Галина Чередий - Саблезубый

– Слушай, я… – начала мямлить я. – В мои планы не входило портить тебе жизнь.

– Что, прости?

– Я… я даже не знаю, почему приехала. Почему решила, что ты должен мне помочь.

– Кать, я твой брат. Кто еще? Не догоняю, ты о чем сейчас?

– Ты разругался с Боевым, все вокруг будут судачить…

– Пф-ф-ф, хер… ерунда какая! – выдохнул мужчина, похоже, с облегчением. – Ты меня лучше прости, что повел себя как животина психованная какая-то. Перемкнуло что-то.

– Глупости, я боялась, чтобы вы из-за меня не поссорились всерьез. Я того не стою.

– Чё за ху… глупости?

– Не глупости. Сам поймешь.

– Что пойму?

Должна ли я ему все как есть выложить сама, со всеми постыдными нюансами, или и тут Боев без меня справится?Нет, уж, раз все равно все вылезло наружу, то лучше сама.

– Я не просто так приехала. В смысле не повидаться, потому что узнала, что у меня есть брат. – Нечего вилять, буду все прямо говорить. – Я сбежала от одного очень плохого и влиятельного человека.

Николай нахмурился и весь как-то подобрался и молча кивнул, поощряя продолжать. И я рассказала ему все. Пусть решает, нужно ли ему такое геморройное родство.

Я закончила, а он все молчал, продолжая хмуриться. Я не знала, куда уже деть себя от нарастающего внутри напряжения и тревоги. Он придумывает, как бы мне повежливее сказать, чтобы валила откуда явилась со своими проблемами?

– Коля, я не собираюсь навяз…

– Господи, ну о чем ты, Катя! – отморозился брат наконец-то, взорвавшись каким-то нервным оптимизмом. – Вообще, хорош тут стоять! Поехали домой ! Подумать только, у меня внезапно сестра!

– Ты правда рад? В смысле не сомневаешься, не сердишься?

– Катюша… – Он порывисто шагнул ко мне и поднял руки, не прикасаясь однако. – Можно обнять?

– Угу.

Я неловко прильнула к нему, Николай так же неуклюже обнял, будто боялся то ли обжечься, то ли сломать.

– Кать…

– А?

– А я понятия не имел. Прости. – Он легонько уткнулся носом в мою макушку.

– Да за что?

– Да хоть за что! – Его большие руки прижали меня уже увереннее. – Мелкая ты такая. Красивая, но мелкая. Как же так вышло, что не подумал и поинтересоваться. Должен же был мозгами шевелить, понять, что если меня отцу сбагрила, то, может, не меня одного. У нас еще кто есть?

– Нет, слава богу.

– Угу. Слава богу. Но с тобой я затупил. А теперь знаю. Порву за тебя, сестренка, веришь?

– Я тебе никто.

– Фигня какая! В зеркало глянь! Ты – это я, только красивая версия, и бриться не надо.

– Что, бл*дь, я сделал неправильно, Яр? – провожать взглядом отъезжающую с парковки тачку Шаповалова и не сигануть прямо в окно, чтобы преградить путь и вытащить Катьку из салона, возвращая себе, – вот где, сука, испытание. Какому там смехотворному мордобою с этим сравниться. Давай, обернись, девочка моя, хочу знать, что и тебе ох как не в кайф оторваться от меня. – Почему она к нему переметнулась, только поманил?

– Чушь не городи, Андрюха, – буркнул Камнев. – Он брат ее, а они, считай, не знакомы. Чего ты ожидал? Им время нужно, чтобы хоть присмотреться друг к другу.

– Да я разве чем бы мешал? Я не против, пусть присматриваются, чего сразу-то уезжать, да еще с таким лицом, типа я обманул ее ожидания, чуть в душу не нагадил.

Катерина замерла перед распахнутой дверью машины, оглянулась на окна офиса мельком, наткнувшись на меня, торчащего столбом в проеме окна. Моргнула, будто силясь не заплакать, губы задрожали. Есть контакт. Мне тоже хреново, детка. Смотри, я это даже не прячу от тебя в кои-то веки. Заметил, что куртку она застегнуть не удосужилась и, гневно нахмурившись, ткнул пальцем, приказывая лезть в машину.

– А тут тебе лучше знать, есть ли за тобой грешок. Женщины, конечно, бывают такие, что обидки на пустом месте придумывают, но Катерина мне такой не показалась. Так что тут с себя честно спроси. – Спроси-спроси, чё спрашивать, знаю я все, но признавать все косяком отказываюсь. Все же нормально вышло, вон Шаповалов чуть не обоссался от радости сестру обрести и проникся родственными чувствами сходу. Морду бить кинулся, вопрос со свадьбой ребром поставил. Все как полагается. Конкретно. А она смотри какая «за тебя не пойду!» Типа варианты есть у тебя, конфета моя. – Ты мне лучше скажи, что выездил. А то вернулся, молчишь немтырем, глазами вон и то чуть что косишь в сторону. Не вижу, думаешь?

Глазастый ты посмотри. Да уж, Камень у нас такой и есть, вроде хмурый, сам в себе, лишний раз рот не раскроет, но ведь все, зараза, видит и подмечает. Карамель моя разорвала визуальный контакт, нырнула в салон, исчезая, а я отвернулся от окна, плюхаясь в кресло напротив друга.

– Молчу, потому что сказать особо-то и нечего.

– С чего так? Не узнал ничего? Вернулся тогда чего так быстро?

Не хотелось мне сейчас еще и перед другом показать, что оказался по факту п*здоболом, трепачом, что грозил, грозил, а, выходит, просто звонил впустую.

– Там такое дерьмо эпичное, но… короче, у меня идей нет пока, с какого боку к этому подступить, так, чтобы все выгорело и никого из своих не зацепило.

– Рассказывай.

Вздохнув, я вывалил все, что узнал, ему. Камнев слушал, все больше мрачнея, мял переносицу, сопя все громче.

– Это п*здец какой-то, Андрюха, – выдал он заключение, и я кивнул. – Нельзя такое оставлять как есть. Но раз законный ход делу не дать никак…

– Никак. Ты же понимаешь, без потерпевших дела не слепить. Хоть бери и тупо вали и Вознесенского этого, и директрису суку.

– Что это решит? – Кое-что, допустим, решит. Зависший в воображении Катьки конкретно над ней топор уберу и свою душу ублажу, хлебнув чуток мести. – Крыша там явно не на местном уровне. Заменят и мэра, и начальницу. Это система уже, ее взрывать к херам надо.

– Чё, будем динамитом запасаться?

– Типа того. Пойдем опять в депутатские хоромы на поклон. И к фээсбэшникам. – Яр скривился, как от зубной боли. – Не ментовской это уровень. Тут реально надо будет целую шпионскую акцию затевать.

– Что мы имеем им предъявить?

– Ты можешь убедить Катю дать показания, если она будет уверена, что прикрыта.

– Охренел? Нет! Нет!!! Катьку сюда никаким боком! Мало ей досталось, что ли? Ни за что и не заикнусь просить. Давай тогда уж депутата нашего зашлем в тот гадюшник за типа молодым мясцом.

– Не полезет он в такое. Без башки тут можно остаться.

– Ну во-первых, он у нас херов слуга народа, ему сам бог велел. Во-вторых, у тебя есть жена, а у нее друг, через которого…

– Боев, совесть имей! – громыхнул Камнев, мигом свирепея. – Значит, Катьку ты в это тянуть не хочешь, а Рокс мою, да еще сейчас, готов. Забудь!

– Так причем тут Роксана? Давай напрямую Антошку задействуем.

– Если мы сынулю единственного в таком задействуем, папаша нас и без чужих прикопает.

– Тогда что, ищем подвязки в ФСБ? – хлопнул я ладонями по столу, подводя черту.

– И молимся, чтобы они взяли в разработку, учитывая, что у нас нет ничего, кроме пустой болтовни.

– Думаю, если мы убедим Каверина обратиться с нашей наводкой к фээсбэшникам, то все выгорит. От него они х*й отмахнуться рискнут. Так?

– Так.

– Но есть еще момент, Яр. Я, конечно, постарался нигде не засветиться и за Ямщиковым никакого говна раньше не водилось, но может всякое случиться. Так что предупреждаю честно: если гондон старый за Катькой сунется – я его завалю.

– Понял. Прикрою.

– Не-не-не, мужик, в это ты не полезешь со мной.

– В смысле? – у него аж брови уползли на лоб.

– В прямом. Ни тебя, ни Кольку не потащу за собой.

– А мне типа твое позволение на это нужно?

– Нет, я знаю, что тебе не указ, но ты мне, друг, для другого необходим. Если закроют меня или… ну, мало ли, жизнь – штука такая, ты вместе с Шаповаловым уж Катьку прикрой. Чтобы хоть не напрасно все.

– Сдурел? Чё за разговоры, Боев?

Дурацкие разговоры, и самому очевидно, но что-то чует моя жопа-интуит. Подпекает ее, как в предвестии чего поганого. Может, сам себя накручиваю, но готовым надо быть к любому.

– Брось, сам знаешь, бессмертных и неуязвимых не бывает. В общем, если что со мной, моя доля в бизнесе и все, что за душой, – ей. А вы уж проследите, чтобы не обидел больше никто.