Луи Бриньон - Саракамуш

Маленький ручеек сплошь и рядом окружали почерневшие камни. Присмотрев плоский валун, Краснов встал на четвереньки и зачерпнул ведром воды. Он поставил полное ведро рядом с собой и сразу же взял второе ведро. Но едва не выронил его в воду, когда рядом с ним раздался негромкий голос.

– Можно воды?

Краснов резко обернулся. Шагах в пяти от него восседал поручик на белом коне чистейших арабских кровей. Лошадь с первого взгляда восхитила Краснова, поэтому он не обратил особого внимания на поручика.

– Прошу, ваше благородие! – Краснов поспешно зачерпнул воды во второе ведро и понёс его в сторону поручика.

Передавая ведро, Краснов мельком взглянул на лицо поручика. Взглянул и замер. Ему померещилось или это действительно…тот самый Андро?

Поручик жадно выпил воды из ведра, потом с молчаливого согласия Краснова поставил его перед конём. Пока конь жадно пил воду, Краснов самым внимательно образом рассматривал лицо поручика и всё больше убеждался в верности своей догадки. Это был Андро, которого он отправил на пожизненную каторгу. Но как он мог здесь оказаться? Да ещё и в чине поручика? Сбежал из каторги? Невозможно. И ту в голове Краснова вспыхнула мысль о дяде. Он заскрежетал зубами. Конечно, – этот старый сентиментальный болван освободил Андро и наверняка отдал ему всё, что принадлежало Краснову. Не бывать этому! – с внезапной злостью думал Краснов, кивая головой в ответ на благодарность.

Он следил за тем как Андро садиться в седло и трогается с места. Глядя ему вслед, Краснов с глубокой ненавистью прошептал:

– Ты отнял у меня всё и поплатишься за это!

Саракамуш же сразу забыл об унтер-офицере. Он никогда не видел Краснова, поэтому и не подозревал, какую угрозу таил в себе этот человек.

Саракамуш пустил коня лёгкой рысью по узкой дороге изобилующей камнями. И почти сразу же за его спиной раздалось галоп приближающейся лошади. Он остановил коня и обернулся.

– Уж больно прытки вы, поручик! – ещё издали раздался голос штабс-капитана Орловского.

Штабс-капитан подскакал к Саракамушу и так резко осадил лошадь, что она взвилась на дыбы. Он похлопал её по шее, а потом устремил весёлый взгляд на Саракамуша.

– Должен заметить, что ваш поступок выглядит совсем не по-товарищески.

– Вы это о чём? – недоумённо спросил у него Саракамуш.

– О вашем отъезде. Вы могли бы дождаться меня!

– Я…спешил.

– Куда мы едем? – спросил штабс-капитан Орловский, пуская лошадь с конём Саракамуша.

– Куда ещё? В Штаб дивизии. Надо доложить о прибытии! – ответил Саракамуш.

– Похоже, вы задались целью стать образцом дисциплинированного офицера. Удивительно просто. Вы хорошо себя чувствуете?

Саракамуш бросил на штабс-капитана Орловского хмурый взгляд, от которого тот ещё больше развеселился.

– Кстати, хотел узнать с чего вы это столь поспешно собрались в путь? Бежите от кого?

– Послушайте, – Саракамуш остановил коня и устремил гневный взгляд в сторону штабс-капитана Орловского. – Прекратите! Слышите? Прекратите немедленно!

– А что именно вам не нравится? – с удивлением осведомился штабс-капитан Орловский.

– Мне всё не нравится. И вы мне тоже не нравитесь!

– Вы злитесь? Вот уж не думал, что вы способны на…

– Я не злюсь! – резко ответил Саракамуш. – Просто вы меня раздражаете своими разговорами.

– А раньше я вас тоже раздражал?

Саракамуш промолчал. Он тронул коня, пуская его шагом. Он надеялся, что если замолчит, штабс-капитан тоже не станет разговаривать.

– Пожалуй, я рискну задать ещё один вопрос. Вы часом не видели крестницу графа перед отъездом?

Саракамуш пришпорил коня, пуская его в галоп.

– Похоже, и у него есть ахиллесова пята…никогда бы не подумал, – штабс-капитан Орловский пришпорил коня и понёсся вслед за Саракамушем.

Когда штабс-капитан подскакал к лазарету, Саракамуш разговаривал с каким-то поручиком с перевязанной рукой. Недалеко стояли ещё две подводы с ранеными. Оттуда постоянно раздавались стоны. Санитары по одному переносили раненых в лазарет. Раненного поручика тоже отвели в лазарет. Саракамуш остался в одиночестве. Штабс-капитан Орловский привязал лошадь рядом с конём Саракамуша и направился к нему.

– Ещё одно слово и мы поссоримся, – ещё издали предупредил его Саракамуш.

– Мне что, вообще молчать? – вежливо осведомился штабс-капитан Орловский.

– Вы прекрасно понимаете, о чём я говорю! – коротко ответил Саракамуш.

– И о чём же вы говорили с поручиком? – он встал рядом с Саракамушем и так же как он смотрел, как переносят раненых в лазарет.

– Говорит, второй день штурмуют селение в десяти верстах отсюда. Части третьего батальона залегли перед укреплениями и голову не могут поднять. Полк несколько раз бросали в атаку, но каждый раз турки отсекали их плотным огнём. Говорит, если не скинем турок с укреплений, весь батальон там положат.

Штабс-капитан Орловский внимательно посмотрел на лицо Саракамуша.

– Судя по выражению вашего лица, вы раздумали докладывать о прибытии?

На губах Саракамуша промелькнула мимолётная улыбка. Она не ускользнула от внимательно взгляда штабс-капитана Орловского.

– Рассказывайте, что вы задумали! – потребовал он. – Выкладывайте поручик!

– Думаю пробраться на вражеские позиции и устроить пожар.

– Возникнет переполох и наши сумеют отступить, – подхватил штабс-капитан Орловский. – Я с вами! И не пытайтесь меня отговаривать! – предупредил он.

– Хорошо, – Саракамуш кивнул, – только найдём повозку и накидаем туда побольше сена. А там подгоним повозку к казарме или к штабу и подожжём.

– Мы что в нашей форме пойдём? – спросил штабс-капитан Орловский. Саракамуш осмотрел его с ног до головы и задумался.

– Переоденьтесь в местных, – посоветовал невысокий бородатый мужчина. Он складывал дрова недалеко от места, где стояли Саракамуш и штабс-капитан Орловский и слышал весь разговор. – Только езжайте как муж и жена. Двух мужчин турки сразу арестуют. А мужчин с жёнами они не трогают.

Саракамуш и штабс-капитан Орловский переглянулись. Обоим понравилась эта мысль.

– Кто из нас будет «жена»? – спросил штабс-капитан Орловский и сам же ответил. – Поступим как люди чести. – Он достал из кармана монету.

Спустя час, все кто находились возле лазарета, включая санитаров и раненных, стали свидетелями странного зрелища. Вначале появился мужчина в белой бурке, серых шароварах перевязанных широким поясом и овечьей папахе. Он вёл под уздцы лошадь, которая тащила полный воз нагруженный доверху сеном. За ним семенила женщина в чёрном платье. Лицо женщины было закрыто от окружающих чёрным платком. А ноги были обуты в блестящие сапоги.

Мужчина остановил повозку, а потом помог женщине взобраться на верхушку стога. Как только это произошло, оттуда раздался громкий мужской бас:

– Чувствую себя почти как жена султана!

Мужичок давший совет, подошёл и со знанием дела осмотрел повозку.

– Пусть «жена» снимет сапоги и до колен обнажит платье. А как увидишь, что турки смотрят на её ноги, посмотри на них так, как будто хочешь убить, – посоветовал он Саракамушу, которому, выпало роль мужа.

Сверху почти сразу же раздалось кряхтение, а затем и голос штабс-капитана Орловского:

– Так хорошо?

Мужик одобрительно покачал головой. Бросив короткий взгляд наверх, Саракамуш уселся на телегу и тряхнул поводья.

Спустя два часа, они уже отчётливо слышали звуки выстрелов. Следом за этим показалось мощное турецкое охранение. Человек пятнадцать пеших солдат и два всадника располагались вдоль дороги, по которой двигалась повозка. Неожиданно прямо перед ними вынырнули одна за другой ещё две подводы гружённые сеном. Саракамуш не ускорил и не замедлил бег лошади. Он управлял бегом лошади так, словно все три повозки составляли единый караван.

Вот и охранение. На них почти никто не обратил внимания. Только один из турецких солдат скользнул взглядом по «жене» Саракамуша. Саракамуш тут же устремил на солдата грозный взгляд. Заметив этот взгляд солдат быстро отвернулся. Они спокойно проехали охранение и поехали дальше. По дороге всё чаще и чаще начали попадаться солдаты с винтовками за спиной. Саракамуш следовал за телегами с сеном, не без основания предполагая, что именно так вызовет меньше всего подозрений.

Дорога разветвлялась. Одна часть уходила вниз, в селение с многочисленными деревянными строениями. Другая часть уходила вверх.