Розалинда Лейкер - Сахарный дворец

В их любви с Марией невозможно было усомниться, да и никакая другая женщина не могла быть более великодушной, любящей и преданной женой, чем она.

Мария привлекла внимание Георга сразу же, когда он впервые увидел ее с ныне покойным мужем, а полюбил, когда несчастная овдовела и они однажды встретились в опере. Ему тогда было двадцать два, а ей двадцать восемь. Она стала страстью всей его жизни и могла считать себя самой счастливой женщиной на свете, потому что более преданного и верного мужа было не найти.

Разлив по бокалам мадеру тем, кто желал выпить вина, Софи перевела дух. Остальные ее задания не требовали особого умения. За время обеда она несколько раз бегала на кухню, чтобы отнести грязную посуду и вернуться с чистыми тарелками. Поздно вечером она вернулась в свой новый дом. Девушка устала, но была счастлива, потому что экономка сообщила Софи, что она принята на постоянную работу в гостиницу. Пока она возвращалась, свежий ветер немного развеял усталость. Когда Софи пришла, Антуан сидел за столом вместе с Билли, и они ужинали. Увидев ее, он столько всего хотел рассказать, но решили, что сначала она уложит его в постель.

Софи поужинала вместе с Кларой, и рассказ о встрече с принцем особенно впечатлил ее. Она отказалась от помощи Софи вымыть посуду, сказав, что девушка и так устала за день от грязных тарелок, и Софи была рада, что наконец ляжет спать. Кровать уже оказалась постеленной, и девушке понравился запах лаванды, исходивший от простыни. В такой удобной постели она не спала с самого отъезда из Парижа.

Ее разбудили крики, и Софи спрыгнула с кровати, решив, что это Антуан. Но с кухни доносились сердитые голоса.

— Почему я не могу сдать комнату, кому хочу? — защищалась Клара. — Она француженка и к тому же беженка. Тебе нечего бояться!

Софи прикрыла дверь и снова легла, не желая подслушивать. Очевидно, что к миссис Ренфью пришел любовник, и это никого не касалось, кроме самой Клары. Софи укрылась с головой одеялом и скоро заснула.

Работая на кухне, Софи надеялась, что рано или поздно ей удастся получить должность кондитера. Нынешний кондитер работал в этой гостинице последние пятнадцать лет, и они с помощником очень дорожили местом.

Гарри, ответственный за сладкие пудинги, был более дружелюбен, и они с Софи часто болтали. Он с интересом узнавал особенности французской кухни. После того как девушка рассказала ему рецепт приготовления лимонного сиропа, по цвету напоминавшего солнце, у него вошло в привычку собирать рецепты. Также по ее совету он начал добавлять коньяк в шоколадный соус.

Обязанности официантки отнимали у Софи почти все время, так как она начинала работу в шесть часов утра. Многие гости, останавливавшиеся в гостинице, спешили на ранний завтрак, чтобы успеть на ежеутренний поезд в Лондон. Днем работы не становилось меньше, потому что прибывал поезд из столицы, а еще приходилось накрывать столики на улице для тех, кто хотел наблюдать за учениями Королевского военно-морского флота, готовящегося вступить в сражение с Францией. В такие дни Софи вместе с другими девушками-официантками приходилось бегать туда-обратно через дорогу с подносами в руках, но самим было некогда смотреть на учения кораблей в море.

Иногда Софи работала в гостиничном баре. Таверна в «Олд-Шип» появилась еще в шестнадцатом веке, и многие местные чиновники заходили сюда выпить пива, как это делали их предшественники.

— Моя бабушка помнит те времена, когда Брайтон был всего лишь маленькой рыбацкой деревушкой, — рассказала как-то Полли Софи. — А потом доктор Рассел совершил настоящий переворот! Сюда начали приезжать со всей округи, чтобы купаться и пить лечебную воду! Ты и сейчас непременно встретишь таких посетителей, которые попросят тебя добавить соленой воды в молоко. Кстати, принц Уэльский страдает частыми ангинами и поэтому тоже приезжает сюда на отдых, чтобы совместить его с лечением. К тому времени, как он впервые появился здесь, знатные особы уже построили дома, обжились тут, но только с приездом принца здесь все устроилось на широкую ногу.

Среди многочисленных гостей Софи бывали и эмигранты.

Как-то утром девушка разговорилась с лакеем, служившим во французском замке.

— Аристократы понятия не имеют, как обращаться с деньгами, — сказал он, качая головой. — Во Франции они никогда не работали, как мы с вами. Они совершенно не приспособлены к жизни, и для многих ситуация, в которой они оказались сейчас, кажется нереальной.

Софи присела на противоположный край столика.

— Мне рассказывали, что они осаждают банки, пытаясь выручить деньги за свою собственность, оставшуюся во Франции.

Лакей кивнул.

— Они не могут себе представить, что лишились всего: замков, земель, которые поколениями принадлежали их семьям. Британское правительство назначило им пенсии, на которые мы с вами могли бы очень неплохо устроиться и даже позволить себе держать слуг, но они потратили деньги в первый же день. Если бы не я, — добавил он, ударив себя в грудь кулаком, — и другие, тогда бы сотни аристократов просили милостыню на улицах.

— А что же вы лично сделали, чтобы поправить их дела?

— Я надоумил своего хозяина давать уроки верховой езды и фехтования детям английской знати. — Его лицо засветилось от удовольствия и гордости.

— Это хорошо! — ответила Софи.

— Я должен следить, как они расходуют деньги, потому что, когда моя хозяйка собралась давать свой первый обед в Англии, она спустила все деньги на лучшие скатерти и серебро, а на провизию ничего не осталось! — Он покачал головой, дивясь такой расточительности. — Теперь она первым делом советуется со мной. Я даже участвую в продаже всех ценностей, которые остались у них с хозяином, потому что множество шарлатанов интересуются эмигрантским добром, а потом скупают за бесценок. — Он прищурился. — Но со мной такие штуки не проходят!

Спустя какое-то время Софи снова вспомнила о бандитах, напавших на нее, и подумала, что нужно заявить на них уже тут, в Шорхэме. В тот же вечер за ужином она спросила у Клары, которая знала о нападении, к кому с этим обратиться. Ответ вдовы прозвучал не слишком обнадеживающе:

— Пусть все остается как есть. Преступление уже бы раскрыли.

— Да, но из-за болезни я не могла в деталях рассказать, что у меня похитили. Если я сейчас дам более подробное описание преступников, возможно, их удастся задержать.

— Напрасные надежды. Такие негодяи, как Барнс, никогда не работают на одном и том же месте.

Софи удивилась:

— Но, возможно, это поможет другим эмигрантам проявить бдительность.

— Да, но беженцы высаживаются по всему побережью, поэтому всех предостеречь все равно не удастся.

— К сожалению, это правда, потому что мои друзья на ферме, которые меня приютили, тоже говорили, что преступники исчезли бесследно. И все же я надеюсь на справедливость!

— Конечно, и я поддерживаю тебя, но мне не хочется, чтобы следователи приходили в мой дом собирать показания. — Клара отложила нож и вилку с встревоженным видом. — Я всегда стараюсь держаться подальше от неприятностей. Мне будет не по себе, к тому же соседи начнут сплетничать, если увидят сыщиков у моих дверей.

— Но я сама пойду к ним. Они не придут сюда.

Клара покачала головой, ее щеки пылали.

— Все равно не удастся избежать разговоров. Если ты настаиваешь, я буду вынуждена попросить тебя покинуть мой дом.

Софи смутилась:

— Не говори так, Клара! Ты знаешь, как мы с Антуаном счастливы здесь. После побега мальчик впервые обрел крышу над головой. Он и так натерпелся лишений, и больше всего на свете я не хочу, чтобы все повторилось снова.

— И я не хочу, чтобы вы уезжали, — заверила Клара, хотя выражение ее лица оставалось твердым, — но тебе придется сделать выбор.

Софи разозлилась, но она должна была думать о благополучии Антуана.

— Даю слово, что никогда не причиню тебе неприятностей, но я в любом случае должна призвать бандитов к ответу.

Клара задумалась, а потом кивнула:

— Я вижу, ты упрямая, и уверена, что сдержишь слово. Можешь остаться, и я рада этому.

Они улыбнулись друг другу. Софи пообещала ничего не предпринимать, но при первой возможности она попытается что-нибудь придумать, чтобы наказать своих обидчиков.