Элис Клейтон - Ржавый гвоздь

Саймон массировал мои пятки.

– У меня хорошее предчувствие по поводу этого. Может, у нас будет повод для праздника

на следующей неделе, – сказал он, шевеля моим большим пальцем. – К слову о праздниках

– как ты смотришь на то, чтобы поехать со мной в Рио в декабре?

Чео?

Я скажу это снова – чео?

– Люблю, когда ты пропускаешь согласные, – пробормотал он, наклоняясь ближе и

оказываясь на мне.

– Я сказала это вслух?

– Точно.

– Ладно. Ну, тогда ответь на моё «чео».

– Никто на планете раньше никогда не произносил подобное предложение, – усмехнулся

Саймон, рисуя линию по моему носу кончиком пальца и прижимая его к моему рту.

– Рио? В декабре? – пробормотал я.

– На Рождество.

– Чео?

Пока он смеялся, я выкарабкалась из-под него.

– Объясни, пожалуйста.

– Нечего объяснять. Мне заказали работу в Бразилии – буду фотографировать в Рио на

Рождество. И я хочу, чтобы моя самая лучшая девочка была рядом.

Рождество в Бразилии. Знойный теплый океанский бриз. Потягивание кайпириньи во

время фестиваля фонарей. Кокосовое масло. Бикини. Саймон.

Второе подряд Рождество вдали от дома?

Я восстановила в памяти прошедшие рождественские праздники, когда уже была

взрослой. У меня были любимые тётя и дядя – у всех они есть, разве не так? Технически,

мои двоюродные тётя и дядя, Лиз и Лу, были легендами в нашей семье. У них не было

детей, и я никогда не знала – было ли это намеренно или по естественным причинам;

никто никогда не говорил об этом. Но они вели такой образ жизни, о котором я всегда

мечтала.

Лиз и Лу путешествовали каждый год, и я имею в виду – они действительно

путешествовали. Дядя Лу заработал хорошие деньги, сделав выгодные вложения. И, когда

в шестьдесят пять лет он вышел на пенсию, они отправились в путь. Они владели домом в

Сан-Диего, но использовали его скорее как склад. У них были друзья по всему миру, так

что Лиз и Лу проводили время в таких местах, как Мадрид, Афины, Рим, Лиссабон,

Амстердам, Каракас, Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро. Они снимались с места, когда бы им ни

захотелось, и отправлялись туда, куда ветер шептал им идти. Они крайне редко

оказывались поблизости на Рождество, и я всегда с волнением ожидала узнать, откуда мой

подарок прибудет в новом году, из каких далеких мест придёт счёт за доставку.

Разве они любили свою семью меньше, поскольку предпочитали путешествовать по всему

миру на Рождество? Я никогда так не думала, хотя некоторым из более консервативных

членов семьи казалось странным и немного эгоистичным, что они не хотят петь

рождественские песенки и есть вместе со всеми индейку, собравшись у бабушки дома.

Я думала, что это было романтично и волнующе, словно маленькое чудо.

Они умерли несколько лет назад с разницей в три месяца. После их смерти я помогала

разбираться в принадлежавших им вещах и наткнулась на их паспорта. Они были

потрёпанными, изношенными, со штампами из городов по всему миру, о некоторых из

которых я никогда даже не слышала.

И когда в прошлом году я поехала в Зальцбург, чтобы составить Саймону компанию на

Рождество, я не чувствовала себя эгоистичной или странной. Я думала, что это будет

романтично, волнующе, и даже больше, чем просто маленькое чудо. Далеко от чего-либо

традиционного, но, возможно, это будет традиция Саймона и Кэролайн?

Я мысленно подсчитывала, позволят ли мои дополнительные обязанности на работе взять

отпуск. В праздники мы всегда были очень заняты, но неделя между Рождеством и Новым

годом была довольно свободной. Это приглашение свалилось как снег на голову, но

принять его не было за гранью возможного.

Я начала напевать «Девушку из Ипанемы», слегка улыбаясь.

– Это что – да насчёт Рио? – спросил Саймон.

– Это, чёрт возьми, да, Долбёжник – чёрт возьми, да насчёт Рио! – я завизжала, обхватывая

Саймона ногами вокруг талии и замечая его взволнованный вид, прежде чем привлекла

его для долгого и глубокого поцелуя. В прошлом году я сама пригласила себя. В этом году

он хотел, чтобы я была с ним. Чёрт, я люблю этого мужчину.

Мы целовались какое-то время, затем он отсел на свою сторону дивана и продолжил

массировать мне ноги, пока я работала над эскизами.

Через несколько минут мне пришло сообщение. Я фыркнула и сказала Саймону:

– Эй, оно прямиком из Свадебного Центра. Ты должен снять мерки для смокинга, пронто2?

Джиллиан сказала, что вы с Бенджамином должны пойти вместе. Она становится чересчур

эмоциональной.

– Я знаю – шафер и всё такое. Мне нужно хорошо выглядеть, – закатил он глаза.

Когда Бенджамин попросил Саймона стоять рядом с ним на свадьбе, это было просто

идеально. Особенно учитывая тот факт, что я была одной из подружек невесты Джиллиан.

– Ты будешь выглядеть отлично, никто не беспокоится об этом, – я засмеялась, поскольку

он пощекотал мои ступни. – За кого я действительно волнуюсь, так это за Софию. Она

вышла из оцепенения сегодня утром и теперь готова купить для вечеринки самое

сексуальной платье, которое только сможет найти.

– Хм-м-м, – пробормотал Саймон, концентрируясь на моей ступне.

– Думаю, она просто хочет убедиться, что будет выглядеть хорошо, если Нил придёт, ну,

ты понимаешь? Я имею в виду, он придёт? Точно?

– Хм-м-м, – снова пробубнил Саймон, на его лбу появились небольшие морщинки. Я

позволила ему массировать мои ноги ещё немного.

– Так он приведёт кого-то на свадьбу? – спросила я самым беспечным тоном из

возможных.

– Кэролайн, – предупредил Саймон.

– Что? Если он пригласил кого-то, было бы хорошо знать об этом заранее, тебе так не

кажется? Это не означает, что ты предашь Кодекс Братана, если просто расскажешь мне,

придёт ли он с кем-то, верно? – спросила я, ткнув его в живот большим пальцем, что

вызывало улыбку.

– Да, он кое-кого пригласил, – признался Саймон, внимательно наблюдая за моим лицом.

Я размеренно выдохнула.

– Ладно, видишь, всё не так-то уж плохо, правда же? – спросила я, проталкивая ноги

обратно под его руки. Он продолжил разминать их. Я подождала одну минуту.

– Что ж, она симпатичная?

– Я не собираюсь отвечать тебе, – сказал он, снимая мои ноги со своих колен и вставая.

– Что такого? Просто спрашиваю, симпатичная ли она, – настаивала я, когда он

повернулся ко мне.

– Я уже говорил тебе, что мы не будем разговаривать на эту тему. Ты слишком заводишься,

чтобы оставаться рациональной, и я...

– Завожусь? Конечно, завожусь! Моей лучшей подруге разбили сердце, потому что твой

лучший друг оказался идиотом, который изменял ей и...

– В последний раз повторяю: он не изменял! – рявкнул Саймон.

– Поцелуй – это измена! Разумеется, это измена! – огрызнулась я, вставая с ним лицом к

лицу.

– Он поцеловал бывшую девушку один раз – всего лишь один раз! И он признался в этом.

Он мог вообще ничего не говорить. Хранил бы это в секрете, но всё же он рассказал ей!

– О, и теперь он должен получить за это призовые очки? За то, что рассказал ей после

измены? – закричала я.

2 прим. – в испанском употребляется в значении “ты меня услышал"

Когда я сказала, что мы с Саймоном не ссоримся, это была чистая правда. За исключением

одной вещи.

В общем, вот полная история. Когда экс-подруга Нила приехал в город и их ужин

закончился поцелуем, Нил рассказал об этом Софии, и она ушла. С тех пор она

отказывалась с ним разговаривать, отказывалась видеть его, отказывалась иметь с ним

хоть что-то общее. Стирала электронные письма и удаляла смс. Она не давала ему

попыток объяснить что-либо, потому что, по её мнению, тут нечего было объяснять.