он молчит… И они просто гуляли. Постояли у щемящей душу громадины древнего Троицкого собора. Его звёзды на куполах пробуют соперничать с небесными красавицами. Каждый день проходила мимо него, но не замечала, что в своём величии он похож на хозяина города. Он словно таинственный замок шекспировских пьес врезался в темноту. Прошлись мимо когда-то шумного Гостиного двора, отгороженного от мира массивными древними стенами и принимающими в те старые времена в своих комнатах усталых купцов из многих стран. Тогда в этих местах бушевали торговые ярмарки. Проводились они два раза в год. Здесь лилось рекой вино, заключались сделки. В этих стенах прятали красавиц наложниц и вынашивали планы на убийства… Бр-р! Юлия передёрнула плечом и посмотрела на него не заметил ли… Завернули в Торговые ряды. Обошли вокруг Воскресенской церкви. Дошли до Успенской. Потом отправились по старой улице, где, сколько себя помнила были рестораны, трактиры, увеселительные заведения и казино. Где собирались купцы, старатели с золотых приисков… Ничего не поменялось. Они находились там и сейчас. Правда, добавились ещё магазины. Юля подняла глаза на горевшие сегодня не ярко фонари. Они весьма слабо на тротуаре рассеивали темноту кругами света. Такая чехарда с электричеством постоянно. Падает напряжение на электростанции. Никак не получатся запустить её в полную силу после гражданской войны. Но когда горят, всё равно хорошо. Сердце у неё чуть замирает. Юлия никогда бы не рискнула гулять здесь вечером одна, хоть и прохаживаются везде милиционеры. Для неё эта ночная жизнь города тоже открытие. "Боже упаси!" тут толкаться. Но с Рыцарем, почему бы и нет. Он купил медовые пряники. Каждому по штуке. Юлии совсем не хотелось есть, но, боясь его обидеть, она откусывала маленькие кусочки и медленно пережёвывая их глотала. Он восторженно смотрел на неё. Словно она не грызла пряник, а делала что-то необыкновенное. Похоже хотел запомнить каждую секунду проведённую с ней. Она улыбнулась: "Очень приятное открытие!" Из всех витрин: магазинов, ресторанов, аптек, фотоателье и парикмахерских — лился на улицу яркий свет. Над улицей и тротуарами качались электрические лампочки. Тоже не яркие, но светили. На каждом углу сидели подле грязных в ваксе ящичков мальчишки — чистильщики обуви. Они кричали: "Почистим гражданин хороший! Почистим, товарищ красный военный, до блеска!" Костя, извинившись перед ней и попросив подождать, почистил сапоги и так отливающие и служащие для лампочек зеркалом. Юлия ждала. Она готова была ждать его всю жизнь. К тому же он сказал за всё время их свидания несколько слов, а проходили они уже бог весть сколько. Оказывается он обладатель чудного голоса. Для Юлии тот бас звучит как песня. Отчего же он молчит? Она грызла в сторонке со старанием пряник, скармливая украдкой присевшей у ноги бродячей собаке добрую половинку и ломала голову над его молчанкой, само собой разумеется- любовалась им. Широкоплечий, длинноногий, хорошо сложенный, он сильно отличался от остальных. Потом Костя купил у лоточника спички и папирос. Не торопясь, заложил всё это в портсигар. Юлия наконец-то поняла, зачем он это всё делает. Не иначе, как красуется перед ней. Рекламирует себя. Она чуть не засмеялась. Мужчины такие смешные. Покончив с портсигаром, он попросил разрешение покурить. Покурил. Она ещё посмотрела на него. Глаза пощипывал табачный дым. Она чихнула. Выкинув недокуренную папиросу, подошёл к ней, и они молча продолжили путь дальше. И только обойдя весь городок, вышли на Юлину улицу с лавочниками и старыми купеческими домами. Их строили по одному принципу. Внизу лавка, наверху жильё. Были и исключения конечно, но это уж у зажиточных купцов. Лавка отдельно, а большой особняк с хозяйственными пристройками сам по себе. Мимо дома Юлии он прошёл, не моргнув глазом и лавку, как будто видел в первый раз, а ведь захаживал и не раз. Юлия, конечно же, сделала вид, мол, не в курсе его закупок или верит, что заходил он туда чисто по делу. А теперь вот они гуляют. Правда почему-то он молчит. Не немой же. Да и кто поставит немого командовать полком… Полезет же в голову такая чушь. Машинально она втянула воздух ноздрями. Ей показалось, что из маленьких палисадничков пахнет цветами, только она никак не могла разобрать какими. Скорее всего, всеми сразу. А может быть, это был запах любви. Было так хорошо, что не мешал даже лай вечно чем-то недовольных и настроенных на сторожевую службу собак и его не понятного молчание. Вкусив поддержку родной улицы и поняв, что дальше в молчанку играть смешно. Юлия расхрабрилась. Подумав, что при таком случае нужно что-то нейтральное, решила начать с литературы.
Теперь они говорили. Не совсем так. Вернее совсем не так… Говорила Юлия, а он только присматривал за ней, чтоб, упаси бог, не споткнулась и знай себе улыбался. Упёртый товарищ. Пушкой не прошибёшь. Это наверное потому что военный. Хотя нет, Полин друг трещит, как пулемёт, а тут совершенно иная картина. Но, как бы там не было надо действовать и Юлия, взяв инициативу в свои руки, больше не думала об этом. Говорила и говорила. Пока не спохватилась, что, наверное, перебарщивает с разговором, изображая взрослую даму. Старается тоже, так сказать, показать товар лицом. "Растрепалась!" Пристыженная она замолчала. Он открыл было рот, но тут же закрыл снова. Юлия вздохнула. "Дохлый номер!" Молчали вдвоём. Не известно, как пойдут дела дальше, но сейчас он точно не был особо разговорчивым. Шёл себе, помалкивая, рассматривая что-то под ногами. Юлия тоже попробовала посмотреть. Интересно же, за что он там уцепился… Молчит? ну и пусть молчит. Поразмыслив, она решила — это можно пережить. Не смертельно. Подумаешь, ерунда… За двоих может говорить и она. Хотя момент волнения присутствовал. "Вдруг говорю ни о том…" Ведь всё в этой жизни перевернулось с ног на голову. Вместо золотых погон — рабочекрестьянская армия. Вместо поручика — герой кавалерист. Конечно, у него ордена, но, возможно, у парня и двух классов церковно-приходской школы не наскрести. И ему дела нет до духовности и высоких материй. Ходил в атаку и кричал "ура". Тут уж не до прекрасного. Но смотрел же спектакль… А что если он думает сейчас, что она пустая балаболка. И в его представлении весь распущенный павлиний хвост её выглядит трепотнёй ни понятно о чём. Запросто её болтовня его может утомлять. Вот возьмёт сейчас и скажет: "Навязалась, болтушка на мою голову". А ещё хуже уйдёт, и тогда только она его и видела. В таком случае она, Юлия, просто провалится сквозь землю. От неожиданной и не совсем приятной мысли она встала. Сердце прыгнуло в пятки. Он тоже проскочив её притормозил свой размеренный шаг, в котором вмещалось три её. Обернулся. В глазах удивление. Мол, так хорошо болтали… Испугавшись, она, прикусив губу, замолчала совсем. Дальше так и шли совсем уж молча. Думала, хоть скажет что-то, всё-таки пошли на второй круг. Повернула назад. Ни гу-гу… Юлия вздыхает. Оказывается, Рыцари бывают и такие. Придётся, как ни крути, опять говорить ей. Ни похороны же, в самом деле, а свидание. Оставив в покое возвышенное, и отклонившись от литературы, Юлия с упоением принялась рассказывать о своём городке. Дабы колесили по нему уже не первый час. Она, конечно, могла с ним поговорить о войне 1812 года с Наполеоном, о походах Суворова, но слышал ли он о них… Так что, чтоб не конфузить молодого человека, лучше в те дебри не лезть. Начала осторожно и издалека. Так сказать разведкой… Потом увлёкшись добавила жару. Энергия била ключом и она разошлась ни на шутку. С упоением рассказывала о торговых путях, по которым тянулись в Монголию, Китай и обратно караваны с товаром. Причём с таким жаром, как будто сама с контрабандистами по тем тайным тропам ходила. О купцах, так и не довёзших свой товар и убитых на этих дорогах, к тому же погребённых на городском кладбище. И опять её рассказ выглядел так, как будто она была либо среди нападавших или, по крайней мере, среди обоза с купцами. "Об этом-то я могу с ним говорить…" Но увлёкшись, она прочла:- "Запад есть Запад. Восток, есть Восток". — "Киплинг", — улыбнулся он. "Ого! Вот это номер". Юлия замерла. Справившись с изумлением, вопросительно посмотрела на своего спутника.