– Я провожу вас.
Хлоя кинулась следом за Джози, которая взяла пакет с сэндвичем и поспешила к выходу. Они пересекли фойе и вышли на улицу. В парке перед зданием суда шли последние лихорадочные приготовления к открытию фестиваля «Лысые и красивые», назначенного на вечер. Хлопали натягиваемые полотняные навесы, создавая ветер, который взметал с газонов палую листву. По светло-серому сияющему небу плыли низкие облака.
– Подождите, – сказала Хлоя, когда они очутились на крыльце. Она не ожидала от Джози такой прыти и немного запыхалась. – Вы идете сегодня на праздник?
Джози с опаской взглянула в сторону парка.
– Нет. А вы?
– Вообще-то, я обычно хожу. Ну, то есть всегда ходила с Джейком. Если вы пойдете, я тоже пойду.
Она встретилась с Джози взглядом. Они были приблизительно одного роста, и глаза у обеих были совершенно одинакового оттенка, темно-карие.
– Разве вам больше не с кем пойти?
– Все остальные станут приставать ко мне с вопросами про Джейка. А вы… у меня такое чувство, что вы не будете.
– Это не мое дело.
– Вот видите! Ну, соглашайтесь.
Джози с негромким смешком покачала головой:
– В последний раз я ходила туда еще в детстве. – Она опустила глаза и недоуменно нахмурилась, потом нагнулась и подняла книжку, лежавшую на ступенях. – Разве это не ваша книга?
Хлоя вздохнула:
– Да, спасибо.
– Вы же оставили ее на прилавке?
– Да. Наверное, я все-таки схожу на праздник. Я никогда ничего не делала одна, без него. Так больше нельзя. Пора положить этому конец.
Джози перевела взгляд с книги на лицо Хлои.
– Думаете, вы простите его?
– Пока не знаю. – Хлоя подошла к урне и сунула в нее «Искусство прощения». – Послушайте, если вы все-таки передумаете и решите прийти, я буду в районе сцены около восьми.
– На, ешь скорее, – сказала Джози, открывая дверь шкафа.
Она поставила пакет с сэндвичем перед Деллой Ли, которая сидела на полу на спальном мешке. На ней по-прежнему была детская диадема и все ожерелья, но сегодня она надела поверх футболки несколько рубашек сразу и, похоже, еще одну пару джинсов вдобавок к тем, что на ней уже были. Джози не очень понимала, зачем Делла Ли это сделала. Возможно, просто от скуки. А может быть, она считала, что единственный способ взять с собой свои вещи – надеть их все и сразу.
Впрочем, о возвращении домой она даже не заикалась. И, учитывая, что Джози там видела, это было к лучшему. Вообще говоря, Делла Ли, похоже, вполне неплохо чувствовала себя и здесь, по крайней мере, она не изъявляла никакого желания встать и поразмяться, во всяком случае днем, когда Джози ее видела. И уж кто-кто, а Джози отлично ее понимала. Если бы Делла Ли не оккупировала ее шкаф, она сама немедленно забралась бы туда и принялась читать какой-нибудь из любовных романов, заедая его малиновой карамелью и вишней в шоколаде.
Джози сняла длинное серое пальто и скинула свой счастливый красный кардиган. Ну и как, принес он ей сегодня удачу? Джози и сама не очень понимала, что чувствует. Ее жизнь менялась в мелочах, но этих мелочей было достаточно, чтобы выбить ее из наезженной колеи. Сначала появилась Делла Ли. Потом Хлоя. А теперь Адам заявил, что от нее пахнет мятой.
Он обратил внимание на то, как от нее пахнет!
– А зачем есть скорее? – поинтересовалась Делла Ли.
Джози подошла к синему креслу и положила на него сумочку и кардиган с пальто.
– Я хотела довезти твой сэндвич до тебя теплым, поэтому положила его в сумочку, пока выгружала покупки. Но, боюсь, мама учуяла запах.
Она отвернулась и принялась приводить в порядок растрепанные волосы.
– И что? – не унималась Делла Ли.
– А то, что я не хочу, чтобы она обнаружила его здесь. Я задержалась, заставила ее волноваться. А если она вдобавок еще решит, что я тайком ем у себя в комнате… в общем, ей будет неприятно. А я и так за свою жизнь уже доставила ей предостаточно неприятностей.
На самом деле тайком у себя в комнате она ела все время, просто раньше к этому никогда не имел отношения никто другой. Каждую неделю, отправляясь в продовольственный магазин, она покупала себе горы сладостей, а расплачивалась за них собственной кредиткой, чтобы мать ни о чем не догадалась. Вот и сейчас в ее багажнике дожидались своего часа кокосовые драже, леденцовая крошка и несколько пузатых бутылок оранжада. Обычно она оставляла покупки в багажнике до позднего вечера, пока мать не укладывалась в постель, а потом украдкой проносила их в дом. Хелена знала о том, что Джози по вечерам наведывается к машине, но, видимо, не находила в этом ничего предосудительного и скоро перестала предлагать ей помощь, чтобы отнести вещи в дом. Она лишь выглядывала из своей комнаты, желая убедиться, что там Джози, а не какой-нибудь полуночный призрак.
– И чем же ты ей так насолила? – полюбопытствовала Делла Ли. – По мне, так ты ради нее поставила крест на своей собственной жизни.
Джози покачала головой:
– Я была ужасным ребенком.
– И что? – повторила Делла Ли снова.
– А то, что я перед ней в долгу. И потом, она моя мать, единственный родной мне человек.
– Единственный, которого ты знаешь, – усмехнулась Делла Ли.
– На что ты намекаешь?
– Шучу. Это была шутка. – Она покачала головой. – Хватит уже тебе преклоняться перед своей мамочкой. Она вовсе не такая уж святая. К тому же ты ей до лампочки. Ты и с отцом так же себя вела.
– Откуда ты знаешь?
– Да об этом весь город знает. Ты обожала своего отца.
– Да, представь себе. Я любила своего отца. Вот такая я ненормальная.
– Спасибо за сэндвич, но я уже поела. Держи. – Делла Ли поставила пакет перед дверью шкафа. – Съешь сама.
Джози посмотрела на пакет. Если она съест этот сэндвич, то почувствует себя лучше. И хуже одновременно. Это была знакомая дилемма. Ничто в ее жизни никогда не было просто и однозначно хорошо для нее. Интересно, такое вообще возможно?
Она со вздохом подошла к Делле Ли, уселась на пол перед шкафом и открыла пакет.
– Я сегодня разговорилась с Хлоей. Она вспомнила тебя – не имя, а то, что ты всегда заказывала такой сэндвич. – Джози развернула вощеную бумагу. – Она сказала, что ты каждый раз выходила из суда. Семейные скандалы и проституция.
Она надкусила сэндвич, не глядя на Деллу Ли. После первого куска ей всегда становилось легче. Некуда было отступать. Ну вот, теперь придется доесть сэндвич до конца.
– И это, разумеется, оскорбило твою высоконравственную натуру.
– Никакая у меня не высоконравственная натура. – Джози наконец оторвала взгляд от сэндвича. – Ты в самом деле была проституткой?
– Я занималась этим, чтобы заставить Джулиана ревновать. Ну, иногда и ради денег тоже. В какой-то момент это даже стало очень легко. Ты поразишься, с какой легкостью начинаешь делать некоторые вещи, на которые, как тебе казалось, не пойдешь никогда, стоит только сбросить со счетов самоуважение. – При виде выражения, которое промелькнуло на лице Джози, Делла Ли с улыбкой взмахнула рукой. – Ладно, это не важно. Значит, Хлоя меня вспомнила? Приятно слышать. Не думала, что она меня помнит.
– Она пригласила меня на открытие фестиваля «Лысые и красивые» сегодня вечером.
– Это же здорово! Я так и знала, что вы найдете общий язык.
Джози покачала головой и откусила еще от сэндвича.
– Я не могу пойти.
– Почему? Надень эту свою кофту, которую ты так любишь, ну, которую ты только что сняла. Она тебе идет. Пойди и посмотри, что будет.
Джози опустила сэндвич.
– Ты считаешь, эта кофта мне идет?
– Ты ведь сама знаешь, что хочешь пойти, – тоном искусительницы сказала Делла Ли и наклонилась вперед, так что ее волосы рассыпались по плечам и на Джози пахнуло речной тиной. – Сходи, а потом расскажешь все мне. Я тут обдумываю для тебя один план.
– Делла Ли, ты оккупировала мой шкаф, шантажируешь меня сладостями, а в данный момент на тебе надето ровно шестнадцать предметов одежды. И ты еще считаешь, что это у меня проблемы? Придумала бы лучше план для себя самой.