Владимир посмотрел на друга:

- Ты чего такой довольный? А-а, видел, видел! Снова блондиночку-фигуристку отхватил, в голубой кофте, глазастую, с красными щёчками. Мало тебе Анжелы? Ничему тебя жизнь не учит! Братан, ты в своём репертуаре!

«Катя сказала то же самое!» - с нежностью подумал Кирилл.

- Но она же совсем маленькая! Спятил, Кирыч? На детей уже переключился?

- Боже упаси! Ей двадцать шесть.

- Да ладно! Скорее, двенадцать. Выглядит чуть старше моей Аринки.

- Ну, ты скажешь, Вовчик!

– Если двадцать шесть… Тогда поздравляю. И катается хорошо твоя кукла. Прикинь, я тут хотел подсчитать, во сколько мне каждый докрученный флип и сальхов обходятся. Понял, что на вес золота! Сколько я тренерше бабок отваливаю, учитывая её титулы! Плюс аренда льда.

- Ладно, Вовчик, не смеши. На что ещё деньги тратить, если не на это?

- Так ведь пустые расходы! Понимаю, Аринка в соревнованиях бы участвовала, звание зарабатывала, медали получала. А ведь это так, развлекуха.

- Ребёнок катается, и ей нравится. Это самое главное. К тому же, красота-то какая! Смотри и радуйся!

Кирилл тут же вспомнил, как только что перед ним крутила пируэты и выписывала тройки Катюша. Он не сводил с неё глаз и замирал от счастья. Чувствовал, сердце давно выскользнуло из груди, шмякнулось вниз и трепыхается на льду, рядом с лезвиями коньков, с шипением превращая лёд в пар.

- Странно такое слышать от бывшего профессионала, - покачал головой друг.

- Профессиональный спорт – это вечная боль, травмы и израненное самолюбие. Отлично, если у ребёнка есть возможность заниматься спортом только ради удовольствия. Так что спрячь свои отцовские амбиции. Поверь, сейчас ты делаешь для дочки лучшее, что мог бы сделать.

- Ладно, убедил… возможно. А насчёт тендера… В общем, ты понял. Если уломаешь эту мадам, считай заказ у тебя в кармане.

- Но её в принципе-то можно уломать?

- Иначе я бы тебя на неё не выводил. Она вполне вменяема. Обсудишь, договоришься. Да, конечно, тётка непростая. Умная, хитрая и своенравная. А уж красивая - закачаешься!

Катя

Кирилл Андреевич предложил подбросить домой, и я не отказалась. Огромный внедорожник в любом случае комфортнее спорткара, где ужасно тесно. А ещё Глебушка всегда нервничает, когда в салоне Маша, и всю дорогу верещит, как вампир: «Маша, спрячь руки под попу, я кому сказал!»

А у Кирилла Андреевича в салоне тишина, много свободного места, умиротворение… В десять вечера машин на улицах было не меньше, чем днём. На приборной панели «мерседеса» горели лампочки и индикаторы, за окном миллиардом красочных огней сверкал вечерний город.

- Уже починили бампер.

- Да, быстро сделали. Классно сегодня покатались, да, Катюша?

- Ага.

- Но ты почему-то грустишь.

Да, ледовый праздник закончился, и я поняла, что вновь проваливаюсь в чёрную яму, куда меня столкнула свирепая парочка – жестокий сынок и его мамаша-мстительница.

- Катя, а поехали ко мне? Я тебе кое-что покажу.

У меня остановилось дыхание.

Вот спасибо! Только этого мне не хватало! Взрослый мужик, а заманивает известным пацанским приколом, знакомым мне ещё с первого класса. «Хочешь, я тебе кое-что покажу?» Я вовсе не хочу это кое-что видеть! Обойдусь как-нибудь!

- Катюш, поехали! Я правда сумею тебя удивить!

Да блин! Вот прицепился!

То, что Кириллу Андреевичу есть, чем удивить барышню, я уже и сама давно знаю – ощутила это и на лестнице, и на катке, когда он прижимал меня к себе. Но меня-то удивлять не надо! Меня же элементарно наизнанку вывернет, если я увижу это богатство во всей его чудовищной красе!

- Катюш, чего нахохлилась, как воробей?

- Идите к чёрту, Кирилл Андреевич! Не надо меня удивлять, хорошо?

Шеф завис.

- А о чём ты подумала? – обескураженно пробормотал он спустя минуту. – Неужели… Ну, Катя… Так я совсем о другом! – он рассмеялся. – В общем, давай заедем ко мне. Обещаю, тебе понравится!

Настырный! Что же у него там такое?

- А у вас найдётся кусочек какой-нибудь еды? Умираю от голода!

Я вдруг вспомнила, что дома у меня шаром покати. Придётся или бежать галопом в магазин, или раскулачивать Васю. Лучше, всё-таки, прошмыгнуть в магазин, хоть и страшно метаться в темноте. Но Вася тоже будет приставать, как и Кирилл Андреевич.

- Катюша, да у меня полный холодильник, - обрадовал шеф.

- Ладно, везите к себе, - со вздохом разрешила я.

- Ура, всё же уговорил!

- Вы же не отстанете.

Кирилл Андреевич загадочно усмехнулся.

* * *

Что сказать… Ему действительно удалось меня удивить!

Около барной стойки я увидела клетку, а в ней белого кролика.

- Ой! Какой хорошенький! – задохнулась я от умиления. – Но у вас же не было!

- Друзья подбрасывают. Сейчас опять уехали, а мне вот постояльца временного подкинули.

Я села рядом с клеткой прямо на пол.

- Очаровательное существо, правда? Мы с ним уже друганы. А поначалу он ужасно меня боялся. Аж сено изо рта падало, когда я к клетке подходил.

- Как его зовут?

- Моя крольчатина.

- Прямо так?

- Нет. Это я его так называл, пока не привык. Сначала присматривался, думал, может, рагу из него приготовить.

- Кирилл Андреевич! – возмущённо закричала я. – Да как вы можете такое говорить!

- Потом проникся его уникальным кроличьим обаянием. Смотри, какой милашка: глазки голубые, ушки розовые, шубка белая, пушистая… Кого-то он мне напоминает, - шеф потрепал меня по голове и открыл клетку. – На, держи, пообнимайся. Это называется кроликотерапия. Все проблемы как рукой снимет… И его можно целовать… В отличие от некоторых.

Я прижала к себе пушистого ушастика. Сначала он дрожал, но потом успокоился. Таращил голубые глаза, шевелил розовым носом и длинными усами. Я поцеловала его в голову, кролик фыркнул.

- Он фыркает! – засмеялась я. – А вы, наверное, хорошо его кормите! Пузо у него знатное. Так вот откуда у вас в машине корм для грызунов!

- Катя, ты ещё не знаешь, но я тебе скажу… Вообще-то, я Почётный Кроликовод Российской Федерации.

- Ух ты! Да ну! – восхитилась я.

- Вот именно. Покупаю для него сено с высокогорных лугов и всякие кроличьи вкусняшки. Он так смешно жуёт. Хрумкает. Это чистый дзен. Знаешь известное выражение Иммануила Канта? «Три вещи удивляют меня, – говорил этот знаменитый философ, - звёздное небо над головой, нравственный закон внутри нас и жующий кролик».

- Вот прямо так и говорил? – улыбнулась я.

- Именно!

- Возможно, Иммануил Кант тоже был Почётным Кролиководом?

- Нет, ему повезло гораздо меньше, чем мне. Он был всего лишь родоначальником немецкой классической философии.

- И вы его читали.

- Конечно. Видишь, отдельные фразы даже наизусть выучил.

Кролик вдруг снова задрожал, начал брыкаться, замолотил в воздухе лапами. Испугавшись, я опустила его на пол, и он чесанул сразу на пятой скорости, смешно отталкиваясь длинными задними ногами, скользя по паркету и стуча когтями.

- Ой! Кирилл Андреевич… Он убежал!

- Что ж ты его выпустила, Катя? Теперь догоняй.

Следующие двадцать минут я ловила кролика.

Гостеприимный хозяин успел принять душ и уже хлопал дверцей холодильника и микроволновки, гудел кофе-машиной и чайником, а мы с моим новым пушистым другом носились по квартире. Сначала бежали в холл, потом в спальню, затем нарезали круги по студии, потом снова мчались в холл… И так до бесконечности. Я поняла, что произвела на кролика хорошее впечатление, понравилась ему. Он забавлялся от души. Я подкрадывалась, приманивала, пряталась – всё бесполезно, ему каждый раз удавалось ускользнуть.

- Кирилл Андреевич, он забился под кровать! – крикнула я из спальни.

- Доставай его оттуда, Катя! Он сейчас везде накидает шоколадных шариков «Нестле», и домработница меня зарежет. Ты ведь не хочешь моей смерти?

- Хочу, - прошептала я и полезла под кровать. Коварный беглец подождал меня, пошевелил усами, а потом в один миг выскочил с другой стороны.

Когда я, обессиленная, выползла из спальни, Почётный Кроликовод стоял в центре комнаты, а прыткая зверушка сидела около его ноги, как комнатная собачка, и тяжело дышала.