Сказав это, красавчик кивнул князю, подождал, пока тот скроется за деревьями, а потом расстелил на земле свой плащ и завернул в него Изабель.
– Идем в чащу, – обратился он к Себастьяну. – Лунный свет может нам помешать.
– Ты позволил ей умереть! Как ты мог! И ты просил меня доверять тебе?!
Себастьян ерошил волосы, глядя на то, как Винсент осторожно опускает Изабель на землю. В его руках она казалась куклой, а не человеком. Он опустил капюшон плаща, убрал с лица растрепавшиеся пряди, а потом снял свой перстень и одел его на безымянный палец девушки.
– Великий ! – завопил эльф – он просто не мог молчать, боялся, что умрет, если не заговорит. – Ты просил меня…
– Если ты сейчас же не замолчишь, то мне придется зачаровать тебя.
Холодный тон, которым были произнесены эти слова, заставил Себастьяна на мгновение оторопеть, а потом разозлиться с новой силой, но красавчик поднял руку в предупредительном жесте.
– Я не имею привычки угрожать, юноша, и повторяю все, сказанное мной, только один раз .
Себастьян обреченно вздохнул и сел прямо на землю. Он издевается над ним, точно издевается… как он смеет над ним издеваться?! На его глазах сумасшедшая вампирша только что убила женщину, которую он любил!
– У тебя нет сердца, Великий. Твой создатель забрал его тогда, когда…
– Властью, данной мне Темным Советом, я приказываю тебе замолчать. Ты заговоришь только тогда, когда я позволю тебе это сделать.
Это уже переходит всякие границы! Себастьян открыл было рот, но не смог произнести ни звука.
– И потише думай .
Потише думать? Интересно, как это? Чего ему еще не делать? Может, притвориться мертвым?
– Мертвых тут и без тебя достаточно.
Себастьян демонстративно скрестил руки на груди и отвернулся. Если в следующий раз Великая Тьма сведет его со служителем культа Равновесия, то он перейдет на другую сторону улицы. Да и зачем ему дожидаться следующего раза? Что он будет делать, когда вернется домой утром? Он почти прикоснулся к своему счастью – и уже потерял его. Утоплюсь в реке , хладнокровно решил Себастьян. Ундины будут смеяться – ну и плевать.
Но через секунду трусливая мысль уже покинула его голову. Он услышал слова, которые привели бы в легкое замешательство – и это еще очень мягко выражаясь – любое здравомыслящее существо.
– Властью, данной мне Великой Тьмой, я, Винсент, повелеваю: пусть светлое время обратится вспять.
Он положил ладонь на лоб Изабель, закрыл глаза, склонил голову и зашептал какое-то заклинание. Себастьян наблюдал за этой картиной, испытывая смешанные чувства: надежда, отчаяние, страх, недоверие, удивление. И очнулся только через несколько минут. Винсент наклонился к девушке и… поцеловал! Себастьян уже приготовился вскочить, но так и остался сидеть на месте. Потому что Изабель – мертвая Изабель, он сам слышал, ее сердце не билось! – села и изумленно огляделась, прижав ладони к груди. Она до сих пор была бледна, в глазах без труда читался ужас, но к ней вернулась жизнь! Себастьян боялся пошевелиться – вдруг он проснется, и это окажется сном?.. А Винсент тем временем снял перстень с руки Изабель, достал из прикрепленных к поясу ножен кинжал из храмового серебра – точно такой же, как у Мораны – и сделал продольный надрез на запястье.
– Пей, – коротко приказал он Изабель.
– Кровь?.. – переспросила она вяло.
– Пей сейчас же!
Она бросила на него испуганный взгляд, торопливо припала губами к ране и сделала несколько глотков. В этот момент Себастьян окончательно убедился в том, что видит сон. На щеки Изабель возвращался румянец, кожа на руках снова приобрела розовый оттенок, лицо дышало жизнью. Что это, чудо?..
– А теперь отойди. – Он кивнул Себастьяну. – Ты можешь говорить.
Предупреждать Изабель во второй раз не понадобилось: она вскочила и отошла на несколько шагов, тщательно вытирая испачканные кровью губы. Себастьян, наконец, стряхнул с себя оцепенение. Он тоже поднялся, подошел к девушке, обнял и, несмотря на протест (пусть и вялый), стал целовать ее губы, нос, глаза, щеки, лоб… со стороны это выглядело так, будто он внезапно ослеп и не понимает, что творит.
– Изабель, Изабель, – говорил он, гладя ее по волосам. – Слава Великой Тьме, ты жива, моя Изабель! Я люблю тебя, видишь, моя любовь сильнее смерти! Как я волновался… я поверил в то, что ты умерла!
– Ян, отпусти! – Изабель тщетно отбивалась. – Что значит – умерла? – Она замолчала, осмысливая его слова. – А что случилось? Я уснула? Мне ничего не снилось, темнота…
Себастьян отпустил Изабель и сделал пару шагов к Винсенту. Он до сих пор сидел на земле, опустив голову – волосы упали ему на лицо – и чутье темного существа подсказывало эльфу, что ему нехорошо. И то же чутье предупреждало, что лучше держаться подальше от служителя культа Равновесия в таком состоянии.
– Как ты это сделал, Великий? – спросил Себастьян. – Ты… бог ?..
– Тобой когда-нибудь питался вампир , юноша?
– Что? Нет, не питался!
– Хочешь узнать, каково это?
Себастьян не ответил, и Винсент поднял голову. Эльф отвернулся. Вот дьявол, у них еще и клыки есть!
– Как видишь, есть. Скажу даже больше – я умею ими пользоваться, пусть и не делаю этого без надобности. И Великая Тьма видит – если ты сейчас же не отойдешь от меня на безопасное расстояние и не перестанешь задавать глупые вопросы, ты все узнаешь сам . Я еще ни разу не пробовал кровь эльфов, но сейчас мне плевать, кто ты: вакханка, фея или человек.
Недолго думая, Себастьян решил не испытывать судьбу и вернулся к Изабель. Она уже не отталкивала его – взяла за руку и прижалась к плечу.
– Поблагодари Великого, – сказал ей эльф.
– Спасибо, Великий! – отозвалась Изабель, хотя, конечно же, не понимала, что тут происходит.
Винсент попытался подняться, снова сел, прижал ладонь к груди, а потом поднял голову и, прислушавшись, негромко позвал:
– Веста, сестра, я здесь. Вы уже совсем рядом.
– Брат! Слава Великой Тьме…
Молодая женщина с коротко остриженными волосами цвета… луны? .. появилась буквально из воздуха: Себастьян чуть не вскрикнул от неожиданности. Она села на колени рядом с Винсентом и положила руку ему на плечо, а потом подставила шею.
– Все в порядке, – уверила она его. – Не бойся. Пей .
Себастьяну пришлось отвернуться в очередной раз – теперь действительно с отвращением. Как бы он ни был благодарен этому существу, но наблюдать за вампирской кормежкой ему хотелось меньше всего на свете.
– Так-так-так. Эльфийский мальчик и смертная девочка. Какая прелесть.
Светловолосая незнакомка появилась бесшумно, и она пришла пешком (либо оставила коня где-то неподалеку). А вторая сестра Винсента – та самая, что боялась серебряных украшений – сидела на иссиня-черном арабском скакуне с шелковистой гривой и взирала на компанию свысока. Волосы ее были собраны в высокий хвост, на одном плече она несла лук, на втором – колчан со стрелами, и выглядела, надо сказать, довольно воинственно. Прямо-таки богиня Афина. Или амазонка.
– Уймите свою страсть, детки, и подождите хотя бы до утра – не делайте этого при всех .
– Великая.
Себастьян поклонился ей, и богиня Афина подняла бровь.
– Верно, мальчик. Но никак не амазонка и не богиня Афина. И уж точно не попрошайка украшений. Что тут происходит? Веста? Винсент!
Красавица с волосами цвета луны уже закончила свое ответственное дело. Теперь она прижимала голову Винсента к груди и гладила его по волосам – совсем как маленького ребенка.
– Мы должны были ехать в Храм, но ты отказался, не объяснив мне, что к чему, – начала амазонка, не торопясь спускаться на землю. – Тебе строила глазки княжья девка – уверена, что строила не просто так – ты успел поразвлечься с вакханкой, и вот десерт – воскресил человека. Во-первых, спешу тебе напомнить: магия существует не для того, чтобы мы вмешивались в ход светлого времени, даже если тебе очень хочется. Во-вторых, ты не будешь при мне заигрывать с вампиршами просто потому, что я не хочу , чтобы ты это делал. В-третьих, я надаю тебе столько тумаков, что ты забудешь о том, что на свете существуют вакханки. Ты хорошо меня понял, пока что младший каратель Винсент? Мы еще не доехали до Храма, так что я до сих пор твоя наставница. И Великая Тьма видит – с тумаками мы начнем прямо сейчас.