— Спасибо, Блас! От всего сердца! Я скажу тебе, если они понадобятся. Я предпринимаю кое-какие шаги… Прости, я не могу больше говорить.
— Надо сейчас же позвонить в полицию!
— Она уже оповещена. Блас, я не могу больше говорить!
— Звони мне!
Блас выключил телефон. Ему понравилась его искренность в разговоре с Викторией.
Приехал капитан полиции Томас Буэро. Он принес свое и своих коллег соболезнование по поводу случившегося.
Извинившись перед Викторией и Дарьей, он отозвал в сторону Васкеса и Луиса Альберто.
— Не могу понять, как они намереваются заполучить выкуп? — сказал капитан. — Ведь они не идиоты, они понимают, что мы будем следить за машиной с деньгами.
— Скорее всего, они попросят оставить пакет в каком-нибудь укромном месте, — предположил Луис Альберто.
— Какое место можно считать укромным, если мы будем висеть над шоссе на вертолете! Я связался с министром, он санкционировал задействовать любые необходимые средства слежения.
— Что говорят аналитики? — спросил Васкес.
— Пока нет никаких заявлений со стороны похитителей. Я полагал, что ответственность за похищение возьмет на себя какая-нибудь повстанческая группировка из штата Чиапас, но, похоже, это ординарное похищение с целью наживы.
— Конечно, за этой женщиной кто-то стоит. Но сколько их? — сказал Васкес.
— Это, должно быть, малочисленная группа…
— Удивляет меня вот что. — Луис Альберто закурил и предложил сигареты своим собеседникам. — Как могут похитители рассчитывать, что танцовщица способна уплатить столь значительную сумму денег в столь короткий срок?
— Приблизительно такой же вопрос задал один из офицеров на оперативном собрании, — ответил капитан Томас Буэро, внимательно посмотрев на Луиса Альберто.
— И каков ответ?
— Их множество. Один из них — вы сами, уважаемый сеньор Сальватьерра, организовали похищение, чтобы завоевать сердце сеньориты Виктории…
— Я и без похищения мог бы добиться этого! — с шутливой заносчивостью истинного мачо воскликнул седеющий красавец. — Вы не согласны со мной?!
— С вашего позволения, я тоже так считаю! — учтиво рассмеялся капитан. — Я только хотел пояснить вам, что логика аналитиков сродни фантазиям авторов криминальных рассказов. — И, помолчав, добавил: — Это и есть главный вопрос…
— Я почти уверен, — сказал частный детектив, — что автор проекта хорошо знает всех из окружения Виктории… Думаю, план построен исключительно на ваших добрых взаимоотношениях с ней. На том, что Виктория не могла не обратиться к вам. Похититель с самого начала рассчитывал только на ваше, дон Луис Альберто, сострадание к ней…
— Конечно, в отдельных случаях собрать выкуп помогают друзья и, в самых крайних случаях, деньги выделяются из государственной казны, — продолжил размышление Серхио Васкеса капитан Томас Буэро.
— Но на все это уходит время, — продолжил Васкес. — Сделав объектом похищения больную диабетом девушку и подчеркивая, что она может не дотянуть до завтрашнего дня, они делают ставку на моментальность решения. А такое может только состоятельный человек.
— Я ломаю голову и не могу понять, кто бы это мог быть? — сказал Луис Альберто…
Глава 111
Что-то необъяснимое влекло Клаудию к несчастной Чоле Эрнандес, в чьи пустые глаза она заглянула в подземном переходе. Какая сила привела и подвела ее к сгорбленной фигуре с мокрым малышом на коленях?
«Ангел пролетел», — говорила покойная мать Клаудии, когда случалось что-то неожиданное, наполнявшее душу радостью или удовлетворением. «Ангелом» называла покойная мать то, что обычно называют случаем.
При всем уважении к психологии и статистике, на стыке которых Клаудия занималась научной работой, связанной с проблемами семьи, она, как истинная католичка, верила в Божественное провидение. И казалось бы, случайную встречу с Чоле во многом связывала с подвижнической деятельностью небесного активиста Ангела.
«Relaciones publicas» — общественные связи — называется это на испанском языке, «Ангел пролетел» — называлось это на языке души Клаудии Сеа.
Сегодня старшая медсестра обрадовала Клаудию сообщением о том, что Чоле Эрнандес явно пошла на поправку. Она стала принимать пищу, а сегодня утром, улыбаясь, смотрела на принесенные накануне Клаудией цветы, повторяя при этом имя «Бето».
Клаудия знала: так зовут сына сеньора Сальватьерра, того сеньора, который позвонил ей, чтобы поблагодарить за участие в судьбе Чоле, и пригласил ее посетить их дом.
Клаудия прониклась доверием к незнакомому мужественному голосу по имени Луис Альберто Сальватьерра, может быть, еще и потому, что покойная мама была родом из небольшого города Сальватьерра, что в штате Гуанахуато.
— Здравствуйте, донья Чоле, — сказала Клаудия, ставя в вазон свежие цветы.
Чоле посмотрела на нее с удивлением и печалью: она поняла, что цветы ей приносит не Бето, а эта миловидная стройная девушка в больших очках на кончике маленького курносого носа. Поняла и Клаудия по взгляду Чоле, что та надеялась увидеть с цветами в руках не ее, а Бето.
И все же усталая улыбка Чоле позволяла надеяться, что посещение Клаудии ей по душе.
В памяти Чоле смутно проявились обрывки недавних событий, которые, наплывая друг на друга, мало-помалу складывались в более или менее ясные картины. Эти чувства, тенями и светом отражавшиеся на лице Чоле, словно при убыстренном показе фильма, «прокрутили» все случившееся с ней.
И в этих воспоминаниях образ Клаудии был приятен ей.
— Как тебя зовут, голубка? — спросила она.
— Меня зовут Клаудия Сеа.
— Я вспомнила тебя… Ты меня гладила по голове…
— Донья Чоле, вы почувствовали себя плохо на улице, и я вызвала «скорую помощь». Вот и все.
Она утаила от Чоле, что в беспамятстве та похитила малыша и подвергала его смертельной опасности на ночных улицах Мехико…
— Цветочки ты мне приносишь?
— Да, но, думаю, что теперь к вам пустят и ваших родных, они извелись, ожидая встречи с вами…
— Что ж они раньше не пришли?
— Раньше их доктор не пустил. Но они ждут не дождутся его разрешения. И Бето, и дон Луис Альберто…
— Они помирились?!
Сердце подсказало Клаудии ответ.
— Они вместе хотят вас видеть. Все теперь зависит от вас и от вашего здоровья. Думаю, доктор не будет против.
— А ты позвони Бето, пусть он наведается к врачу, попросит разрешения…
Девушка пообещала немедленно сделать это…
— Клаудия, я будто тебя сызмальства знаю, — улыбнулась ей на прощание Чоле.
А Клаудия повторила шутку отца, которую он неизменно говорил на прощание новым знакомым:
— Донья Чоле, просто мы с вами давно не виделись… Всю жизнь!
Глава 112
Бето собирался к Виктории. Он надел старые джинсы и куртку на случай, если придется как-то участвовать в освобождении Бегонии. Он смутно представлял себе ситуацию, но произошедшее всколыхнуло в нем волну нежности и тревоги за судьбу девушки. Глаза его были влажны.
Смешанное чувство гнева, обиды и растерянности перехватывало дыхание, делало движения резкими — он никак не мог зашнуровать кроссовки, а застегивая легкую куртку, сломал «молнию». Для чего-то положил в карман перочинный ножик и надел дымчатые очки.
— Ты куда собрался, сынок? — спросила Марианна.
— К Виктории. Может, и я чем-то смогу помочь. Мама! Ведь у Бегонии диабет! Ты понимаешь это?!
— Отказываюсь понимать, — устало произнесла Марианна, удаляясь в свою комнату.
Бето не успел уйти — телефонный звонок остановил его на пороге.
— Здравствуйте! Могу я попросить к телефону Бето?
— Это я…
— С вами говорит Клаудия Сеа. Я навещаю Чоле Эрнандес и хочу вас обрадовать. Она пошла на поправку. Думаю, вам следует поговорить с врачом насчет посещения доньи Чоле. Передайте это, пожалуйста, и вашему отцу.
— Обязательно передам, Клаудия!
Не успел он повесить трубку, как позвонила Марисабель. Подошла Рамона:
— Бето, тебя к телефону…
С некоторым раздражением он сказал:
— Я слушаю вас!