Бронвин Скотт - Самый желанный любовник Лондона

Чэннинг потер глаза, щурясь от слепящих лучей солнца, льющихся в окно. Голова болела, и он чувствовал пульсирующее томительное возбуждение, вспоминая эту невероятную женщину, безжалостно отвергшую его. И все же он по-прежнему желал ее, но, спустившись вниз к завтраку, он притворился бесстрастным. Неожиданно его пронзила догадка. Возможно, ему удастся выведать ее тайны, заставив ее забыть о них. Он мог бы снова уложить ее в постель, и это было весьма приятной перспективой. Но для начала ему необходим план.

И конечно, он должен извиниться. Этого требовали правила поведения и практичность. Если вспомнить о правилах, то он вел себя неподобающе джентльмену «Лиги», для которого все клиенты равны. А с точки зрения практичности, оттолкнув Алину, он не сможет выяснить, что за дела у нее с Сеймуром. Он непременно должен завоевать ее доверие и ни в коем случае не отталкивать ее, как прошлой ночью.

Чэннинг знал, как бы ему хотелось это сделать. В то утро в честь празднования Пасхи все должны были участвовать в игре под названием «охота за яйцами». Леди Лайонел уже принялась расхаживать между гостями, наслаждавшимися утренним кофе и чаем, и предлагала каждому вазу, наполненную карточками с именами. Каждый должен был вытянуть карточку с именем партнера. Он не сомневался, что вытянет карточку с именем Алины. Если он собирался добиться успеха, то стоило держать друзей близко, а врагов и того ближе. Алина же находилась где-то посередине.

Чэннинг изобразил свою лучшую улыбку и, приблизившись к леди Лайонел, слегка коснулся ее руки. Он заговорщически понизил голос.

– Могу я поговорить с вами с глазу на глаз? – Он увлек ее в холл подальше от других гостей. Ей наверняка не понравится, если каждый гость мужского пола станет специально подбирать себе партнера для поиска пасхальных яиц. – Хочу попросить вас об услуге. Мне хотелось бы, чтобы моей партнершей оказалась графиня де Шаренте, если это возможно. Думаю, вы сможете это устроить, – произнес он, намекая, что она была искусной хозяйкой.

Леди Лайонел зарделась от его слов:

– Не знаю, вообще-то это не по правилам.

Чэннинг кивнул:

– Я понимаю, и хотя с удовольствием согласился бы стать партнером для любой леди, но обстоятельства сложились так, что мне необходимо загладить свою вину перед графиней.

Леди Лайонел оживилась. Она ощущала запах новой сплетни в воздухе, и это стало бы справедливой платой за его просьбу. Чэннинг продолжал:

– Боюсь, я обидел ее вчера вечером после игры в карты, и не хочу, чтобы она до конца праздника чувствовала себя неловко. – Это было правдивое и безопасное признание, которое не выставило бы Алину в плохом свете. Как член «Лиги», он поклялся соблюдать осторожность, даже если Алина этого не хотела.

Леди Лайонел улыбнулась:

– В таком случае, думаю, можно сделать исключение. – Она приблизилась к деревянной стойке около стены и вывалила на нее карточки с аккуратно написанными именами. Чэннинг помогал ей искать среди них карточку Алины.

– Я не очень хорошо знаю графиню, – начала леди Лайонел. – И как ей живется после возвращения в Англию?

Леди пыталась разнюхать какие-нибудь подробности из жизни Алины и выяснить, насколько близко он знаком с графиней. Однако Чэннинг был слишком сообразительным игроком, чтобы попасться на эту удочку.

– Полагаю, ей живется неплохо, ведь, в конце концов, она у вас в гостях. – Леди Лайонел должна была воспринять его слова как комплимент. – Ах, я нашел ее карточку. – Чэннинг схватил листок бумаги. – Тысяча благодарностей, леди Лайонел.

Теперь ему лишь оставалось дождаться, когда появится Алина.

Она спустилась только к одиннадцати. Но Чэннинг и не ожидал увидеть ее раньше. Алина не любила плотно завтракать и обожала понежиться в постели. Она выпила чашку горячего шоколада и съела тост у себя в комнате, а затем занялась своим туалетом, прежде чем появиться перед гостями. Ее появление всегда стоило того, чтобы ждать. Она спустилась по лестнице в прогулочном платье цвета морской пены, в кожаных ботинках в тон платью. В руке она держала соломенную шляпку, чтобы укрыться от солнца, но пока ее платиновые волосы были выставлены на всеобщее обозрение. Селеста наверняка провозилась большую часть утра, чтобы соорудить эту, казавшуюся слегка небрежной, прическу. У любого мужчины при взгляде на нее возникало непреодолимое желание распустить по плечам эти чудесные локоны.

Леди Лайонел приглашала джентльменов выбирать себе пару. Чэннинг пробрался к Алине сквозь праздно разгуливающую толпу гостей прежде, чем она успела подойти к Роланду Сеймуру. Принеся ей извинения, он намеревался выяснить, что за сделку она надеялась заключить с этим типом, пока дела не зашли слишком далеко.

– Графиня, выяснилось, что мы с вами партнеры в предстоящей игре. – Он галантно поклонился, и Алина в ответ смерила его грозным взглядом.

– Не сомневаюсь, что ты все это подстроил, – холодно откликнулась она.

Чэннинг весело улыбнулся:

– Конечно. Вы здесь лучшая партнерша, а я непременно хочу выиграть. Приз – какое-то украшение. Больше мне ничего не удалось вытянуть из леди Лайонел. – Он взглянул на ее шею, туда, где сходились ее изящные ключицы. Если бы они остались наедине, он непременно прикоснулся бы к ней, но сновавшие вокруг люди не давали ему возможности сделать столь откровенный жест.

Она смерила его пристальным взглядом сияющих, как два синих самоцвета, глаз. Однако в них не было ни капли обиды.

– Неужели ты считаешь, что каким-то украшением можно загладить свою вину? Неужели ты можешь швырнуть мне красивую безделушку и я все сразу забуду? Это огромное заблуждение, кроме того, мы еще ничего не выиграли. – Возможно, она вспомнила те времена, когда ей вместо извинений преподносили драгоценности?

– Нет, я собирался извиниться и надеялся на прощение. – До него донесся голос леди Лайонел, объясняющей правила «охоты за яйцами». Он увлек Алину в сторону подальше от посторонних ушей. – Я прошу прощения за вчерашний вечер. С моей стороны это было просто отвратительно.

Она вскинула светлую бровь:

– И это все? И ты не станешь оправдываться и объяснять, почему вел себя отвратительно?

Она пыталась раззадорить его. Чэннинг скрестил руки на груди и улыбнулся, отказываясь принять вызов.

– Ты такая негодница! – Он понимал, что она имеет в виду извинение, после которого обязательно следует «но», и мог бы добавить: «Мне жаль, что я вел себя отвратительно, но ты сама вынудила меня на это своей несговорчивостью».

– Ведь так обычно извиняются все мужчины, правда? – едко заметила она.

– Я – не все мужчины, – спокойно возразил Чэннинг, но неожиданно почувствовал острое возбуждение, глядя в ее сверкающие глаза и слушая слова, слетающие с ее острого язычка, которому она могла бы найти лучшее применение, чем препираться с ним в холле леди Лайонел. – Не надо изображать передо мной упрямую девчонку, Алина. Ты меня знаешь.

– Да, и потому не доверяю твоим извинениям. – Она постучала себя по подбородку изящным пальчиком с безупречным маникюром. – И мне не дает покоя мысль, для чего тебе понадобились все эти извинения.

Теперь игра приобрела несколько иной оборот, и каждый из них пытался взять первенство в этом соблазнительном поддразнивании.

Чэннинг уперся рукой в стену, и, прижавшись к ней всем телом, слегка коснулся губами ее уха, решив рискнуть.

– Мне нужна ты. Я хочу тебя прямо здесь, около этой стены. – И он не лгал. Сейчас он хотел всецело обладать ею, и желал этого гораздо сильнее, чем выведать ее тайны с Сеймуром или что-либо еще. Видения прошлой ночи захлестнули его с головой. – Я хочу запустить руки в эти безупречные платиновые локоны, пока все шпильки не разлетятся по полу. Хочу почувствовать, как ты обхватываешь меня ногами, вцепляешься в меня изо всех сил, когда я вхожу в тебя. – Он поцеловал ее за ухом. – Хочу ощутить, как ты взрываешься от наслаждения, когда я внутри.

Конечно, он вел себя самонадеянно, но Алина должна была убедиться, что он не играет с ней и она все еще может контролировать ситуацию.

Ее глаза потемнели, и зрачки расширились. Жилка на шее бешено пульсировала в ответ на его признание. Она не могла устоять перед этой игрой.

– Неужели ты считаешь себя единственным мужчиной в доме, кто этого хочет?

– Думаю, я единственный мужчина в доме, кто может это получить. – Чэннинг нежно укусил мочку ее уха.