Майкл задумался. Все это представлялось ему пустой затеей. Для того чтобы развернуть успешный бизнес в таком щекотливом и тонком деле как мода, мало разбираться в модных тенденциях. Разве Хелен знакома хотя бы с азами предпринимательства? Выброшенных на ветер денег, конечно, жалко, но с другой стороны - может, женушка ещё передумает?

- Прежде чем открыть модный магазин, нужно изучить изнутри, как работают подобные заведения, так сказать, пройти стажировку в преуспевающем доме моды. Конечно, никто в Лондоне не допустит возможного конкурента в святая святых своего дела, но у меня есть кое-какие связи в Нью-Йорке среди американских дизайнеров. Это, конечно, не дома Коко Шанель или Эльзы Скьяпарелли, но дела у них идут хорошо, и они знают, как угодить покупателям!

Супруга много раз заявляла, что ноги её не будет в Америке, а для того, чтобы в деталях изучить бизнес, ей бы понадобилось прожить за океаном не менее года. Майкл с интересом наблюдал за смущенным лицом жены, и видел, как сражаются внутри неё упрямство и желание осуществить мечту - что победит?

Минуты текли томительно долго, и уже когда он решил, что не дождется её реакции на предложение, Хелен неожиданно выдохнула.

- Хорошо! Поможешь организовать успешное предприятие? Ты ведь хороший бизнесмен?

- До сегодняшнего дня меня таковым считал даже собственный отец! - пробормотал Майкл.

Вообще-то, он не ожидал, что она согласится с его предложением, и теперь судорожно подсчитывал - какую сумму убытков он может себе позволить в связи с этой дурацкой затеей?

- Конечно, дорогая! - тем не менее, заверил он жену.- Я вложу в твой магазин всю свою душу!

Но результатом совместно проведенного в Америке года явилось не открытие модного магазина где-нибудь в Сохо, а рождение ещё одного сына четы Фрейзеров - Джеральда. Беременность протекала достаточно тяжело, поэтому Хелен было не до обещанной стажировки. Она провела почти полгода в клинике. И не успела толком отойти от родов Джеральда, как забеременела в очередной раз.

Выйдя от гинеколога в состоянии настоящего бешенства и обиды на мужа, Хелен объявила Фрейзерам, что собирается немедленно вернуться вместе с детьми в Англию.

Майкл только устало улыбнулся в ответ на этот ультиматум - за прошедший год супруга так его достала своими капризами и плохим настроением, что он был совсем не прочь вернуться к прежней схеме их супружеского существования - встречам раз в год на Рождество.

Хелен раздражало в Штатах абсолютно всё - всех Фрейзеров она открыто считала скопищем, помешанных на деньгах набобов. Разговоры за семейным столом о делах наводили на неё тоску, и она часто отказывалась выйти к обеду. К американскому бомонду англичанка относилась с нескрываемы чувством презрительного превосходства. А подчеркнуто игнорируя бывавших в их доме деловых партнеров Фрейзеров, женщина сорвала несколько выгодных сделок.

Майкл с ног сбился, лавируя между выступающими единым фронтом против невестки родственниками и устраивающей истерики женой. Ей не нравилась американская кухня, манера застилать постели, работа прачки и, казалось, сам воздух его страны. Хелен психовала, плакала и жаловалась на боли в желудке. Но это ещё полбеды! Самой невыносимой была её манера угрюмо и упорно молчать, когда ей задавали вопросы.

Так что никто не огорчился, когда англичанка засобиралась вернуться на родину.

Но вот дети! За год Майкл-старший так привязался к внучке, что и слышать не хотел о новой разлуке. Мейбл была любимицей всего дома, в котором давно не было маленьких детей. Мачеха так и не смогла родить мужу ребенка и то же с удовольствием возилась с 'внучкой'. Она весьма нервно отнеслась к вести об её отъезде.

Майкл не мог не считаться с чувствами родных - он и без того чувствовал себя виноватым за тот хаос, в который погрузился дом с приездом Хелен. Воспользовавшись тем, что на телах малышей появилось несколько непонятных прыщиков, Фрейзер уговорил семейного врача объяснить их появление ветрянкой. Хелен, которая спала и видела себя в Лондоне, взвыла от ярости узнав, что отъезд нужно отложить недели на три, а то и на больший срок.

Расчет оказался верен! Ударившаяся в амбиции жена не пожелала дожидаться окончания болезни, и пересекла океан в обратную сторону в гордом одиночестве.

Таким образом, Мэйбл и маленький Джеральд навсегда остались в доме Фрейзеров, потому что каждый раз находилась бездна причин, чтобы не отправлять их в Англию. Хелен вначале требовала возврата детей, но потом, похоже, смирилась с тем, что в её распоряжении оказалась только новорожденная дочь. По крайней мере, когда Майкл приехал в Лондон навестить роженицу и дочь, жена встретила его прохладно. Она больше не устраивала истерик по поводу малышей, зато поставила его в известность, что подает на развод.

Фрейзер тогда ничего не сказал жене. Он устал от неё. Те полгода, которые они провели в разлуке, показались ему праздником - никто не выносит мозги истериками, не надо отчитываться в каждом шаге и терпеть мрачную холодность неизвестно на что дующейся жены.

Майклу надоело разыгрывать из себя всё понимающего и всепрощающего мужа - даже самая большая любовь остывает со временем без взаимности. Да и внезапно Майкл осознал, что за те восемь лет, которые он состоит в пародии на брак, подросли новые юные девушки - очаровательные и легкодоступные. Они были не прочь завести близкие отношения с симпатичным веселым мужчиной, вовсе не претендуя на серьезные отношения и не смущаясь наличием заокеанской жены. С ними было приятно проводить время, плюнув на все фанаберии супруги.

Все началось с того, что как-то в ресторане он случайно встретил Меган Питбот. Бывшая поклонница была уже давно замужем, но её приветствие показалось ему натянутым. Видимо, обида на когда-то пренебрегшего ею поклонника ещё не остыла, но Майкла заинтересовала сопровождающая Меган юная хорошенькая девушка. Белокурая, голубоглазая, хрупкая - она была похожа на фарфоровую куклу, если бы не игривая улыбка на густо накрашенных губах.

- Моя сестра Полин! - сквозь зубы процедила Меган, представляя их друг другу.

Девушка и Фрейзер обменялись оценивающими взглядами, и на следующее утро секретарша осведомилась - не желает ли он поговорить по телефону с некой мисс Питбот:

- Соединить?

Майкл чуть машинально не отказал, в последнюю минуту сообразив, что определение 'мисс' теперь Меган не подходит, и этот звонок от её сестры.

- Соедините!

Голос на том конце провода был полон вполне понятных любому мужчине обещаний.

- Я решила вас пригласить потанцевать сегодня вечером!

- Очень мило с вашей стороны!

Ни один нормальный джентльмен не будет напоминать девушке, что он женат, если та желает проигнорировать этот факт. Для этого есть другие обходные пути.

- Но я отнюдь не Фред Астор! Боюсь, вам со мной станет скучно!

- Не будьте занудой, Майкл! Я об этом мечтала много лет, - хохотнула Полин, - с тех самых пор, когда была толстым и неуклюжим подростком. Вы тогда появлялись в нашем доме такой элегантный и веселый - Меган с ума по вас сходила. А вы взяли и женились на англичанке! Сколько слёз мы тогда с ней пролили! Неужели моё горе не разжалобит ваше сердце, и вы откажитесь со мной потанцевать?

И как тут было отказать?

Это был веселый богемный вечер в пентхаузе небоскреба на Пятой авеню. Устраивал его какой-то модный и успешный писатель. Майкл не читал ни одной его книги, как впрочем, и все остальные гости. Как обычно бывает на такого рода сборищах, все изрядно набрались. В такси они с Полин принялись целоваться, и он вполне предсказуемо оказался в её постели.

- Сбылась мечта всей жизни,- фыркнула та, принеся утром ему в постель кофе, - ты меня не разочаровал!

- Польщен! - буркнул Майкл, морщась с похмелья.

Кофе не хотелось, но он из вежливости пару раз глотнул.

- Я позвоню! - пообещал Фрейзер, прежде чем уйти.

Но Полин, видимо, не знала цену этим обещаниям, потому что согласно кивнула со счастливой улыбкой на губах.

Майкл забыл о ней напрочь уже к вечеру этого дня и больше не вспоминал. Зато открыл для себя новый способ препровождения времени, знакомясь то с одной, то с другой девушкой на шумных вечеринках, где мало кто знает, в чьей постели встретит следующее утро.