– Полина, просто в каждой сцене на пляже мы надевали разную одежду. Зрители будут думать, что это снято в разные дни. Так что на пляже нам больше делать нечего.
– А-а-а… Ясно…
Я была смущена. Значит, я зря делала надпись «ГНЕВ НЕБЕС». Ее никто не прочитает!
С одной стороны, я была рада, что секретный пляж больше никому не нужен. Когда снимется весь фильм, съемочная группа уедет из Лимонного, и пляж вновь станет секретным. Моя душа будет спокойна.
Но с другой стороны, я была огорчена, что съемочная группа не увидела чистый пляж и надпись. Не осознает своего грязного (в прямом смысле слова) поступка.
Я не хотела, чтобы Оксана знала, чей именно этот пляж, и только поэтому не спросила у нее: «Оксана, а как ты могла позволить, чтобы там мусорили? Ведь ты влюбилась в этот пляж! Почему же спокойно смотрела, как по нему разбрасывали мусор?»
Но я сдержалась, потому что Оксана, может, и не знает о мусоре. Вполне вероятно, что, снявшись, актеры уехали с пляжа, а мусор там оставили работники съемочной группы. Скорее всего, так и было! Ведь не могли же снимать сцену на грязном пляже с пакетами на деревьях и с огрызками в роднике!
Жаль, конечно, что «ГНЕВ НЕБЕС» никто не увидел, но я рада, что одна моя проблема решена.
Кажется, из-за радости даже небо надо мной посветлело. На меня столько всего навалилось, и вот наконец стало чуть-чуть легче. Голова хоть за пляж не будет болеть.
Я задумалась и поняла, что несчастья, кажется, подходят к концу. Пляж снова стал секретным, Оксана помирилась с Людочкой…
Все становится хорошо. Только Марата нет рядом…
Я набрала его номер. «Телефон абонента выключен, попробуйте позвонить позднее».
Я села рядом с Оксаной. Она упоенно читала сценарий. А я думала. Я ничего не знаю о Марате уже третий день. Я громко вздохнула.
– О чем думаешь? – Оксана вновь оторвалась от сценария.
– О Марате, – призналась я. – Где он? Что с ним?
– Если бы я знала… Марат сам себе делает хуже.
– Ты про съемки?
– Ну да, – кивнула Оксана. – Его сцену должны снимать уже через семь дней, а он ни разу не пришел на репетицию. Редактор по-прежнему не может до него дозвониться.
Я промолчала. Я понимала, что Марат поступает некрасиво.
– Понимаешь, режиссер хочет на эту роль именно Марата, – проговорила Оксана, глядя на горы. – У него для этой роли идеальная внешность. А Марат, вместо того чтобы нормально поговорить и решить все вопросы, куда-то исчез! Кто так поступает? Это несерьезно. Кино – это же не детский сад… Съемочная группа не может его ждать неизвестно сколько. Но плохо еще и то, что этим поступком он может навредить себе в дальнейшем.
– Как это? – не поняла я.
– В мире кино все тесно связаны между собой, – стала объяснять Оксана. – Режиссеры и продюсеры знают друг друга. В большинстве случаев дружбой их общение не назовешь, потому что все конкуренты, но информация быстро расходится. Режиссеры наводят справки об актерах. И если Марат снова захочет где-нибудь сыграть, его вряд ли возьмут. Если он подвел один раз, то подведет и в другой.
– Но он же не виноват, что попал в больницу! – воскликнула я.
– Это понятно, – не стала возражать Оксана, – но он мог хотя бы по-человечески все объяснить, а не исчезать неизвестно куда? Он портит себе карьеру, даже не начав ее. Полина, я прекрасно знаю и тебя, и Марата, поэтому не думай, что я против него. Я просто передаю тебе то, о чем ходят разговоры в нашей команде. Я там актриса, а не продюсер, я не имею власти. Я заступаюсь за Марата как могу, говорю, что он объявится, но… – Она замолчала.
– Что – «но»? – поторопила я Оксану.
– Они спрашивают: «А ты можешь назвать точную дату?» Вот я и замолкаю. А что я им на это отвечу? Откуда я знаю, когда объявится Марат? Откуда? Этого даже ты не знаешь.
Я сникла. Оксана была права.
Но карьера, фильм – это все второстепенно. Главное, чтобы Марат вышел на связь, чтобы дал о себе знать, чтобы выздоровел! А за его поступки я его уже потом буду ругать.
Я что-то хотела сказать Оксане, но зазвонил мой телефон. Я взглянула на дисплей: «Денис»!
Я сначала не хотела брать трубку, но, когда мелодия почти доиграла до конца, взяла:
– Алло.
– Нам надо поговорить, – без предисловий заявил Денис.
– О чем? – усмехнулась я. – О том, когда тебе лучше сдать в милицию своих дружков и сдаться самому?
– И об этом тоже, – ответил Денис, чем ошарашил меня.
– Да?.. – растерянно протянула я.
– Да. Давай встретимся через полчаса у входа в «Аллею пальм».
– Давай.
«Аллея пальм» – так назывался парк, в котором росли только пальмы. Через полчаса я была на месте. Денис стоял у входа.
– Пройдемся, – утвердительно сказал он.
Мы шли по безлюдной аллее и молчали. Между нами витало много невысказанных слов. Денис казался подавленным.
– Значит, ты стала общаться со мной только ради выгоды? – наконец начал он разговор, кивнув на перстень, который теперь уже был на моей руке. Когда я была дома, я его сняла, а теперь снова специально надела.
– Ну, если выгодой можно назвать наказание преступников, то да.
– Ты уверена, что я преступник? – с полуулыбкой взглянул на меня Денис.
– Уверена, – твердо сказала я.
Он помолчал. Потом попросил:
– Может, ты расскажешь все нормально? Про перстень и вообще.
– А ты, можно подумать, ничего не знаешь? – усмехнулась я.
– Не знаю. Поэтому и спрашиваю.
По тону Дениса было похоже, что он говорит правду.
– Ну как хочешь.
Я взяла и все рассказала. Про драку и потерянный слух Марата, про фильм и про съемки, про то, что Марат исчез неизвестно куда, про то, что я едва не лишилась чувств, когда спасла его, Дениса, и увидела на его руке перстень.
– …И я решила не упускать тебя из виду, – закончила я рассказ. – Когда я увидела этот перстень, то все поняла.
– Ясно… – отозвался Денис и остановился. – Давай сядем на лавочку?
Мы сели на скамейку под сенью раскидистых пальм. Было тихо, спокойно, пахло какими-то пряностями. Курортные городки умиротворяют.
Денис положил руку на спинку лавочки. Этот широкий жест говорил о том, что он не чувствует себя виноватым и скованным.
– В принципе ты поступила правильно. Я бы, наверное, тоже так сделал… Я не злюсь на тебя. Просто ты не права.
– Откуда тогда у тебя этот перстень? – пошла я в атаку.
– Через несколько дней я уезжаю домой, – не ответив на мой вопрос, сообщил Денис. – Жаль, что так все получилось, я хотел с тобой дружить… Но я все равно всю жизнь буду благодарен тебе за то, что ты спасла мне жизнь. Если бы не ты, я бы сейчас не сидел здесь на лавочке под пальмами, а лежал бы на дне морском. А теперь послушай меня… Я не имею никакого отношения к драке.
– Я не верю! – замотала я головой.
– Это твое право, – пожал плечами Денис, – я не буду ни в чем оправдываться и переубеждать тебя, потому что на мне нет никакой вины. Я тебе говорил, что я спортсмен?
– Ты только об этом и говорил. Но при чем здесь это?
Мимо нас прошли какие-то люди. Пока они не отошли на достаточное расстояние, мы молчали.
– Я дружу со многими спортсменами. Здесь, в Лимонном, отдыхали мои приятели-штангисты. Мы здесь пересеклись на один день чуть больше недели назад. В день, когда я сюда приехал, они здесь были последний день. Вечером мы сидели и играли в карты. Один из них, Леша, проиграл. Вместо денег он дал мне вот этот перстень. Мы никакие не друзья, просто занимаемся в одном спортивном комплексе. Здесь, в Лимонном, есть база отдыха нашего спорткомплекса «Олимп». Я остановился в «Олимпе». Они тоже. Мы тогда просто пересеклись вечером в зимнем саду, в карты поиграли… Таким образом у меня и появился этот перстень. Вот и вся история. Если сопоставить факты, то перстень я получил как раз в тот вечер, когда у вас произошла драка. Так что вся мозаика сложена. Больше нет никаких тайн. Теперь ты все поняла? Поняла, как ошиблась? Меня не было среди тех пятерых парней, которые, как ты сказала, подрались с вами! Я ни за что бы не стал тягать тебя за волосы! У меня что, с головой не в порядке? А вот они способны… У них вместо мозгов одна пустота. Так что я не удивляюсь, что они устроили драку. Они очень скандальные люди.
– Зачем тогда ты с ними играл в карты? Абы с кем в карты не играют! Значит, вы дружите!
– Я играл с ними, чтобы не связываться лишний раз и не портить отношения. Я сидел в зимнем саду, они подошли и в приказном порядке предложили сыграть. Вот я и сыграл. Знаешь, я еще тогда удивился, что они очень легко расстались с этой вещью. Такое чувство, будто они специально проиграли, чтобы сплавить мне перстень. Оказывается, так все и было… Они очень гнилые люди, но талантливые спортсмены. Завоевывают множество наград. Только поэтому их и держат в «Олимпе». И я уверен, что именно поэтому милиция не стала их наказывать.