— Да, — помедлив, сказал Блэйк.
Виолетта уткнулась ему в жилетку и расплакалась.
Неожиданно за спиной Блэйка появился лорд Фэрроу. Виконт Невилл отстранился от бывшей супруги.
— Что здесь происходит? — сквозь зубы спросил Фэрроу.
— Я рассказал ей о Ральфе Хорне, — ответил Блэйк.
— Зачем? Зачем вы это сделали? Разве она не достаточно страдала?
Единственное утешение Блэйка заключалось в том, что Фэрроу по-настоящему любит Виолетту.
— Я поступил как считал нужным, — холодно ответил Блэйк.
— Простите меня, — неожиданно смягчился Фэрроу. — Я должен поблагодарить вас за то, что вы содействовали освобождению Виолетты. От нас обоих. Я вам очень признателен, Блэйк.
Роберт протянул руку для рукопожатия, и Блэйк неожиданно для себя ответил на его порыв.
— Вы ничем мне не обязаны. Желаю вам обоим счастья. До свидания.
Виолетта не спускала с него огромных голубых глаз. Она побледнела.
— Пойдемте, — сказал Фэрроу невесте, и Виолетте прошла мимо Блэйка к дверям. Охранники беспрепятственно пропустили ее. Стоя на пороге тюрьмы, она повернулась и прошептала, глядя в глаза Блэйку:
— До свидания.
Блэйк последовал за ними. Он видел, как Фэрроу отворил дверцу закрытой кареты коричневого цвета, помог Виолетте подняться и устроиться на сиденье и сам сел рядом. «Должно быть, он обнимает ее», — подумал Блэйк.
— Мне жаль, что все случилось именно так, — прошептал из-за плеча Блэйка Джордж Додж.
Джон провел рукой по ободу колеса, и коляска покатилась к террасе. Трава была чуть подернута инеем. На террасе стояли две женщины — графиня Сюзанна и Катарина — в теплых накидках. Они внимательно наблюдали за Джоном. Интересно, как долго они следили за тем, как он, словно сумасшедший, ездит по саду? Впрочем, Джон не был смущен.
— Джон, это просто чудо! — воскликнула графиня. По лицу ее текли слезы.
Джон улыбнулся матери, но взгляд его снова вернулся к Катарине.
— Я не верю в чудеса, — без всякой жалости к себе заметил Джон. — В этом изобретении большой смысл. Это ведь не первый экземпляр инвалидного кресла. Подобное уже было сконструировано каким-то американским хирургом для своего пациента с заболеванием вроде моего.
— А я верю в чудеса, — мягко сказала Катарина.
Графиня спустилась по ступенькам в сад и поцеловала сына в лоб. Джон поднял голову и пересчитал ступени. Всего три.
— Матушка, вы не будете возражать, если я прикажу разобрать часть ступенек и сделать пологий склон? Это даст мне возможность выезжать из дома в сад без посторонней помощи?
— Замечательная мысль! — воскликнула графиня.
Катарина и Джон обменялись счастливыми улыбками. Графиня деликатно покинула молодых людей. Возле дверей, ведущих в дом, она задержалась и спросила:
— Ты присоединишься к нам за ужином, дорогой?
— Конечно, — улыбаясь, ответил Джон. Графиня, ежась от холода, поспешила в дом, а Катарина спустилась с террасы в сад.
— У вас замечательное кресло, — похвалила она.
— Мне оно тоже нравится.
— Ваша матушка пригласила меня сегодня к вам на ужин, — теребя край накидки, сообщила Катарина.
— Хорошо. Как в старые добрые времена, — вырвалось у него. — Черт подери! — выругался Джон, когда понял, что выдал себя.
Он направил свое кресло обратно в сад.
— Не уезжайте! — воскликнула Катарина и бросилась за ним.
Джон так сильно сжал колеса, что суставы его пальцев побелели.
— Почему вы не хотите, чтобы все стало, как в старые добрые времена?
Джон не ответил.
— Сегодня из тюрьмы выпустили Виолетту. С нее сняты всякие обвинения. Она теперь свободная женщина.
— Очень рад за нее.
— Ваш брат влюблен в нее как мальчик, — заметила Катарина и густо покраснела.
— Я знаю, — сухо ответил он, понимая, на какую опасную тему перекинулся разговор.
— Вы знаете? Но ведь это вы хотели, чтобы он женился на мне! — обвинила его в непоследовательности Катарина.
— Эта женщина бросила моего брата. Я не предполагал, что это его так сильно заденет. Я думал, вы великолепно подходите друг другу.
На ресницах девушки блеснули слезы.
— Вы просто дурак. Наш брак с Блэйком был бы преступлением против любви и простым фарсом. До гроба я буду любить только вас.
Джон окунулся в прошлое. Он вспомнил первый бал Катарины, где первый танец она танцевала с ним, Джоном. Они всегда думали и чувствовали одинаково, поэтому Джону было очень хорошо и комфортно рядом с Катариной.
— Дорогая моя, если бы я был прежним Джоном, я бы ответил на вашу великодушную привязанность.
— Вы и есть прежний Джон! — воскликнула Катарина.
— Нет, я получеловек. Я калека.
— Вы правы в том, что вы уже не прежний Джон. Раньше вы были тонким, умным человеком, а теперь превратились в идиота.
— Я парализован. У меня нет ног, Катарина, — Джон сник.
— Вы ведь лишились только ног. Не души, не головы. Неужели вы распрощались с вашими мечтами?
— Да, это так. Я предал свои мечты, — честно ответил Джон.
— Дурак!!! — в который раз закричала Катарина и слегка стукнула его кулаком в плечо. — Не отвергайте меня, Джон, — зашептала она. — Я полюбила вас с первого взгляда, и то, что вы не можете ходить, не имеет для меня никакого значения. Я знаю, что могу помочь вам справиться с болью.
— Катарина, вы достойны большего. Вы еще встретите настоящего мужчину. И этот мужчина подарит вам детей.
— Детей мы сможем усыновить. Усыновление. Однажды об этом обмолвился Блэйк.
Усыновление было редкостью в семьях, подобных Хардингам, но это был выход из положения. Джон положил руки на колени. Они тряслись.
— Я не смогу даже любить тебя, как надлежит мужчине.
— Это ведь не единственная прелесть брака, — улыбнулась Катарина.
Джон с удивлением посмотрел на девушку. Она наклонилась и прижалась губами к его губам. Душа Джона корчилась в мучениях. Он любил эту девушка со дня их первой встречи, но она заслуживала лучшей участи, чем доля жены калеки.
— Если вы меня отвергнете, — сказала Катарина, — я навеки останусь старой девой. Я делаю вам предложение. Я хочу выйти за вас замуж. Я хочу стать вашей женой. Я хочу быть вашим помощником во всех начинаниях, великих и малых. Я хочу быть вашим задушевным другом.
— Вы просите, чтобы я женился на вас? — не веря себе, переспросил Джон. В ушах у него гудело.
— И вы не можете мне отказать, — подтвердила Катарина.
Джон рассмеялся. Он прижался щекой к щеке Катарины и заключил ее в объятия. Боже! Какое это было счастье смеяться вместе с Катариной! Какой свежестью пахло от женщины, которая только что сделала ему предложение!
— Итак, вы говорите «да»? — подтолкнула его к решительному ответу Катарина.
— Да, — подтвердил Джон. — Но я никогда не позволю вам забыть, как вы были дерзки сегодня.
— У меня не было другого выхода, — улыбнулась леди Деафильд.
Неожиданно смех Джона оборвался, умер. Он почувствовал желание обладать любимой женщиной, но желание это жило только в его сердце. Он справился с собой, подался вперед, обнял Катарину за талию, заставил ее слегка нагнуться и прильнул своими жадными горячими губами к ее смеющемуся рту. Он целовал ее и не мог остановиться, так хороши были первые дары любви.
— Может быть, теперь вы поверите в чудеса? — прервав поцелуй, спросила Катарина.
— Верю, — прошептал Джон. Он говорил правду.
— Нам надо поговорить, — сказала Виолетта.
— Я не хочу слышать то, что вы намерены сообщить мне, — ответил Роберт.
Молодые люди встретились в одном из холлов гостиницы. Виолетта понимала, что этот привлекательный молодой человек действительно ее очень любит. Но она не могла ответить ему той же искренней и беззаветной любовью.
— Простите меня. — Виолетта сняла кольцо с рубином, подаренное ей Фэрроу. — Роберт, вы стали мне самым близким другом. Я люблю вас. Но не так, как жена должна любить мужа.
Роберт Фэрроу кольца не принял.
— Это все Блэйк, да? Вы потеряли рассудок, встретившись с ним.
— Если бы я могла изменить свои чувства, я бы это сделала. Весьма неприятно отказываться от человека, который тебя отчаянно любит, ничего не получая взамен. Но своих чувств я изменить не могу. Мне очень жаль, Роберт. — Виолетта сделала шаг вперед и нежно обняла Роберта Фэрроу.
— Виолетта, вы приняли чудовищное решение. Возможно, должно пройти некоторое время, чтобы вы заметно окрепли физически и духовно после выхода из тюрьмы, которая, несомненно, потрясла вас.