– Ты обещал уничтожить дом ее бабушки, – медленно повторила Дельта, скаля зубы при каждом слове. – Сжечь дом. Ты угрожал женщине, которая пострадала от огня. Ты угрожал сжечь дом ее бабушки. Томас.
Я стоял на кухне кафе, а меня окружали Пайк, Джеб, Бека, Бубба, Клео, Санта. Весь клан Уиттлспунов окружал меня, медленно сжимая кольцо. Они были присяжными, я обвиняемым. И в руках они сжимали кухонные ножи и сковородки.
– Возможно, не лучшая тактика, – мрачно согласился я, – но я добился ее внимания. Я хотел разозлить ее, заставить встряхнуться и вынырнуть из депрессии хоть на секунду, заставить думать. Нет ничего хуже, чем страдать, жалеть себя и не иметь возможности ясно мыслить. За моменты ясности можно схватиться и удержаться на плаву. Надеюсь, у нее получится.
Тишина. Я не мог определить, приняли ли они мои аргументы. Пайк нахмурился. Другие смотрели в пол. Дельта закрыла глаза и стояла, повесив голову и уперев руки в бока.
Наконец Джеб поднял голову и сжал зубы.
– Том прав. Он сделал для Кэтрин Дин то же, что сделал для меня, когда забрался на тот утес и отговорил меня прыгать. Я не стану повторять его слова. Это личное. Но он заставил меня увидеть свет.
Мало кто подозревал, что вместо меня тогда говорила водка. И получилось что-то вроде: Джеб, мать твою, либо прыгай уже, либо отвали с дороги, я прыгну. У тебя есть семья, ради которой нужно жить. У меня – нет. Тот факт, что Джеб углядел в моих словах крупицу мудрости и схватился за нее, говорил о том, что кто-то в тот день присматривал за мной и Джебом. Я не знал, повезет ли мне снова. Чего я добился прошлой ночью? Мог ли я спровоцировать Кэти вышвырнуть меня и Дельту из своей жизни?
– Что, если она перестанет отвечать на мои звонки? – громко спросила Дельта.
– Я позвоню ей и извинюсь. Прямо сейчас. И сделаю все, что в моих силах, чтобы она успокоилась.
– Нет. Ты и так уже испортил все, что мог. Сомневаюсь, что она будет теперь тебя слушать. Я сама ей позвоню. И если она согласится со мной говорить, перескажу тебе ее слова. – Дельта бросила в меня бисквитом. – Убирайся с моей кухни.
Я кивнул, мрачно поднял бисквит Бэнгеру на завтрак и вышел вон.
Голова гудела от вина. Глаза пересохли от слез прошлой ночью. И все же я чувствовала себя очистившейся, словно со слезами из меня вышло что-то ядовитое. Но удивляло то, что я до сих пор была зла как черт. Наконец-то.
– Дельта?
– Кэти, я так рада тебя слышать. Насчет прошлой ночи…
– Этот Томас ходит по Кроссроадс без наручников, санитаров или присмотра полиции?
– Томас? Что ты, он милейший… у тебя изменился голос. Как ты, милая? Мне так жаль, что он тебя расстроил. Он просто пытался помочь.
– Расстроил меня? Он обвинил меня в попытке суицида.
– А ты не собиралась?
– Он признался, что, подбираясь ко мне, лгал с самого начала. А потом угрожал уничтожить дом моей бабушки. Он совсем не такой, каким я его представляла.
– Так ты все же собиралась покончить с собой.
– У меня были таблетки, прописанные врачом. Прописанные.
– Ага. Ну-ну. У Томаса хорошо развиты инстинкты. Могу лишь добавить, что рада слышать, как ты злишься, а не ноешь, словно мокрая курица.
– Я не позволю ему шантажировать меня бабушкиным наследством.
– Что ты собираешься делать?
– Прежде всего я собираюсь выяснить о нем все. Начиная с полного имени.
– Меттенич, – быстро сказала она. – Томас Кэрол Меттенич. По отцовской линии его предками были датчане, родня жила в северной части Нью-Йорка. О линии матери я ничего не знаю. Она умерла, когда Томас и его брат были еще маленькими.
– Меттенич. По буквам, пожалуйста. – Она диктовала фамилию, а я набирала буквы в поиске. Томас Меттенич. – Ясно, так он родом не из Северной Каролины? Ты говорила, что он из Нью-Йорка? И как же маньяк-янки очутился в твоем городке и заслужил твою дружбу?
На миг повисла тишина. А потом Дельта тихо сказала:
– Я могу рассказать все, что знаю о Томасе, но лучше тебе самой прочитать его историю. Набери его имя в этом, как его, в Гугле. Да. Найди в Гугле Томаса Меттенича. Посмотри, что писали о нем в газетах несколько лет назад.
Я нахмурилась.
– О нем есть публичные записи?
– Можно и так сказать. Просто… просто прочитай о нем. Это откроет тебе глаза куда лучше моих рассказов.
– Хорошо, – медленно сказала я, отчего-то испугавшись.
– И еще. Кэти?
– Да?
– Я рада, что у тебя ожил голос.
– А у меня не осталось выбора. В мою жизнь вмешался этот человек.
– Ты можешь приехать ко мне, как только захочешь, и сама его оценить. Мы никогда не знаем, чего от него можно ждать.
– О, не волнуйся. Чтоб защитить ферму моей бабушки, я готова на что угодно.
– Отлично! Вот так и держись. Давай, поищи Томаса в Гугле, а потом приезжай и надери ему задницу. И, милая…
– Что?
Я уже лихорадочно застучала по клавишам, вбивая текст в поисковик Гугла. Мне показалось, что Дельта хихикнула, но я слишком увлеклась поиском информации о главной моей неприятности, Томасе Меттениче, чтобы спросить, что ее рассмешило.
– Когда приедешь, тебя будут ждать бисквиты, – сказала Дельта. – И много подливки.
Глава 12
Статьи новостей
Герои 9/11[11]:
Выдающаяся смелость обычных горожан
Атриум Ньюз энд Фьючерз
Сразу после свадьбы Томас Меттенич, сын бруклинского плотника, уговорил свою жену Шерил, наследницу древнего рода Оскенов, переехать с восточной окраины Нью-Йорка в исторические кварталы Нижнего Манхэттена. Этот район сочетает в себе лучшие черты обоих миров, сказал он ей: старомодное очарование и завораживающие виды небоскребов, а главное – всем известного Всемирного торгового центра. Семье Меттенич нравилось жить на десятом этаже бывшего коммерческого здания, построенного в 1890-х. Томас Меттенич, молодой архитектор, в свои 34 года уже получивший несколько премий, специалист по сохранению исторических зданий, сам восстанавливал его для застройщиков Манхэттена Шмидта и Романа.
Утром 11 сентября Томас поцеловал на прощанье Шерил и трехлетнего сына Этана, которого она усадила в детскую коляску. На девять часов утра у Шерил была назначена встреча с координаторами заказа в «Окнах Мира», прославленном ресторане на вершине Северной башни ВТЦ. Она планировала устроить вечеринку в честь дня рождения своей сестры Равели Оскен Кантаберри, светской львицы, бизнес-леди. От дома Меттеничей до Всемирного торгового центра было всего несколько кварталов.
Когда Шерил и Этан подошли к лифтам родного дома, Томас вручил сыну любимую игрушку – винтажный металлический мусоровоз, который Томас купил и восстановил своими руками. Этан улыбнулся и спросил, отведет ли его папа в парк, чтобы поиграть с машинкой. Томас сказал, что конечно же отведет.
В то утро он работал дома и отлично видел обе башни – Южную и Северную – из окна своего кабинета. Когда рейс 11 American Airlines врезался в Северную башню Торгового центра, Томас услышал глухой удар и почувствовал, как дрожит его рабочий стол. Он взглянул в окно и увидел дым, поднимающийся над верхними этажами Северной башни. После этого, ни на секунду не прекращая попыток связаться с Шерил по телефону, он выскочил на улицу и побежал к Центру.
К тому времени как он добрался до ВТЦ, улицы были заполнены теми, кто успел выбежать из башни. Дым и пыль мешали дышать. Обломки падали на улицы, на бегущих людей. К общему ужасу, кроме обломков здания падали и части человеческих тел. Прямо перед Томасом на асфальт рухнул человек и буквально взорвался от силы падения, забрызгав мужчину кровью и обрывками тканей. Осколки стекол рассекли голову архитектора, в правое плечо попал кусок металла размером с кулак взрослого человека, раздробив Томасу ключицу.
Окровавленный, раненый, но полный решимости найти жену и сына, Томас добрался до небоскреба. Там, в хаосе фойе, он почувствовал, как завибрировал его телефон. Звонила Шерил.
– Я не знаю, на каком мы этаже, – сказала она. – Здесь очень много дыма и очень жарко. Мы пытаемся добраться до лестницы.
– Я найду вас, клянусь, я буду так быстро, как только смогу, – сказал ей Томас. Он слышал, как плачет его сын. – Скажи Этану, что с ним не случится ничего плохого, я не позволю. Я обещаю.