Ченс Картер - Самый достойный отец

Они обе поднялись по широкой лестнице на второй этаж особняка и нашли Форестера в его комнате, спешно пакующего несколько вещей в кожаную сумку: нижнее белье, чистую рубашку, бритву, мыло и дезодорант.

— Ты не должен возвращаться, — произнесла Лейси.

— Ты ничего не должен этому человеку и этому городу, — добавила Фэйт. — Это то, что они дали тебе, и то, что ты вправе им вернуть.

— Знаю, — ответил Форестер, в его глазах отражалась благодарность и любовь, когда он смотрел на них, — но это то, о чем вы обе говорили ранее. Пришло время, чтобы я стал мужчиной. Настало время взять на себя ответственность. Если я буду еще ждать, то не хочу остаться раздражительный плохишом с трудным детством, хочу быть человеком, который не боится столкнуться со своим прошлым.

— Это было немного больше, чем трудное детство, — заметила Лейси.

— Не имеет никакого значения, — сказал Форестер. — Человек должен столкнуться со своим прошлым. Он должен встретиться лицом к лицу со своими демонами. Если он этого не делает, то он вовсе не мужчина.

 У Эль почти не осталось бензина, еды, да и задница уже застыла, когда она увидела развилку, которая вела в горы и удаленный городишко Стоун-Пик штата Монтана. Она никогда не слышал об этом месте. Весь день она провела за рулем, и что-то в названии города привлекло ее, несмотря на то, что она не бывала в Монтане. Город находился в 40 километрах от шоссе, и дорога выглядела угрожающе, ведя через густой лес к ледяным пикам гор. Выбранный ею маршрут не был лучшим вариантом. Дорога была покрыта снегом, а у нее — летняя резина. Чем выше она поднималась в горы, тем сильнее ощущался холод и коварство дороги. В ее старенькой разбитой машине было что-то не так с печкой. Возможно, она повредила ее, когда таранила Камаро. Даже если и так, то оно того стоило.

Она посмотрела да датчик топлива. Осталось меньше четверти бака. Она выдержит. Должна.

«Другой город, другая жизнь»,— подумала она про себя, преодолевая опасные повороты на дороге, ведущей выше в горы. Ей было всего двадцать три, а она уже потеряла счет всем тем городам, в которых жила. Последняя трехлетняя остановка, которую она сделала у Гриса, оказалось самой длинной в ее жизни. Она задавалась вопросом, при этом испытывая тревогу, что же уготовил ей следующий город. Будет ли это город для нее убежищем? Станет ли он местом, где она, наконец, сможет окончательно обосноваться. Будет ли он для нее домом?

Эль покачала головой. Сейчас не время для сантиментов. В ее кошельке было меньше ста долларов, несколько банковских карт, которые, вероятно, уже заблокированы, и нет ни одного человека на свете, к которому она могла бы обратиться за помощью. Она была одна.

Движение – это то, что держит меня в безопасности, — сказала она себе. — Если у меня никого нет, то никто не сможет причинить мне боль. Если у меня ничего нет, то и терять нечего.

Именно такие мысли завели ее так далеко. Именно это помогало преодолеть ей бедность, одиночество, насилие. Она никого не впускала в душу, даже тех, кто считал, что она принадлежит им.

Она ехала по направлению к горам, отказываясь повернуть обратно, даже когда ее колеса забуксовали. Эль была готова погибнуть, взбираясь на гору, если это то, что ей суждено. Она завернулась в старое одеяло, которое всегда держала на заднем сиденье. Та одежда, которая была на ней, когда она покинула дом Гриса, не была рассчитана на холод в горах. Заканчивался бензин, небо темнело, и, в довершение всего, пошел снег. Сильные порывы ветра взбивали хлопья, и она поняла, что грядет пурга.

Она понимала, что должна сохранять хладнокровие, но у нее началась паника, и, ощущая чувство обреченности внутри себя, она поставила ногу на педаль, нажала на газ, и ускорилась.

К черту это, — сказала она себе. — Никто и никогда не знает, где окажется, нажав педаль газа.

Эль чуть ли не заплакала от облегчения, когда увидела вдалеке высоко над ней мерцающие огни города, расположенного в скалистых вершинах.

Первое здание, к которому она подъехала, оказалось заправкой. Она знала, что бензин у нее почти на нуле, но заезд сюда стоил бы ей половину сотни долларов, что лежали в ее кошельке. Деньги ей нужны были для более важных вещей, таких как еда и кров. Эль не относилась к тем девушкам, которые отказываются спать в задней части машины, но зимой в метель в Скалистых горах она бы не рискнула. Следующим здание, которое она проехала, оказался мотель. Она вздохнула с облегчением, увидев красный знак, горевший на стоянке, сообщавший о наличие свободных номеров. Стоимость пребывания на одну ночь была сорок девять долларов. Она мысленно сделала пометку у себя в голове и поехала дальше. Потом остановилась на светофоре и оглянулась по сторонам. Эль находилась в центре города, который казался не очень большим. Она ехала по главной дороге, по краям которой выстроились магазины, которые, казалось, были ориентированы, в основном, на туристов, лыжников, охотников. В самом конце центральной улицы находился роскошный летний коттедж, построенный из бруса, с газовыми светильниками у входа. Он был похож на величественный средневековый замок с видом на город сверху. Даже находясь на расстоянии, она могла видеть пламя огромного камина через окна. Она улыбнулась про себя, подумав о том, сколько же будет стоить ночь в таком месте. Вероятно, ей не хватит и ста долларов.

На другой стороне перекрестка находилась ярко освещенная закусочная, забитая людьми, и которая, казалась ей сейчас просто чудом. Тепло и свет взывали к ней.

Эль припарковалась у закусочной, плотно запахнула свою легкую куртку и побежала по метели к двери.

— Добро пожаловать к Грейси, — сказала официантка, как только за Эль закрылась за ней. — Проходите и согрейтесь. Место свободное от шлюх.

Эль рассмеялась. Звук ее собственного голоса удивил ее. Она не смеялась вслух довольно давно.

— Где можно присесть? — спросила она.

— Просто присаживайтесь на любое место, — сказала официантка. — Я подойду.

Эль села за стойку и оглянулась по сторонам. Официантка сбивалась с ног, разнося кофе, пиво и блюда характерной для закусочной кухни людям из Стоун-Пика. Она, в основном, смотрела на мужчин, которые казались крепкими и мощными, одетыми в практичную зимнюю обувь и теплые клетчатые рубашки. Она посчитала их. Из четырнадцати человек, сидящих в закусочной, тринадцать носили бороду. Многие из них сидели в одиночестве. Им было лет по сорок-пятьдесят, и они, без сомнения, жили за счет земледелия. Те немногие женщины, которых она заметила, видимо, являлись их женами. Ни одна из них не была столь же молода, как сама Эль и официантка, которая представилась как Келли. Она была одного возраста с Эль и носила милую форму. Ее волосы были разумно убраны с глаз.

— Итак, что тебя привело в Стоун-Пик. — спросила Келли, когда принесла Эль бургер, картофель фри и кофе.

— Думаю, ты бы сказала, что я убегаю от чего-то, — ответила, как ни в чем не бывало Эль.

— Дай догадаюсь, — сказала Келли, подмигивая ей. — Парень? Бывший парень или муж?

— Бывший мудак, — произнесла Эль.

— Я тебя понимаю, сестренка, — сказала Келли.

Официантка оставила ее в покое, чтобы та поела, но Эль наблюдала за ней. Не зная почему, но Эль была очень рада увидеть девушку своего возраста в городе. Она втайне молилась, что может быть удастся обосноваться здесь, хотя бы потому, что у нее не было денег, чтобы вернуться из гор.

— Итак, — сказала Келли, убирая пустые тарелки, — ты здесь проездом?

Эль посмотрела на нее и улыбнулась. Она поняла, что ей предлагается дружба, когда увидела ответную улыбку.

— На самом деле, мне некуда податься.

Келли кивнула.

— Это твоя машина там припаркована?

Эль выглянула в окно.

— Разбитая развалюха с пустым баком? Да.

— А у тебя есть место, где можно остановиться?

Эль рассмеялась.

— Я остановлюсь в пятизвездочном отеле на вершине холма, — ответила она.

— Точно, — добавила Келли. — Это место, похоже, стоит тысячу баксов за ночь.