Юлия Резник - Самоотвод

— Правильно. Радоваться нужно, что мужик тебя на руках таскает. Где ты еще такого найдешь? — поддержал зятя Николай Степанович.

— Ну, вот. Спелись… — улыбнулась Вера. — Денис, садись за стол, чего стоишь, как изваяние? Списки на поступление уже вывесили на сайте? А то все обо мне, и обо мне…

Денис откашлялся, улыбнулся немного робко. Кивнул:

— Повесили. Прошел я…

— Ну, разве не молодец? — рассмеялась Вера. — Тогда у нас двойной праздник. Мама, ставь чайник…

— Тише, Аська, чего ж ты орешь? — шикнула на дочь Вера. — Папа только под утро с работы вернулся…

— А вот и нечего шататься до утра! — не стала сочувствовать отцу девочка. — Ну, так кого мне выбрать, мама? Сашку или Кирилла?! Мне-то любовь сейчас до лампочки, скоро школа начнется… Но на выпускной-то нужно идти с женихом.

Егор завозился, накрылся подушкой и обреченно забормотал:

— Огосподибожемой… На выпускной ей… Жених… А это ведь выпускной из детского сада, Вера!

Женщина не выдержала. Рассмеялась громко, в голос, и, видимо, разбудила Полинку, которая, сонно потирая кулачками глаза, пришлепала из соседней комнаты.

— Полька, иди на горшок. А то опять не успеешь добежать! — скомандовала старшая сестра.

— Успею! — набычилась Полинка.

— А вот и нет. Вчера не успела!

Вера поняла, что, как бы ей ни хотелось подольше поваляться, вставать все-таки придется. Спустила ноги на пол, потянулась.

— Пойдем, хорошая моя. Ты — на горшок, Аська — умываться…

— Я умывалась! — запротестовала дочка.

— Умоешься лучше. И зубы почистишь. Поля, ты как, сама справишься?

— Угу… — деловито согласилась кроха, старательно стягивая пижамные штанишки. Вера улыбнулась, кивнула головой, вышла из ванной. Во дворе завывал Страшило, которого, как он, видимо, считал, давно следовало покормить. Обычно этим занимался Егор, но сегодня он и в правду уработался. На этой неделе, по одному из самых резонансных дел, которые вел любимый, начали проходить задержания, и им приходилось работать буквально на износ.

Вера спустилась на первый этаж, прошла по коридору. Вышла на веранду, потянулась, вдыхая полной грудью аромат сирени, которая совсем недавно зацвела под окном. В который раз порадовалась, что им удалось купить этот дом. Идею покупки которого подкинул отец. Практически сразу же, после ее выписки из больницы, дом на соседней с родителями улице выставили на продажу. Добротный двухэтажный коттедж. Не слишком большой. Три спальни, гостиная и просторная кухня. Им в самый раз. И по деньгам вполне подъемно. Выплаты страховщиков за машины Егора и Веры с избытком хватало на первоначальный тридцатипроцентный взнос. А тут еще и Олег предложил компенсировать долю Веры за квартиру, которую не пожелал продавать. Глядишь, и в ипотеку не пришлось бы влезать. Да только Егор не слишком загорелся идеей покупки дома. Ему такие траты казались преждевременным, учитывая возможность дополнительных растрат на реабилитацию любимой. На приобретении дома настояла Вера:

— Егорушка, ну, ты же видишь, что я быстро иду на поправку. К новому году обещают, что бегать буду. А такой выгодный вариант нам еще не скоро может попасться… Детям загородом будет хорошо.

Скрепя сердце, Егор согласился. Он в принципе не мог ей ни в чем отказать, Вера это уже поняла и оценила. В общем, собрали все имеющиеся сбережения, и все-таки купили. Без ипотеки не обошлось, но квартиру Егора, чтобы покрыть остаток долга, решили не продавать. У них был сын, которому отдельное жилье могло понадобиться в любой момент. Да и зарабатывал Егор теперь действительно хорошо. Могли себе позволить!

Оформление сделки пришлось на тот же день, что и вынесение приговора Григорьеву. После аварии у Веры не было никакого желания посещать слушания. И без того судьба сверх меры наказала виновного. Никакой суд на земле не вынес бы ему более строгого приговора. Поэтому о реальном сроке, назначенном мужчине, Вера узнала из прессы…

— Фу, Страшило! Да подожди ты… — Собака кружила и прыгала, вокруг своей миски. — Чуть с ног не сшиб… — пожаловалась Вера мужу, который все-таки поднялся вслед за ней, и теперь тоже вышел на улицу.

— Не стоило тебе выходить. Я бы сам его покормил.

— Да ну. Пустяки. Я думала, ты до обеда будешь спать.

— Поспишь тут. Как же… — заворчал Егор. По-доброму так заворчал. Без сожалений и упрека. Всем было понятно, что с двумя маленькими детьми долгий сон может быть только в мечтах. — Расскажи-ка мне лучше, что вам врачи сказали?

— Так я уже рассказывала.

— По телефону!

— А так не считается, да? — вновь засмеялась женщина, в принципе уже привыкнув к его необходимости держать под контролем каждую мелочь.

— Вера! — одернул ее любимый.

— Да хорошо все, Егор. Нам ведь это уже давно сказали. Кто нам виноват, что мы такие недоверчивые?

А с чего им было расслабляться? Ведь Вера забеременела практически сразу же после выписки домой. Вот, как только ей разрешили возобновить половую жизнь, так он сразу и расстарался. Винил себя жутко потом… Но в тот момент не мог без нее больше. Да и кто ж знал, что, после всего произошедшего с ней ужаса, беременность в принципе возможна? Они даже не сразу поняли, что случилось. И, если бы Вере не приходилось с такой завидной регулярностью сдавать анализы, то она бы еще долго ломала голову над тем, почему ее стало регулярно тошнить. Шок. Вот, что они испытали, когда узнали о ее положении. Но времени рефлексировать совершенно не было. Им рекомендовали делать аборт по медицинским показаниям. Вера получала достаточно серьезное лечение, а об окончательном восстановлении речь пока даже не шла. Ей нужно было беречь силы, и беременность была совершенно не к месту! К тому же, с большой вероятностью, из-за лекарств, получаемых матерью, плод просто не смог бы нормально развиваться. По крайне мере, так утверждали врачи. Ха! Они не знали Веру. А Егор знал. Как только увидел ее решительный взгляд, так сразу и понял — будут рожать. Скольких нервов и скольких сил им стоила эта беременность! Да и потом, когда Полька все-таки родилась, доношенная, и вполне жизнеспособная, легче стало не слишком. Появились новые страхи: а будет ли ребенок развиваться нормально, не сказалось ли лечение Веры на работе ее мозга или внутренних органов малышки? Нет, они, конечно, скорректировали лечение женщины после известия о беременности, но ведь она уже успела получить небезопасные для плода препараты, до того, как узнала о своем положении! И началось! Постоянные обследования, УЗИ, анализы… Ухватила погремушку — ура! Села самостоятельно — слава Богу, пошла — слезы на глазах. Они более-менее расслабились, только когда Поля заговорила. Выдохнули. И вот вчера, после того, как дочка прошла очередные хитроумные психологические тесты, и им вполне доходчиво объяснили, что ребенок развивается по возрасту, а дальнейшие выискивания несуществующие патологий девочке только вредят, Вера наконец-то расслабилась окончательно. А Егор, по всей видимости, нет… Иначе, чего такой напряженный?

— Точно все хорошо?

— Все отлично, любимый! Все просто замечательно.

— Вот и хорошо… Денис вчера поздно явился?

— Не-а, часов в одиннадцать. Мы потом еще поболтали в кухне на тему его дипломной.

— Тебе не кажется странным, что одни твои студенты разработали целую электронную систему донорства, а другой, который, к тому же, является нашим сыном, в дипломном проекте готовит предложения по усовершенствованию законодательства в этой сфере?

— Нет, а что тут странного?

— Господи, Вера, взрослые люди не озаботились, а молодежь старается… Выходит, что они больше понимают в жизни?

— Знаешь, молодежь всегда была более инициативной, а это поколение… Невероятные ребята. Свободные, думающие, начитанные, храбрые… Я восхищаюсь ими. И верю, что за ними будущее нашей страны, верю, что все наладится. Смотрю на то, что делаешь ты, они… каждый из нас, и впервые верю. Удивительно, да?

— Это ты удивительная, — прошептал мужчина и поцеловал жену, как давно хотелось.

— И снова здрасте, — поддел парочку, вышедший из дома Денис. Его слова были преувеличением. Егор до сих пор не слишком нежничал с женой в присутствии сына. Нет, он давно уже все ему простил. Никаких недомолвок между ними не было. Его ни в коей мере не напрягало, что Денис и Вера очень сблизились после всего случившегося. Он не относился к сыну, как к потенциальному сопернику. Даже в глубине души не относился. Но все равно осторожничал, чего не делал в присутствии тех же дочерей. Боялся ранить?