— Уговорил, — устало кивнула Вера.
День выдался тяжелый, но ей почему-то стало легко, словно она наконец сбросила тяжелую ношу незримо висевшую все это время у нее на плечах. Прошлое оставалось прошлым, оно никуда от нее не уйдет, но теперь оно не стояло на пути настоящего. И Вера сказала:
— Знаешь, Саша, поехали в воскресенье на кладбище.
Он удивился:
— Не понял. Зачем?
— У нас ведь свадьба скоро. Хочу тебя познакомить со своими родными… А то как-то нехорошо, что они тебя не видели.
— Ты права, — согласился он.
Стоял морозный солнечный день, какие иногда выдаются в середине марта. Вроде и стужа еще, и холод, но пахнет весной. И солнце и небо яркие-яркие. А может, весной пахло от букета мимоз, которые несла в руках Вера.
— Для Севы купила, — объяснила Саше она. — Он их очень любил и называл желтыми барашками.
Снег скрипел у них под ногами. В этот раз кто-то аккуратно расчистил не только аллею, но и проход к могиле. Вера и Саша вошли за ограду.
— Вот, познакомьтесь. Это Саша. И я его люблю. Саша, а это мои мама, папа, Сева и Андрей. Я их тоже очень люблю.
Саша, развернув свой букет, разложил возле плиты розы. Вероника устроила «желтых барашков» под Севиной фотографией.
— Спасибо вам за Веронику, — тихо проговорил Саша. — Я буду любить ее и беречь. Обещаю…
За несколько дней до свадьбы Саша, внимательно посмотрев на Веру, сказал:
— Знаешь, насчет недомолвок ты очень права. У нас их быть не должно. Поэтому вынужден тебе кое в чем признаться.
— У тебя есть внебрачные дети? — шутливо отозвалась Вера, однако сердце у нее екнуло.
— Дело обстоит гораздо серьезнее, — по-прежнему пристально смотрел на нее он.
— Знаешь что, не тяни. Иначе я Бог знает что себе напридумываю.
— Весь вопрос в твоем имени. Вернее, в его сокращении. Вера тебе совсем не подходит. Можно я тебя буду называть Никой?
— Можно. Но как ты догадался? Ведь меня раньше все так и звали.
— Я догадался, потому что тебя люблю, — ответил Саша.