– Ну и хорошо. Бегайте теперь по всему миру.

– О, это нам подходит!

– Да, парни, – вспомнил Олег Иванович. – Кто-то из вашего класса кеды забыл на последнем уроке.

– Я! Я забыл! – закричал Витек.

– Возьми в тренерской, Виктор.

– Да пусть у вас остаются. На память о Кетыче.

– Кеды от Кеда, – сострил Кимка, – под стекло их, в витрину!

– Вилька, собери ты тетради обратно, мешают! – попросил Тимошка. – И в класс оттащи. Как старосту тебя прошу!

– Ганов, как староста я это тебе поручаю, – ответил Виля и первый протянул Тимошке тетрадку с диктантом.

– Так и знал, что инициатива наказуема. – Нагруженный тетрадями Тимошка, сокрушенно вздохнув, понес их в класс.

Остальные вернулись в актовый зал, где началась раздача «слонов» – аттестатов.


Аттестат!

Первый документ в их жизни, по которому будут судить, какие они и на что годятся.

Сначала пригласили на сцену медалистов. Им – особая честь и слава. Странно, если бы это было не так. Елизавета Трофимовна попросила их выйти на сцену вместе с родителями. «Гордые, как индюки. И они, и родители», – думала Ника. Да нет, она понимала и разделяла чувства родителей – законно же гордятся своими отпрысками! Дмитрий Николаевич и Ольга Павловна Размановы ведь не знают, что их сыночек Вадька подлый. Думают: какой молодец!

А он вовсе даже не молодец, этот Вадичек из их класса. Он сидел за одной партой с Викой Тирановой. И даже дружил с ней. Во всяком случае, они всюду вместе ходили. И вот однажды Вадька потерял кучу денег, которую он зачем-то притащил в школу. И не придумал ничего лучшего, как свалить это на Вику. На девушку, с которой дружил, с которой они вместе учили уроки и катались на коньках. Вика клялась и божилась, что не видела никаких денег.

– Куда же они делись? – зло кривился Вадька. – Никто не знал, кроме тебя, что у меня с собой десять тысяч.

– А зачем ты такие деньги в школу таскаешь? – спрашивала классная Лилия, которую поставили в известность о пропаже.

– Ну мало ли. Я же не в школе их буду тратить.

Он добился того, что Вика заплакала и выбежала из класса.

А что оказалось? Оказалось, что пенал, куда этот олух умудрился запихать свою «капусту», просто завалился за батарею. После уроков дежурные убирали класс и нашли. Вадька даже не извинился перед Викой! Разве его родители об этом знали?

А за других – Олега Ивайловского и Веру Малышеву из одиннадцатого «А» – Ника искренне радовалась. Золотые ребята.

Ее близкие тоже золотые – папа с Елисейкой пожаловали. Ника увидела, что они входят в зал, и помахала им рукой: «Я тут!» Елисейка у папы на руках, в своей неизменной голубенькой бейсболке. Папа нарядился – в костюме с галстуком, прикид как у выпускника. Он, папа, кстати, очень молодо выглядит! Еще спутают с выпускником, медаль выдадут!

– А мама твоя где? – спросила Наташа, которая тоже увидела папу с Елисейкой. Подруги в зале рядом сидели. Аким – на два ряда впереди, Ника видела его ухо.

– Она в Эмиратах.

– В Эмиратах? По турпутевке, что ли?

– Ну да.

– Ничего себе, твоя мама дает! А когда уехала?

– До экзаменов, на две недели.

– Ничего себе! – осуждающе повторила Наташа.

– Горящая путевка, Нат, прими к сведению.

– Да хоть бы сто раз горящая! Моя бы ни за что не уехала.

– Я не в обиде, Наташ, прикинь. Так что ты тоже на мою маму не обижайся.

– Да мне-то что? – Наташка пожала плечами и вновь уставилась на сцену. Она Нику жалела, не видно, что ли! Во время ЕГЭ многие родители ждали детей за дверью, болели-переживали, чаи готовили с бутербродами, а мама Вероники в это время на песочке нежилась. Может, на песочке-то она и правда лежала, но вот что переживала за Нику, она в этом уверена.

Наташкины родные все тут были. И даже бабушка пришла. Ника бы тоже могла бабушку пригласить, просто не догадалась. Нет, лучше бы у бабушки Елисейку оставить. А то папе приходится тут с ним нянчиться. Не подсказала, Ворона… А впрочем, бабушка, наверно, в деревне, помидоры сажает.

Но если бы Ника ей позвонила, она бы с удовольствием приехала.


После медалистов стали вызывать ребят, получающих похвальную грамоту. Ника удивилась, когда услышала свою фамилию. Елизавета Трофимовна вручила ей похвальную грамоту за особые заслуги в изучении биологии. Очень кстати! В университет просили направлять что-либо подтверждающее любовь к выбранному предмету. Ника пошлет туда эту грамоту вместе с результатами ЕГЭ и аттестатом.

Геля получила такую же грамоту за успехи в литературе. Акиму вручили благодарственное письмо за участие в школьных спортивных соревнованиях.


Раздача «слонов» всех утомила. Было довольно скучно. Каждый вызванный выпускник поднимался на сцену, директриса жала ему руку, вручала аттестат, который загадочным образом выныривал сбоку из-за кулис из чьей-то протянутой руки, и выпускник благополучно отправлялся на место под бравурные звуки туша. Девчонкам было интересно рассматривать на сцене наряды ровесниц, парней в строгих костюмах, превративших их во взрослых мужчин. А парни откровенно скучали и не скрывали зевков. А уж такому маленькому человечку, как Елисейка, раздача аттестатов и вовсе ни к чему. Папа отпустил его с колен на волю, и малыш бродил где вздумается. Да и сам папа куда-то испарился, наверное, на улицу покурить вышел.

Скоро заблудший братик выбрался на сцену из плотных кулис. Вышел, брякнулся на мягкую попу (там у него памперс), поднялся, отряхнул ладошки и давай озираться по сторонам. Гремел очередной раз туш, и директриса не услышала посторонних звуков. Не обращая внимания на многолюдный зал, малыш в голубенькой кепочке смело направился к плюшевому медведю, который для создания уюта сидел на стуле у сцены. Шел двухлетний Елисейка на крепких толстеньких ножках, весь устремленный вперед, выставив руки назад, подобно крыльям пингвина, да еще и ладошками помахивал, и выглядел прелестно, как все неуклюжие малыши. На него невозможно было смотреть без умиления. Зрители оживились, послышались смешки. Елизавета Трофимовна приняла это на свой счет. Поправила воротник блузки, пощупала на плечах газовый шарфик – не упал ли. Все было в порядке, а смех усиливался. Пока Елизавета Трофимовна охорашивалась, загадочная рука протянула из темных кулис очередной аттестат. Глазастый Елисейка как раз направлялся в эту сторону. Он и взял его, раз дают. А директриса, увидев перед собой чудное явление, чуть в обморок не упала.

Зал громко веселился! Одна Ника не смеялась, а сидела с пунцовым лицом, не зная, что предпринять.

Лицо Елизаветы Трофимовны покрылось красными пятнами. Но она – молодец, нашлась что сказать:

– Это наш будущий первоклассник? А родители у него есть?

Есть! Где папка, шут бы его побрал! Ника привстала в кресле, озираясь по сторонам в поисках отца. Не нашла, и поняла, что за братом придется выходить на сцену.

Ругая про себя папу, кусая губы, Ника стала выбираться в проход.

Опять позорится! И Аким видит!

Пунцовая, как роза, которую ей вручили вместе с грамотой, Ника протиснулась через ноги сидящих и понеслась к сцене. Торопясь, наступила на подол длинного платья, запнулась и чуть не упала. Зал хором выдохнул: «Ох!» – все следили за тоненькой девушкой и обрадовались, когда она удержалась на ногах. Ника, чуть не плача от обиды на папу, на свое платье, ринулась дальше. Но ее опередили. Аким раньше ее выскочил на сцену, сгреб Елисейку в охапку и метнулся назад.

– Аким! – посетовала Елизавета Трофимовна. – Следи за братишкой получше!

Ой, какое Акиму спасибо большое!

Ника, красная от стыда, вернулась на место. Порядок был восстановлен. И люди в зале проснулись – Елисейка всех разбудил!

Ника чувствовала себя ужасно. Именно ее братец помешал торжественной, хотя и затянувшейся процедуре. И еще – она наступила на платье. Чуть не свалилась, Ворона! Вот бы было! Черт бы побрал это платье! Зачем они его с мамой купили? Она помнила, как они его покупали. На улице дождь лил как сумасшедший. За окнами магазина был, казалось, всемирный потоп.

Платье ей сразу понравилось. Когда Ника его примеряла и смотрела в зеркало – оно в магазине во всю стену, – она откровенно любовалась собой. Впервые в жизни! В зеркале ничего так себе была девушка.

– Ты в этом платье совсем взрослая, – удовлетворенно произнесла мама. – Ты так в этом году похорошела, девочка моя.

Насчет «взрослости» Ника была согласна. Насчет «похорошела» – не поверила. Пожала плечами. Так, наверное, все мамы дочкам-выпускницам говорят. Мама купила платье и уехала по турпутевке в Дубай. Правда, она спросила у Ники разрешения. Прямо там же, у зеркала, глядя не на Нику, а на себя: