Она надела свое выходное платье из черного шелка с белыми пуговицами и нитку жемчуга – единственное свое сокровище, доставшееся ей еще от бабушки. Сделала прическу в парикмахерской, потратив отложенные на покупку сахара деньги, одолжила у приятельницы черные лаковые туфли на шпильке и пошла на свидание. Какое слово… «свидание»…
Он пришел вовремя и первое, что сказал, было: «Я на машине.» И тут она испугалась. Она уже представила себе, как они поедут куда-нибудь за город, как рассказывали ей подруги, и он грубо овладеет ей либо прямо в машине, либо на траве, задрав подол… А, может, это как раз и то, что ей нужно?..
А дома, по возвращению, она быстро зайдет в ванную, там приведет себя в порядок и почистит платье от травы и листьев…
Она так четко себе это представила, что у нее дух захватило.
В машине он говорил ей что-то о погоде, о том, что весна в этом году была ранняя, что на рынке очень дорогая клубника, но что через неделю она упадет в цене вдвое… Вера Жабинковская, учительница литературы, вспомнила почему-то «Митину любовь» Бунина, Аленку и ей стало жарко…
Они катались по городу, затем вырвались куда-то в поля, снова говорили ни о чем, наконец, остановились у небольшого дубового лесочка, Михаил достал фляжку и сказал:
– Ну что, Вера, давай немного расслабимся… Это разведенный спирт… Я знаю, что ты немного боишься меня, но это только сначала страшно, а потом-то пойдет все как по маслу… Ты же, чую, соскучилась по мужской ласке… Пей, сразу станет легко и хорошо…
И она выпила. И действительно стало хорошо. Легко. Голова закружилась, и она стремительно полетела в жуткую черную пропасть, гулкую и зыбкую, как теплое сладкое желе…
Она пришла в себя только один раз и дико закричала от боли… Последнее, что она увидела, это стену с ободранными желтыми обоями и вбитым в нее ржавым гвоздем…
***
После ухода Сары Наталия стала ждать некую Анну Петровну, тоже клиентку Сары, у которой было к ней дело, но какое, Сара и сама не знала, хотя и предполагала, что речь идет о муже.
И она угадала.
– Я буду говорить прямо, хорошо? – Анна Петровна, анемичная светволосая женщина в зеленом брючном костюме, убедившись, что кроме них двоих в квартире никого нет, вздохнула и как-то уж очень обреченно прошла за Наталией в гостинную. – Может, на кухню?
– Давайте лучше здесь… Что у вас случилось?
– Мне муж изменяет. С молодой девицей. Неприятно, знаете ли… Она красивая, я ничего не скажу, но ведь она, по сути, крадет его у меня. И его тело, и время и деньги, наконец… Я же тоже не уродина и могла бы иметь любовников, мне предлагали, но я не такая. И не потому что ханжа, а просто трусиха. Мне кажется, что я даже раздеться не смогу при чужом мужчине. Это ничего, что я с вами так откровенна?
– Говорите-говорите… Все это крайне важно.
– Да, кстати, о ваших ставках я в курсе, деньги у меня с собой. Тысяча долларов, правильно? Я даже менять не стала. Вот, – она достала сумочку, но Наталия сделала протестующий жест рукой:
– Да подождите вы, я же еще ничего не поняла… Что вы хотите? Вы же сами все знаете, так чем же я могу вам помочь?
– Найдите моего Даника.
– Кого?
– Мужа, Дениса, но я зову его Даней… Он уехал три дня
тому назад с НЕЙ на природу – их видели вместе на машине наши знакомые – и до сих пор не вернулся. Я схожу с ума, начинаю потихоньку пить. Мне не жалко никаких денег…
– А куда, предположительно, они уехали… В какую сторону?
– Знаете, где под Латынино старая мельница, там еще знаменитый источник… Там построили что-то вроде санатория, вот там их и видели…
– А вы не хотели поехать туда?
– Мне нельзя… Видите ли, вы не смотрите, что я такая невзрачная, тихая и бледная… Просто я устала его ненавидеть, но когда я увижу их вместе, то просто застрелю как ворон и все. Я себя знаю.
– А он, зная вас, не боится?
– Боится. Но он оставил мне записку, в которой объясняет, что влюблен и что уходит от меня… Он ЧЕСТНЫЙ, видите ли… А мне его честность такая не нужна. Лучше бы он врал, изменял мне, но только чтобы я об этом ничего не знала…
– И вас бы это устроило?
– Вполне. Ведь я так прожила с ним больше двадцати лет…
– Так все же: что вы хотите от меня?
– Чтобы вы нашли его, УВИДЕЛИ, как вы это умеете делать и сказали мне жив он или нет… – и она расплакалась, некрасиво и навзрыд.
Наталия ровным счетом ничего не поняла.
– Извините, я сейчас принесу воды… Успокойтесь,
пожалуйста и попытайтесь мне объяснить все по порядку… Итак, ваш муж в Латынино, так? Так. Он уехал туда предположительно со своей любовницей. Поехали дальше… Вы что, не уверены, что он жив? Но почему?
– Потому что я посылала уже туда своих подруг, сначала Лерку, а потом Татьяну – они его не нашли. Машина стоит, а его нет… Они спрашивали у администратора, да, действительно, такие-то остановились в шестом номере, но там заперто, значит, они либо на лодке катаются, либо пошли погулять в лес… А я чувствую, что что-то здесь не так… Поэтому я хочу, чтобы вы УВИДЕЛИ его, живого или мертвого, а потом, разумеется, за отдельную плату, съездили бы к нему и передали вот это письмо… – И Анна Петровна достала из сумочки запечатанный конверт. – Я все изложила в стихотворной форме. Это о любви, но он поймет и… вернется… Здесь, кстати, специально для вас наши координаты, фамилия и прочая, необходимая информация…
– У вас есть дети?
– Вы попали в самую точку: нет. В том-то и дело, что нет…
Вот поэтому-то он, наверно, и сошелся с этой девицей… Но у меня еще могут быть дети, я же лечилась, просто он ничего не знает…
– Хорошо. Я постараюсь все узнать. А вам надо успокоиться и, знаете, мне бы хотелось дать вам совет… Но не уверена, что имею на это права…
– Говорите, чего уж там…
– Да просто я никогда не понимала женщин, которые бы так убивались из-за мужчин… Неужели невозможно найти какое-нибудь противоядие против вашей любви, тем более, что она односторонняя… Я не феминистка ярая, вы только не подумайте, но это же так глупо… Извините, я, кажется, сказала что-то не то…
– Нет, отчего же, все ТО. Но мне очень трудно, поверьте, смириться с мыслью, что он БРОСИЛ МЕНЯ. Я же не вещь какая…
– Извините… Я не должна была вмешиваться…
Пришел Логинов. И Наталия вспомнила, что забыла совершенно про свидание с Валентином. Закружилась совсем… Она взглянула на часы – девять ровно.
Увидев Игоря, Анна Петровна быстро поздоровалась и почти выбежала из квартиры. Они договорились, что Наталия сама позвонит ей, как станет что-либо известно.
– Это кто? – спросил Логинов, устало усаживаясь в кухне на табурет и закрыв глаза. – Подружка?
– Почти. Приятельница Сары.
– Сары… Ты прямо не можешь без нее… Кстати, а где еще одна твоя подружка, Соня которая?..
– Не знаю, я и сама уже волнуюсь за нее. Уехала в обед к родственнице и до сих пор не вернулась… Не знаю, что и думать… Если бы она решила остаться там ночевать, то непременно позвонила бы.
– Я все хотел тебя спросить, а что она, собственно, здесь делает?
– Живет. Иди мой руки, сейчас будем ужинать…
Пока он был в ванной, она позвонила Валентину:
– Извини, я не смогла приехать. Завтра, хорошо?
Она едва успела положить трубку, как раздался на этот раз телефонный звонок. И она, наконец, услышала голос Сони. Но она так странно разговаривала, словно выпила лишнего: заикалась, путалась в словах… Одно было ясно: она только что отправила на «скорой» свою тетю в больницу и теперь стоит на улице, боясь войти в какой-то дом и просит, чтобы Наталия за ней приехала. «Я вам заплачу, сколько скажете, только увезите меня, пожалуйста отсюда…» Это был крик о помощи, Соня находилась на грани срыва.
– Хорошо, скажи, где ты находишься… – И когда услышала адрес, то чуть не выронила трубку: она сказала точный адрес того самого дома, который Наталия сегодня УВИДЕЛА, тот, что на слом… «Бахметьевская, 8.»
Она еще не знала, как воспримет ее просьбу сопроводить ее туда Логинов, но, едва он показался из ванной, как сразу же передала просьбу Сони.
– Послушай, человек устал, пришел домой отдохнуть, а тут твои подружки с их сложностями… Неужели эта твоя Соня не понимает, что ты замужем, что у тебя семья, наконец…
Она не стала его слушать, набросила куртку и рванула к двери. «Черт ьбы побрал всех мужиков вместе…» Она так разозлилась на Логинова, что не подождала его даже тогда, когда увидела, как он выбежал следом за ней из подъезда и что-то крикнул ей… И только, когда она увидела горящие сзади фары его служебной «волги», немного успокоилась: если бы он остался дома, это был бы его последний ужин на этой квартире.