Меня всю трясло, и я постаралась поскорее взять себя в руки.
Должно же быть логическое объяснение этого жуткого приключения. Всегда существует логическое объяснение, я должна найти его.
Я выбралась из постели и позвонила в колокольчик, чтобы принесли горячей воды. Мери-Джейн принесла ее и поставила в туалетной комнате. Обычно мы с ней дружелюбно разговаривали, но в этот раз я не могла заставить себя сделать это. Мои мысли были поглощены случившимся этой ночью, а обсуждать это с ней мне не хотелось… да и ни с кем больше… пока.
Когда я заканчивала одеваться, в дверь постучали, я крикнула: «Войдите!» — и в комнату вошла Рут.
— Доброе утро, Кэтрин, — поздоровалась она, глядя на меня с тревогой. — Как ты себя чувствуешь сегодня?
— Я немного устала.
— Да, вид у тебя усталый. Была беспокойная ночь.
— К сожалению, и для тебя тоже. Прости, что я наделала столько шума.
— Ничего. Ты ведь так перепугалась. Я рада, что ты меня разбудила… если тебе это хоть как-то помогло.
— Конечно. Мне было необходимо поговорить с кем-то… настоящим.
— Самое разумное, — это попытаться забыть обо всем. Я представляю, какой неприятный осадок оставляют такие сны. По-моему, надо попросить Деверела Смита дать тебе какого-нибудь снотворного, чтобы ты сегодня ночью хорошенько выспалась. Тебе будет намного лучше, если ты как следует выспишься.
Я больше не собиралась спорить с ней: это было бесполезно. Она вбила себе в голову, что все мои тревоги были результатом ночного кошмара, и ничто не могло поколебать ее уверенности.
— Я очень благодарна, что ты прислала мне завтрак.
Она поморщилась.
— Я видела, как Мери-Джейн выходила с подносом. Ты там ничего и не тронула.
— Я выпила несколько чашек чая.
— Помни, тебе надо быть осторожной, Какие у тебя планы на утро?
— Может быть, немного прогуляться?
— Не ходи очень далеко… Ты только не обижайся, Кэтрин… Но я бы на твоем месте хоть на какое-то время воздержалась от прогулок к монастырю.
Она слегка улыбнулась. Возможно, извиняясь. Я так и не смогла понять, потому что Рут улыбалась одними губами.
Она ушла, и я спустилась вниз, чтобы выйти на улицу. Я чувствовала, что мне надо выбраться из этого дома. Как бы мне хотелось сейчас на простор торфяников! Но я была вынуждена отказаться от верховой езды и значительно сократить свои прогулки.
Когда я спустилась в холл, вошел Люк. Он был в костюме для верховой езды и так поразительно напоминал Габриела, что на какую-то минуту, пока он стоял в тени, мне вдруг показалось, что это Габриел. От изумления я онемела — после всего происшедшего ночью у меня сдавали нервы, и теперь я во всем была готова видеть что-то необычное и странное.
— Привет, — сказал он. — Ну как, еще каких-нибудь домовых не видела?
Он усмехнулся, и его беззаботное равнодушие отозвалось во мне смятением и тревогой.
Я постаралась придать себе беспечный вид:
— Нет уж, одного раза вполне достаточно.
— Монах в капюшоне! — пробормотал он. — Бедная Кэтрин, представляю, каково тебе было.
— Прости, что я побеспокоила тебя.
— Не извиняйся. Если тебе нужна помощь, зови меня в любое время. Монахи, правда, меня никогда не привлекали. Все эти посты, власяницы, обеты безбрачия и тому подобное… Мне все это кажется ненужным. Я люблю вкусную пищу, тонкое белье и красивых женщин. Во мне нет ничего от монаха. Так что если тебе будет нужна помощь, чтобы расправиться с ними, я как раз тот человек, который тебе нужен.
Он посмеивался надо мной, и я решила, что лучше всего попытаться отнестись к происшедшему легко и беззаботно. Разумеется, я останусь при своем мнении, но другим навязывать его больше не буду.
И он, и его мать совершенно уверены, что я увидела жуткий кошмарный сон. Хорошо, это их мнение. Пусть продолжают так думать. А я, в свою очередь, постараюсь узнать, кто же из обитателей этого дома сыграл со мной такую злую шутку.
— Благодарю, я приму это к сведению, — я старалась попасть ему в тон и казаться такой же беззаботной, как и он.
— Утро хорошее, — продолжал он. — Жаль, что тебе нельзя проехаться верхом. Воздух уже чуть пахнет осенью, прогулка верхом сейчас — одно удовольствие. Хотя пройдет немного времени…
— Обойдусь пока без этого, — сказала я. Когда я проходила мимо него, он загадочно улыбался, и, кажется, при этом вспоминал, как я выглядела полураздетой предыдущей ночью. Мне вспомнилось, что Хагар Редверз говорила, будто он во всем похож на своего деда, а сэр Мэтью был знатоком женщин…
Я вышла из дома. Какие чудеса творит свежий воздух! Страхи мои улетучились, и, гуляя среди клумб с хризантемами и астрами, я уже ощущала в себе силы справиться с любой угрозой на своем пути.
Если быть уверенным, что эту шутку сыграл человек, убеждала я себя, то надо просто перед сном осмотреть свою комнату и туалетную комнату, а затем запереть двери и окна. Если и тогда меня будут тревожить какие-нибудь видения — значит, это уже что-то сверхъестественное.
Вот таким образом я и проверила бы свое предположение. Но легко быть смелой в такое ясное свежее утро, напомнила я себе. Как-то я буду себя чувствовать, когда стемнеет?
Я была полна решимости все проверить, дабы убедиться в том, что мое предположение, будто это дело рук человека, было правильным.
Я вернулась домой ко второму завтраку. Ко мне присоединились Рут и Люк. Люк упомянул о моем «кошмаре», и я больше не противоречила этому. Все было как всегда. И Рут, по-моему, вздохнула с облегчением. Она сказала, что после прогулки я выгляжу значительно лучше. Я поела с большим аппетитом, потому что почувствовала, что проголодалась.
Когда я встала из-за стола, в столовую вошел Уильям. Сэр Мэтью просил его передать, что он хочет повидаться со мной, если у меня найдется для этого время.
Я сказала, что пойду к нему тотчас, если он готов принять меня.
— Я провожу вас к нему в комнату, мадам, — сказал мне Уильям.
Он провел меня вверх по лестнице в комнату на втором этаже, неподалеку от моей. Постепенно я узнавала, кто где из членов семьи живет. Главным образом, они жили в южном крыле: сэр Мэтью на втором этаже, где и я; Рут и Люк — на третьем, а четвертый — там была наша с Габриелом комната, где мы провели то недолгое время, когда жили вместе в этом доме. Сара была единственным членом семьи, которая не жила в южном крыле. Она поселилась в восточном — там ее притягивали детские комнаты наверху. Остальная часть дома сейчас пустовала, но мне рассказывали, что в былые времена сэр Мэтью любил развлечения и тогда в Ревелз приезжало множество гостей.
Кухни, пекарни и прочие комнаты для работы прислуги были размещены на первом этаже и в пристройке к южному крылу. Спальни же для слуг помещались на верхнем этаже западного крыла. Этого я сама не видела, но Мери-Джейн рассказывала мне. В таком громадном доме было совсем мало людей!
Сэр Мэтью сидел в постели в шерстяном спальном жакете, застегнутом до подбородка, и в ночном колпаке. Когда я приблизилась, у него в глазах блеснул огонек.
— Уильям, принеси стул для миссис Габриел, — распорядился он.
Поблагодарив Уильяма, я присела.
— Мне сказали, у тебя была тревожная ночь, дорогая? — проговорил он. — Рут сказала, что тебе снились кошмары…
— Все уже прошло, — сказала я.
— Кошмары на самом деле бывают очень странными. А ты еще выбежала из комнаты босиком. — Он неодобрительно покачал головой.
Уильям замешкался в соседней комнате; я полагаю, это была туалетная комната. Дверь туда была открыта, и ему было слышно, о чем мы говорили. Я уже представила себе, как слуги обсуждают ночное происшествие, и решила поговорить о чем-нибудь другом.
— А вы как сегодня себя чувствуете? — почти перебила его я.
— Увидев тебя, уже лучше, дорогая. Да что обо мне говорить!.. Я старею, и тело со временем изнашивается. А ты сейчас молода, и расстраиваться тебе никак нельзя…
— Больше я не буду пугаться, — быстро вставила я. — Со мной такое случается впервые.
— Тебе надо быть осторожней, Кэтрин, дорогая.
— Я постараюсь.
— А я ничего не слышал…
— Я так рада! Не хватало еще, чтоб я и вас тоже побеспокоила.
— Я сплю не очень хорошо, но уж если засну — то сплю мертвым сном. Нужно очень громко кричать, чтобы я проснулся. Я рад, что увидел тебя, дорогая. Мне хотелось самому убедиться, что ты такая же, как всегда — веселая и красивая. — Он беспечно улыбнулся. — Только для этого я тебя и попросил прийти ко мне, несмотря на твое положение. Ну что ты думаешь обо мне… эх, старичок в ночном колпаке!