Соло пил холодное пиво и по-ястребиному поглядывал на меня. Мы сидели рядом за столиком под ветхим навесом местного ресторана под названием «Дикая устрица». Вокруг нас рыбаки и туристы поглощали жареную рыбу либо сырые устрицы в коктейль-ном соусе. Люди с любопытством косились на нас. Мы представляли собой странную пару: я в бежевом шелковом деловом костюме, забрызганном кровью, и он – в испачканной кровью рубашке, плавках и мокасинах.
– Не представляю, что нашло на меня в больнице, – сказала я, не отводя глаз от бухты. – Я выставила себя полной дурой. Впрочем, последнее время я только этим и занимаюсь. Простите меня.
– Эй!
В его голосе слышался мягкий приказ. Я помедлила, потом все-таки неохотно повернулась и посмотрела на него.
– Вам абсолютно нечего стыдиться.
Я пожала плечами и кивком указала на белую повязку, покрывавшую его левую руку ниже локтя.
– Как вы себя чувствуете?
Он допил пиво одним глотком.
– Отлично. Болеутоляющее уже начало действовать.
– Хорошо. – Я посмотрела на небольшие катера, покачивающиеся на легких волнах. – Тогда давайте возьмем напрокат лодку и прокатимся по заливу. Пробежимся по волнам, вдохнем свежего ветра… Я все оплачу.
– Вам просто захотелось напугать акул моим видом.
– Ну, разумеется. Я ведь хороший адвокат. – В моем голосе звучал сарказм. Я нетерпеливо вскочила на ноги. – Ох, как мне хочется отправиться туда, где можно дышать!
– Согласен. – Соло встал и бросил на стол монеты. – Я зайду в контору и узнаю, сможет ли кто-нибудь выйти с нами в море. И я сам заплачу. Не спорьте.
Я внимательно посмотрела на него. На его лице появилось упрямое выражение, уже хорошо знакомое мне.
– Не спорить – это совершенно не в моем характере.
– Придется потерпеть.
– Но мне надо переодеться!
– Здесь? Сейчас?
Я растерянно огляделась и заметила на углу торговца, который продавал синие хлопковые футболки и короткие шорты с логотипом заведения и надписью: «Вылези из своей раковины в «Дикой устрице». Этот же девиз пылал оранжевыми неоновыми буквами над крышей.
– Так, я вижу, вам не терпится вылезти из своей раковины, – улыбнулся Соло, проследив за моим взглядом. – И сколько вам на это потребуется времени?
Я наградила его циничной усмешкой:
– Готова раздеться немедленно!
Бухта оказалась огромной, неглубокой и гладкой, как стекло. Вдалеке, у самого горизонта, сверкали на солнце, словно каменные острова, современные мосты и дамбы. Небольшая флотилия судов, с которых ловили креветок и устриц, летела по воде легко, словно чайка. Но ближе к материку, куда Эли направил большой катер, бухта принадлежала только ему и Дарл. Она сидела на лавочке, подогнув босые ноги и вцепившись руками в поручни. Эли смотрел на ее профиль и чувствовал, что она упивается видом сосновых лесов и песчаных отмелей.
Дарл не стала подбирать волосы, и их блестящими длинными прядями играл ветер, прижимавший футболку к ее телу, демонстрируя тонкую талию и высокую грудь. Шорты оказались совсем коротенькими, они открывали длинные, скульптурной лепки ноги. Эли вспомнил, как Дарл говорила ему, что очень любит ходить пешком и иногда проходит по пять миль по дороге рядом с ее домом в Вашингтоне. «Но я совсем не спортсменка, – уточнила она тогда. – Мне просто необходимо двигаться».
Но сейчас Дарл пребывала в каком-то непривычном настроении. Она сидела неподвижно и смотрела на открывающуюся перед ней картину, а Эли смотрел на нее.
Темная вода бухты ритмично ударяла в корпус катера. Прохладный сырой воздух бил в лицо. Дарл откинула голову назад, закрыла глаза, потом глубоко вдохнула и посмотрела на Эли.
– Бухта пахнет, как свежий арбуз, – сказала она. – Хотите посидеть, пока я буду вести? Хотя я выросла в горах, там не было океана. Вы, разумеется, лучше разбираетесь в лодках.
– У меня их было несколько.
– Вы плавали по озеру?
– Нет, по океану.
Дарл задумалась, словно пыталась осмыслить новую информацию.
– Сколько вы заплатили владельцу, чтобы он не поехал – вернее, не поплыл – с нами?
– Достаточно, чтобы он начал приплясывать, пока пересчитывал мои денежки.
– Спасибо. Спасибо вам за это.
– Никаких проблем. Я наслаждаюсь видом.
Он внимательно посмотрел на нее, чтобы она правильно поняла его слова, и Дарл не отвернулась. Когда наконец она снова взглянула на воду, вид у нее был почему-то виноватый. Она встала, сунула руку в карман и достала какой-то небольшой предмет. Эли нахмурился. Судя по всему, это талисман: Дарл зажала его в кулаке, поглаживая пальцами.
Вода неожиданно закипела и ожила. Дарл вопросительно обернулась к Эли, он быстро заглушил мотор и подошел к ней. Огромный косяк крошечных рыбок переливался серебром и металлом, пока они медленно проплывали мимо.
– Рыба-наживка, – объяснил Эли.
Дарл опустилась на колени, прижала таинственный амулет к груди, а другой рукой коснулась воды.
– Здравствуйте, рыбки! Приветствую вас от имени надводного мира.
Приветствую вас… Эли смотрел на нее, и у него щемило сердце. Эти слова он услышал от нее в детстве, и теперь они вонзились в его душу, разбередили раны, смутили, растревожили, оставили только ностальгию и желание.
– «Приветствуем вас», – ответили рыбки, – хрипло сказал он. – И я приветствую вас, Дарл.
Она медленно выпрямилась и встретилась с ним взглядом. Эли подошел так близко к ней, что видел, как бьется ее сердце там, где футболка плотно прижалась к левой груди. Его сердце тоже колотилось, как испуганная птица. Он посмотрел на кулон Хардигри на шее Дарл.
– Вы носите один амулет, а в руке держите другой, – он кивком указал на ее сжатый кулак. – Не хотите рассказать мне о них?
На мгновение ему стало страшно, что Дарл лишь молча покачает головой. Ее глаза смотрели тревожно, но она легко коснулась пальцами подвески и пояснила:
– Это напоминание о моей семье и о том, что я способна на… что угодно. – Она буквально выплюнула последние слова, как будто они жгли ей язык, а потом медленно разжала кулак и подняла руку ладонью вверх. – А эта вещица дарит мне вдохновение, любовь и надежду, о которых вы говорили мне недавно.
Эли взглянул на ее ладонь и увидел кусочек мрамора, который он отшлифовал для Дарл двадцать пять лет тому назад. Она так часто касалась символа вечности пальцами, что остался лишь намек на узор. У него перехватило дыхание.
Дарл пристально вглядывалась в его лицо:
– Не пытайтесь понять меня, мистер Соло.
Эли медленно поднял руку и зарылся пальцами в ее густые блестящие волосы. Дарл не попыталась отстраниться. Она смотрела на его губы, на его глаза, потом снова на губы.
– Приветствую тебя, – повторил Эли.
Из ее груди вырвался вздох, и она ответила:
– Приветствую тебя.
Он нагнулся и прижался губами к ее губам. Это был нежный, легкий поцелуй, и Дарл ответила ему. Эли крепче прижал ее к себе, его поцелуй стал глубже, настойчивее. Губы Дарл открылись ему навстречу, но она не обняла его. Он коснулся языком ее языка, она повторила его движение, задрожала и отодвинулась.
– Прекрати, – прошептала она.
Эли сам дрожал, но все же отступил назад.
– С тобой все в порядке?
Дарл кивнула, не сводя с него глаз. Казалось, ее тело вибрирует от сдерживаемых чувств, от какой-то отчаянной тоски. Эли вернулся к рулю и завел мотор. Дарл продолжала смотреть на него огромными тревожными глазами, не выпуская из пальцев талисман, который он подарил ей, когда они были детьми. Сердце у Эли гулко билось, он молился про себя:
«Господи, пусть она сама догадается, что это я!»
Я поцеловала мужчину, которого едва знала, и наделила его душой Эли. С этой секунды Соло владел мной. Он хотел меня, и это я могла ему дать. Конечно, его чувства ко мне были лишь претензией на искупление, но я ее честно заработала.
Вечером мы вернулись в дом на пляже, развели небольшой костер между дюнами и, завернувшись в одно одеяло, любовались закатом. Мы пили вино из бутылки, передавая ее друг Другу, и ели холодные креветки с лимонным соком и коктейльным соусом. Бледные песчаные крабы ползали мимо нас. Соло бросал им кусочки пищи, и мы держали пари: какой из крабов первым отважится попробовать угощение.
– Ставлю доллар на того мелкого паренька у камышей, – сказал Соло. – Он первым окажется у цели.