Луи Бриньон - Саракамуш

– Мы вместе понесём эту ношу. Мы справимся. Мы со всем справимся…ты вернулся…мой Андро вернулся…я так долго этого ждала, – Иза сотрясалась от беззвучных рыданий.

– Иза, Иза, перестань, иначе и я заплачу, – повторял Андро, целуя её руки.

Иза обняла его и продолжала плакать. Она расставалась с тоской по своему возлюбленному. Отныне и навсегда он будет рядом с ней.

Иза долго плакала, а потом так и заснула обнимая Андро. Утром пришёл врач Сергей Петрович и сразу же ужаснулся увидев Изу в таком положение.

– Вы же убьёте его, – вскричал он, едва войдя в комнату, – вам, что места в доме не хватает?

Иза ещё не проснувшись, отпрянула от Саракамуша.

– Мне становится гораздо лучше, когда Иза меня обнимает! – подал голос Саракамуш. Он тоже в это миг проснулся.

– Не сомневаюсь, – заверил его врач Сергей Петрович, – но вам придётся медленней выздоравливать, – он особо выделил слово «медленней» и бросил при этом весьма выразительный взгляд на Изу. Она сразу покраснела. – Нам надо сделать перевязку, – ещё более выразительно добавил он, показывая глазами на дверь.

– Я скоро приду! – Иза бросила влюблённый взгляд на Саракамуша.

– Не сомневаюсь! – с готовностью ответил врач Сергей Петрович, открывая перед Изой дверь. Как только Иза вышла, он устремил на Саракамуша недоумённый взгляд. – Вы никогда не жалуетесь на боли, и ведёте себя так, будто у вас ничего не болит. Даже во время перевязок. У вас и правда ничего не болит?

– Болит. Сердце. – Саракамуш смотрел на дверь и улыбался.

– Понятно, – протянул врач Сергей Петрович, – но здесь голубчик, я бессилен. Вам уж придётся потерпеть…несколько минут до возвращения Изы.

Иза остановилась перед зеркалом висевшим в коридоре. Зеркало отражало счастливое лицо с сияющими глазами.

– Мои волосы? – Иза пришла в ужас от беспорядочного вида своих волос. Она сразу же бросилась в комнату, которую всегда использовала, когда приезжала в гости к графу Шаповалову. Там она наскоро привела себя в порядок и сразу побежала вниз.

Все завтракали на террасе, когда туда влетела Иза и с ходу примостилась рядом с Рипсиме. Иза забрала у матери тарелку и начала быстро накладывать в неё всё, что оказалось под рукой.

– Я очень голодная и мне некогда, – заметив удивлённые взгляды, с набитым ртом пояснила Иза.

Она очень быстро разобралась со всем, что лежало в тарелке и уже вставая, допила молоко из стакана Рипсиме. Потом помахала всем рукой и исчезла.

Всех без исключения заинтриговало поведения Изы. Они некоторые время переглядывались, а потом разом встали и направились в комнату Саракамушу.

Едва поднявшись по лестнице, они замерли заворожённые смехом Иза. Смех буквально источал радость. И этот смех заинтриговал их ещё больше. Не останавливаясь, все, включая и Роберта, вошли в комнату. Взглядам им предстала смеющаяся Иза и улыбающийся Саракамуш. Рядом с кроватью стоял врач Сергей Петрович и тоже улыбался.

– Ну вы тут сами разберётесь, – сказал он покидая комнату.

Сразу после его ухода Саракамуш решил прояснить причину веселья.

– Мы тут про нашу дочь говорим!

Все облегчённо вздохнули, поскольку «поняли» причину смеха. Ашот решил предвосхитить любые вопросы:

– Гуляет с няней! Позже придёт!

– Няня? – Саракамуш задумался, а потом радостно воскликнул. – Вспомнил. Это ты ведь её привёл? Тебя ведь зовут Ашот?

Ашот закивал.

– Я, я её привёл. Ты всё помнишь.

– А потом ты с ней целовался? Когда проводил невесту?

Иза неожиданно для себя рассмеялась, а Ашот испуганно посмотрел на Зою. Она пребывала в бешенстве и готова была обрушить его на Ашота.

– Нет, нет, не было такого. Ты перепутал, – быстро заговорил Ашот, не сводя с Зои обеспокоенного взгляда. – Он не помнит, Зоя.

– Ну как же не помню? Ты ещё сказал «пусть она свои пирожные смотрит, а я живу, как хочу»?!

Зоя глазами показала Ашоту на дверь.

– Нам надо поговорить!

– Я же не могу больного брата оставить, – возразил на это Ашот, указывая двумя руками на Саракамуша.

– Пусть останется, – неожиданно даже для самого себя, попросил Саракамуш.

Зоя взглядом показала Ашоту, что час расплаты лишь недолго затягивается.

Иза всё ещё смеясь, поправила подушку под головой Саракамуша, чтобы ему было удобней лежать. Бросив на Изу весёлый взгляд, Саракамуш с самым серьёзным видом обратился к графу Шаповалову.

– Хочу уточнить по поводу наследства. Я, правда…богатый человек?

– Да, да, – граф Шаповалов закивал головой.

– А где мои деньги?

– Деньги? – граф Шаповалов, было, растерялся, но тут же нашёлся. И не только. Бросив всем многозначительный взгляд, он бросился осуществлять мысль, которая только что появилась у него на голове. – Видишь ли Андро, – слово «Андро» прозвучало как-то необычно, но Саракамуш даже виду не подал, что это имя его задело. – Видишь ли, Андро, у нас с тобой остались некоторые детали, которые следует уточнить.

– Какие детали?

– Дело в том, что соглашаясь принять наследство, ты так же соглашался стать супругом Изы. И если ты сейчас, перед всеми, дашь слово выполнить все условия в полном объёме, вопрос будет решён окончательно.

– Крёстный, это нечестно! – возмутилась Иза.

– По мне, так совершенно справедливо! – заявил Саракамуш, удивляя не только Изу, но и всех остальных в комнате, которые услышали эти слова.

Граф Шаповалов обрадовался.

– Значит, ты готов дать такое слово? – на всякий случай решил уточнить он.

– Нет! – заявила Иза.

– Я даже готов пойти дальше, – ответил Саракамуш. – Я вручаю вам свою жизнь. Распоряжайтесь ею так, как посчитаете нужным. Я приму без возражений любое ваше решение.

Иза хотела вмешаться, считая такое решение несправедливым, но Саракамуш бросил на неё такой взгляд, что она вся затрепетала.

– Вот и прекрасно! – подытожил граф Шаповалов к вящему удовольствию присутствующих. Ну а теперь сопровождаемый одобрительными взглядами, граф Шаповалов решил задать то самый вопрос, который, все они предварительно договорились задать.

– Ты вчера не закончил. Что ты чувствовал, когда держал в руках письмо?

Саракамуш мгновенно пришёл в ярость.

– Да что ты знаешь о чувствах? – закричал он, в лицо графу Шаповалову пугая всех вокруг своей вспышкой. – Ты когда ни будь, чувствовал, как из твоего тела выходить кровь вместе с каждым вздохом? Ты чувствовал, как кости вонзаются в плоть при каждом шаге? Ты чувствовал, как тебе выжигают грудь, когда у тебя невыносимо болит каждая частичка тела? Да я там в шахте вас всех ненавидел, всех. За то, что оставили меня одного терпеть эти муки. Не говорите мне о чувствах. Никогда! Слышите? – закричал Саракамуш.

Иза обняла Саракамуша. Потом отстранилась и поглаживая рукой его лицо зашептала нежные слова.

Все подавленно молчали. Они были напуганы неожиданным приступом ярости Саракамуша и понимали, что он всё вспомнил. Они бы наверное ушли, но их останавливала Иза. Иза не только не испугалась, но и пыталась успокоить Саракамуша. Рипсиме с испугом ожидала новой вспышки, но уже в отношение Изы.

Время шло. Иза продолжала гладить лицо и шептать. Саракамуш ни единого слово не произносил. Его грудь бурно взымалась. Лицо было искажено от гнева, но он молчал. И это вселяло надежду в присутствующих. Мало помалу Саракамуш начал успокаиваться. Иза продолжала гладить его лицо. Вот и Саракамуш что-то прошептал в ответ. Иза снова что-то и…все замерли. У Саракамуша появились в глазах слёзы.

– Скажи им, – так, чтобы её слышали все, мягко, очень мягко сказала Иза, – скажи им всё, что у тебя на сердце и тогда, тогда они смогут тебя понять, даже когда ты начнёшь злиться.

– Не могу, – прошептал Саракамуш, – я только тебе могу сказать, что у меня на сердце.

– Они же твоя семья! Ты ведь этого хотел? Посмотри, они и сейчас все здесь, беспокоятся за тебя. Волнуются. Они переживали за тебя с первого дня. Страдали, мучились. Ашот и Ася так сильно переживали за тебя, что забыли о собственном счастье. Зоя страдала вместе с Ашотом. А Роберт, Роберт стоял на коленях, и просил перед всеми у тебя прощения за то, что не смог помочь тебе. Они все очень страдали. Крёстный ни одного дня не жил спокойно после того как тебя отправили, а каторгу. Он делал всё возможное, чтобы спасти тебя. Он даже обо мне забыл. Знаешь, что он говорил? Крёстный полюбил тебя как родного сына. Только по этой причине и хотел, чтобы именно ты стал его наследником. А моя мама? Она всё это время находилась с нами. Она страдала с нами, переживала и плакала вместе с нами. Никто из них ни одного дня не радовался. Ты нас всех объединяешь. Именно ты олицетворяешь для всех нас семью. И если ты сейчас не скажешь, что у тебя на сердце, они снова будут переживать, и снова будут волноваться за нас. Скажи им, скажи… – Иза поцеловала его в лоб и отстранилась.