Анна Бартова - Рыжая Мэри

— Но… — растерянно произнесла Кэти, хлопая светлыми ресницами.

— Если вы еще раз нанесете мисс Эльзе оскорбление, вы будете обязаны выплатить ей штраф в размере двух тысяч фунтов стерлингов.

— Но она простолюдинка, — упавшим и бесцветным голосом произнесла испуганная Кэти.

— Я знаю это. И знаю закон. Если вы не услышите моих предупреждений, то и вы узнаете его.

Кэти села на кровать и, переведя прозрачные блеклые глаза с офицера на ставшую пунцовой горничную, принесла свои извинения. Эльза опустила голову и прошла мимо Эдуарда. Тот пожелал дамам доброй ночи и повернулся к двери.

Вдруг Кэти окрикнула его дрожащим голосом:

— Сэр, будьте добры, скажите, пожалуйста, вы не знаете, где находится мой кузен, сэр Габриель?

Эдуард замер, сердце его упало. Он медленно повернулся к девушке и как можно мягче спросил:

— Этот благородный и отважный сэр был вашим кузеном?

— Что значит был? — встрепенулась та, руки ее задрожали.

— Я думаю, эту новость лучше отложить до утра.

— Что случилось?!! Умоляю, скажите! — заломила та руки.

Посочувствовав и проникнувшись к ней жалостью, сэр Левод тихо, медленно и мягко произнес:

— Сэр Габриель погиб во время сражения с пиратами, которое возглавляла миледи Вэндэр…

Но договорить он не смог. Кэти, вскрикнув, схватилась за сердце и лишилась чувств. Ванесса попросила Эдуарда удалиться и, закрыв дверь, начала приводить подругу в чувство. Когда Кэти открыла глаза и села, ее лицо было бледным как мел. Дрожащими руками она взяла Ванессу за пальцы и, посмотрев ей в глаза, тихо произнесла:

— В его смерти виновата миледи Вэндэр…

— Это не так, Кэти…

— Да, она! Офицер сказал, что она руководила сражением, значит, виновата она! Сначала она увела у меня будущего мужа, затем поссорила с кузеном, а теперь по ее вине его убили!

— Что ты говоришь, Кэти? — испуганно вскрикнула Ванесса, отдергивая руки.

— Она ответит за то, что сделала, — прошептала Кэти, дрожа от возбуждения.

Ванесса обняла подругу за плечи и впервые подумала, что не испытывает к ее несчастной судьбе глубокой жалости.

Медленно, с огромным трудом Сесилия открыла глаза. Вокруг все предметы тонули в густых облаках белого тумана. Она медленно моргнула, пытаясь избавиться от наваждения. Тумана стало меньше, но стены и потолок каюты закружились в стремительном круговороте. Не в силах уследить за этим вращением, Мэри закрыла глаза и попыталась произнести хоть слово. Из груди вырвался тихий и неестественный стон. Оставив всякую попытку заговорить, она утомленно расправила плечи и провалилась в глубокий оздоровительный сон.

Кристофер похлопал милорда Вэндэра по плечу и, понизив голос, произнес:

— Она идет на поправку. Надеюсь, уже сегодня вечером мы с ней поговорим.

— Надеюсь, — прошептал в ответ Патрик и посмотрел на жену, бездвижно лежащую напротив них.

— Пойдем прогуляемся, пообедаем, — подбодрил Крис, вставая на ноги, — а то мы здесь засиделись. Пойдем.

Наскоро пообедав, друзья вышли на нижнюю палубу. Сев на тонкую скамью, они молча наблюдали за темной гладью моря. Десять минут спустя к ним неслышно подошел сэр Левод. Произнеся слова приветствия, он сел рядом с Патриком и, выдержав паузу, осторожно осведомился о состоянии миледи Вэндэр.

— Надеюсь, к вечеру она придет в сознание, — протянул медик.

Эдуард кивнул и, собравшись с мыслями, произнес:

— Вы просили меня о помиловании. Я сделаю все возможное, чтобы достать его. Я готов, если нужно, как только мы зайдем в порт, прислать к вам лучших врачей Англии. Скажите, милорд, чем я еще могу помочь вам?

— Не распространяйтесь о том, что видели.

— Разумеется, милорд. Но я не могу гарантировать, что мои солдаты или же ваши гости будут молчать.

— Конечно, — с грустью согласился тот.

— Когда мы прибудем в Лондонский порт? — поинтересовался Кристофер, не смотря в сторону Эдуарда.

— Если ветер не изменится, то завтра к полудню.

На этом короткий разговор был окончен. Через два часа, внезапно, как это обычно случается на море, ветер изменился. Но, к великой радости сэра Левода и всех пассажиров, он был попутный и дул с большей силой. По новым расчетам, к берегу они должны были пристать уже к полуночи.

Сесилию разбудили от тягучего, мучительно-долгого сна шаги по каюте. Не понимая, где она находится, миледи Вэндэр быстро открыла глаза и повернула голову на бок. Предметы приобрели прежнюю четкость, потолок больше не падал на нее, а стены стояли на месте, даже не думая о прежней пляске.

— Где я? — негромко, но четко произнесла она.

— Ты в своей каюте, на «Победе», — сдерживая волнение, ответил муж.

Не помня себя от счастья и стараясь держать свои эмоции в узде, он подбежал к жене и нежно погладил ее по перевязанной руке.

— Расскажи, что было после поединка? — тихо попросила Сесилия, не отрывая глаз от бледного, в синяках и кровоподтеках, с темными мешками под глазами небритого лица Патрика.

Тот начал рассказывать, она слушала, и сердце ее начинало биться в прежнем ритме. Ясность мыслей снова возвращалась к ней, врожденная сила не давала расслабиться и погрузиться в сладкий сон. Несколько минут спустя в правом плече пробудилась тупая и ноющая боль, мышцы на руке ломило, сил не было. Эта боль полностью пробудила ее сознание, и Сесилия даже порадовалась своей ране.

Когда муж замолчал, она оглядела каюту и спросила:

— Пат, а где Крис?

— Кристофер!!! Она очнулась!!! — закричал Патрик что было сил, не выпуская руки жены.

В тот же миг Кристофер вбежал в каюту и, радостно заулыбавшись, скептическим взглядом оглядел больную.

— Ты спала почти трое суток. Как рука? Сильно болит?

— Ноет, но терпимо, — поморщилась она и попыталась привстать на локтях.

Но доктор не позволил ей этого. Быстрым и ловким движением он, подхватил ее и уложил обратно на подушку.

— Отдыхай, — велел он, — сегодня ночью мы прибудем в Лондон. Тебе потребуются силы.

От этих слов взгляд Сесилии стал холодным и жестким, переведя учащенное дыхание, она спросила:

— Конечно, Эдуард не сдержит своего слова, так?

— Тихо, тихо, — ласково погладил ее Патрик. — Он сделает то, что обещал.

Не веря своим ушам, Рыжая Мэри перевела глаза на Кристофера.

— Это так, он сдержит слово, — твердо подтвердил тот.

Глаза ее потеплели, уголки рта тронула слабая, едва уловимая улыбка. Вздохнув, она опустила голову на подушку.

— Ванесса, прошу тебя, помоги, — ныла девушка, поправляя перед осколком зеркала свою прическу.

— Нет, Кэти, — твердо возразила та, проглатывая застрявший в горле ком.

— Мы же подруги, Ванесса.

— Это низко и подло! Я не хочу и не буду в этом участвовать!

— Дура, — со злобой прошептала Кэти.

Ванесса выронила из рук кусочек хлеба. Нижняя губка ее задрожала, на глаза стали навертываться слезы; такого оскорбления она не ожидала.

— Ванесса, я не хотела тебя обидеть, — наигранно заспешила уверить ее Кэти.

— Я не хочу никому причинять вред, — дрожащим голосом проговорила та.

— И не надо! Я ведь прошу тебя о малом: только пригласи ее к нам. Ты же знаешь, мне она не поверит. — Понизив голос, Кэти проникновенно добавила: — Ванессочка, помоги. Я же никогда тебя не подводила, ты знаешь. Не подведи и ты меня. Помоги.

— Хорошо, — сглатывая обиду, произнесла девушка.

Одна из кают была переоборудована в тюрьму. Ян сидел на койке с крепко связанными руками и пристально оглядывал своих охранников. Жаль, что сабли его и мушкет были отобраны, иначе бы он и со связанными руками не оставил никого из них в живых. От этой мысли стальные глаза самурая загорелись, губы растянулись в тонкой зловещей улыбке.

Его охраняли пятеро вооруженных ружьями с пиками солдат. Чтобы они не уставали и не теряли бдительности, Эдуард приказал каждые два часа меняться постами. Все солдаты испытывали суеверный ужас, находясь рядом с Яном. Каждый из них мечтал, чтобы этот пост быстрее закончился и он ушел стеречь шумных пиратов в трюме.