И вот у тебя в квартире загадочным образом появляется соблазнительная крошка, которая весь день наматывала твои нервы на кулак. Естественно, башню сносит…
Когда незапланированная гостья вышла из ванной комнаты - с влажным лицом, но уже не от слёз, а от холодной воды – у него даже скулы свело, так захотелось увидеть её без одежды.
И чего он там не видел? Но вот однако же…
В белой блузке и серой юбке она была как школьница-отличница. Из-под маленького воротника-стойки на грудь спускалась нарядная пышная фиговина из белоснежных воланов. Очень красиво! Широкие манжеты плотно охватывали тонкие запястья. А сзади воротник застёгивался на крошечную перламутровую пуговицу – Кирилл постоянно цеплялся за неё взглядом в течение дня, когда Катины волосы были убраны наверх. Серая юбка и вовсе бесподобна, как же плотно она облегает её бёдра…
Кирилл представил, как снимает с неё эту блузку - через голову, подняв ей руки и смотря при этом в глаза, потом расстёгивает юбку, неторопливо избавляет от белья, сопровождая каждое движение поцелуями и ласковыми прикосновениями и обалдевая от того, что её прелестное тело становится всё более открытым и доступным… Повернуть к себе спиной, склониться и поцеловать плечо, затем шею – сначала сбоку, где пульсирует под шёлковой кожей артерия, потом - сзади, ощущая под губами хрупкие позвонки… А ведь днём он едва не придушил её за отвратительный перевод! Да, было.
Но переживания долгого дня позади, а она здесь, рядом… Он бы прижал её к себе за талию, а свободной рукой провёл бы по восхитительной круглой груди. Опустил бы ладонь ниже - к трепетному нежному животу… И ещё ниже – к прелестному треугольнику, или полоске, или сердечку, или бабочке – никогда не знаешь, что тебя ждёт на этот раз: девушки и их косметологи такие затейницы, чего только ни придумают! Конечно, сначала она, защищаясь, сожмёт бёдра, когда он попытается проникнуть в самое сокровенное, шелковистое, удивительно нежное и податливое… Но это только на мгновение. Женское тело – волшебный инструмент, и при умелом обращении оно отзывается удивительной музыкой. Поэтому через некоторое время она сама начнёт выгибаться навстречу его движениям и умолять о продолжении, как о высшей награде…
- А можно ещё чашечку? – маленькая мучительница оторвала взгляд от документов, перестала точить шоколадку, уставилась на него серыми глазами.
Кирилл встряхнул головой, прогоняя сладкое наваждение, и решил, что будет смотреть или в окно, или на кофе-машину… Да, лучше заняться кофе-машиной и исторгнуть из неё новую порцию кофеиновой амброзии - это безопаснее, чем рассматривать Катю и предаваться бесплодным эротическим фантазиям.
…В конце концов, в одиннадцать вечера Кирилл отвёз переводчицу домой. Он очень надеялся, что завтра Катя не подведёт, продемонстрирует, на что способна как профессионал. Сегодня ей это не удалось. На всякий случай, он даже заставил её перевести три страницы «с листа» - справилась отлично, оттарабанила без запинки, нигде не притормозила. Очевидно, юридическая тематика ей знакома гораздо лучше. Надо будет устроить Николаю грандиозную взбучку – почему заранее не снабдил переводчицу всей необходимой информацией? Всех подставил – и директора, и девчонку.
…Обратно до Катиного микрорайона, застроенного гигантскими скворечниками, домчались по свободным дорогам ещё быстрее – за семь минут. Кирилл даже проводил её наверх, до самой двери. Знает он эти многоэтажки с бесконечными коридорами и закоулками у мусоропровода – того гляди выскочит из-за угла какой-нибудь озабоченный придурок.
Муж-то о чём думает, лопух? Контролировать должен, встречать, проверять, чтобы телефон по утрам не забывала. Сам бы он такую сладкую мелочь везде за руку водил, отчитывалась бы ему каждые полчаса, куда пошла и что сделала…
Он опять забыл, что она вовсе не малышка. Кате двадцать шесть, она взрослая женщина... Ещё и замужем.
Катя
Господи, какое счастье, мне дали второй шанс!
И шеф – вовсе не зверь, а нормальный приличный мужик и, между прочим, очень сдержанный. Наверное, Лариса наврала, что он ей поддавал. Видимо, очень уж хотела похвастаться, что её пухлый зад оказывает на мужчин гипнотическое воздействие. Вот и насочиняла.
Он даже проводил меня наверх, что вовсе не было лишним. Потому что я всегда чувствую себя неуверенно, пробираясь по коридорному лабиринту.
Жаль, что я превратно истолковала предложение шефа остаться в его квартире до утра. Начала орать, как ненормальная, возмущаться. А он всего лишь хотел оптимизировать процесс и максимально эффективно использовать свободное время. Он же кандидат наук, у него голова работает.
Но я везде вижу подвох. А зря! Можно расслабиться - мой временный начальник (Кирилл Андреевич) так же мало думает о моих прелестях, как и основной (Глеб). Это чудесно! Если что и терзает директора «Импульса» – так это мысль о завтрашних переговорах. Боится, как бы я снова его не подвела. Нет, этого не будет!
…Очутившись в моей милой квартирке, я вдруг подумала, что, если бы не великодушие Кирилла Андреевича, то сейчас я бы рыдала, валяясь на диване, и по сотому кругу прокручивала в голове мой позорный провал.
Но директор не бросил, вернулся, привёз к себе, напоил обалденным кофе, скормил мне вкусную шоколадку, не изнасиловал, да ещё и подарил возможность всё исправить – это самое главное. Завтра я точно покажу ему и французам на что способна.
Кстати, а ведь директору всё равно некуда деваться. Во-первых, где он найдет ночью другого переводчика? А во-вторых, даже если бы и нашёл, мой коллега точно так же убил бы целый день, чтобы привыкнуть к акценту северян. Я, по крайней мере, к вечеру уже настроилась на их волну. Сейчас найду в интернете французские сообщества поклонников пикардского наречия и какое-нибудь аудио пособие по диалекту ch’ti. Наверняка, я не одинока. К утру буду понимать наших северных друзей с полуслова!
С сайтом французов – вообще никаких проблем, тут мне очень повезло. В башенных кранах я ориентируюсь лучше, чем в сортах сыра, так как однажды переводила по удалёнке сайт компании, торгующей этой техникой. Поэтому в теме ориентируюсь. Но шеф приказал всё тщательно изучить, даже адрес написал на бумажке - ладно, послушаюсь.
Ещё повторю юридические термины, связанные с открытием представительства. Но самое трудное – сайт «Импульса», там придётся разбираться с лупой и русско-французским автотракторным словарём. Но я справлюсь. Как-то раз провела целую неделю в обнимку со сборником французских терминов и основных понятий по ископаемым энергетическим ресурсам. После этого мне уже ничего не страшно.
Кирилл
Сев в машину у Катиного подъезда, Кирилл совершенно точно понял, что оставлять организм в таком взвинченном состоянии негуманно. Нельзя так над собой издеваться.
Облокотившись о руль «мерседеса», Кирилл полистал записную книжку в смартфоне, размышляя, кому позвонить. Проведя год в статусе «свободен», он организовал свою холостяцкую жизнь не менее чётко и аккуратно, чем хозяйство «Импульса». В городе достаточно очаровательных и одиноких женщин, для которых качественный секс с ласковым и опытным любовником представляет большую ценность. Все они не без удовольствия позволили вписать себя в логистическую схему Кирилла.
Тамара, милая зеленоглазая шатенка, отозвалась моментально.
- Привет, Тамар, извини, что так поздно…
- Кирилл, привет! А у меня совсем не поздно, я в Лондоне!
Облом. И чего ей дома не сидится?
Поболтав о том, о сём с путешественницей, Кирилл позвонил Елене, симпатичной тридцатилетней брюнетке, менеджеру банка.
- Леночка, привет, извини, что так поздно…
- Кирилл! Как же я соскучилась! Встретимся?
- Сможем прямо сейчас?
- Где? У тебя, у меня?
Заехав в круглосуточный цветочный магазин и купив роскошный букет, Кирилл прихватил в супермаркете, расположенном по соседству, какую-то изысканную диетическую хрень (вино, шоколад или торт нельзя, у Елены строгий режим!) и через пятнадцать минут уже был на месте. Сразу вспомнил, как быстро сейчас Катерина сточила шоколадку, и улыбнулся. Блондинка, вероятно, о диете совсем не думала. Шуршала обёрткой, как мышка, испуганно озиралась, словно боялась, что отберут… Да она же умирала с голоду, вдруг понял Кирилл. Вряд ли ей удалось что-то съесть во время обеда, она переводила. Вот и вцепилась в эту шоколадку… Как же он не подумал. Надо было предложить ей что-нибудь посущественнее.