Стройная Катя, то и дело сдувая белокурые пряди, норовисто спадавшие ей на лицо, во все свои голубые глаза и прелестные розовые ушки вбирала неповторимую красоту мексиканского народного пения.
Со скал Сьерры Морены
(сьелито линдо!),
со склонов горных
плывут два робких глаза
(сьелито линдо!) —
два глаза черных.
Ай-ай-ай-ай!
Со склонов горных
плывут два робких глаза
(сьелито линдо!),
два глаза черных.
Катя рассказала Джоане и Марисабель смешную историю, связанную с этой песней в России…
Любовь с младенцем схожа
(сьелито линдо!),
она сначала
ведет себя спокойно
(сьелито линдо!)
и просит мало.
Ай-ай-ай-ай!
Нет с ней слада.
растет любовь — ей ласки
(сьелито линдо!)
все больше надо…
— Забрела эта мексиканская песня к нам в снега в двадцатые годы, когда наших матерей еще на свете не было, — увлеченно рассказывала Катя…
У голубых заборов
(сьелито линдо.'),
окон зеленых
по вечерам вздыхала
(сьелито линдо!)
чета влюбленных.
Ай-ай-ай-ай!
Шептали оба:
«Друг друга мы клянемся
(сьелито линдо!)
любить до гроба!..»
Катя залилась смехом:
— Испанский язык тогда в России мало кто знал. И уж конечно никто не знал, что «cielito lindo», то есть «дивный танец «сьелито», является просто восклицанием, присказкой…
Амур стреляет метко
(сьелито линдо!),
спастись сумей-ка!
Впилась мне прямо в сердце
(сьелито линдо!)
стрела-злодейка.
Ай-ай-ай-ай!
Дни и ночи
любовь меня тревожит
(сьелито линдо!),
мне сердце точит…
— Услышал один рифмоплет эту песню по-испански и в ней слово «сьелито» и решил, что в Мексике есть такое имя женское — «Челита»!.. — всплеснула руками Катя, залившись звонким смехом…
Дай, родинку на щечке
(сьелито линдо!)
твоей поглажу.
Всех прочих ухажеров
(сьелито линдо!)
я вмиг отважу!
Ай-ай-ай-ай!
Дай, поглажу.
А прочих ухажеров
(сьелито линдо!)
я вмиг отважу!..
— И поет с тех пор вся Россия песню про какую-то Челиту мексиканскую! — пропищала, задыхаясь от смеха, русская почитательница мексиканского фольклора.
Джоана и Марисабель от хохота согнулись в три погибели…
Ложась в постель, целую
(сьелито линдо!)
мою подушку,
как будто я целую
(сьелито линдо!)
мою подружку.
Ай-ай-ай-ай!
Целую подушку,
как будто я целую
(сьелито линдо!)
мою подружку…
Двор продолжал радовать окрестности дружной хоровой серенадой:
Весенней ночью лунной
(сьелито линдо!)
в полях окрестных
ты собрала немало
(сьелито линдо!)
цветов чудесных.
Ай-ай-ай-ай!
Вместе со мною
влюбился ясный месяц
(сьелито линдо!)
в тебя весною!..
Катя подбоченилась и тихо запела по-русски:
И кто в нашем крае
Челиту не знает!
Ее, как огня, боятся!
Она весела, прекрасна,
и ей возражать опасно!..
В мексиканской песне любовное объяснение, а в нашей поделке — описание какой-то кретинки, которой опасно возражать!.. — развела руками Катя. Джоана и Марисабель отнеслись с пониманием к недоумению русской балерины, столь сведущей в мексиканском фольклоре, и с патриотическим воодушевлением подхватили вместе со всеми новый куплет:
Тот, кто красотку любит
(сьелито линдо!)
и не слукавит,
однажды горько плакать
(сьелито линдо!)
ее заставит.
Ай-ай-ай-ай!
Слезы льются.
Цветы и те без влаги
(сьелито линдо!)
не обойдутся…
При этом Марисабель не оставила незамеченной беседу Бето с Клаудией, очки которой едва держались на кончике носа, что позволяло ей напрямую, без линз, таращиться на Бето, который рассказывал ей что-то, некрасиво размахивая руками перед самым ее носом, рискуя сбить вышеупомянутые очки… Этот сексуальный прием носить очки на самом кончике носа — кто же его не знает! Не переставая петь, Марисабель решительно направилась через двор к Бето…
Ты — золотая рыбка!
(сьелито линдо!)
Волна речная
на берег мой выносит
(сьелито линдо!)
тебя, родная.
Ай-ай-ай-ай!
Волна речная
на берег мой выносит
(сьелито линдо!)
тебя, родная…
— Бето, у меня шнурок на туфле развязался! — унизилась Марисабель до обмана, предварительно расшнуровав для этого на ходу туфлю. Мужчины особенно хорошо смотрятся, когда встают перед женщиной на колено. В данном случае просьба Марисабель была удачной еще и потому, что Клаудия, следуя взглядом за Бето, уронила-таки свои очки на землю!..
Когда гнездо родное
(сьелито линдо!)
бросает птица,
другая птица вправе
(сьелито линдо!)
в нем поселиться.
Ай-ай-ай-ай!
Плакать не надо!
Слезам не радо сердце
(сьелито линдо!),
а песне — радо!
А Катя, обняв Джоану, вторила подруге своим звонким голосом с милым русским акцентом:
Дай родинку у глаза
(сьелито линдо!)
я поцелую.
Она моя, всех в мире
(сьелито линдо!)
я к ней ревную.
Ай-ай-ай-ай!
Дай поцелую.
Она моя, всех в мире
(сьелито линдо!)
я к ней ревную!..
Из окна своей комнаты наблюдал за праздником старый дон Луис Сальватьерра. «Как жалко, — думал он, — что до этих дней не дожила Елена».
«Веселятся! — злобилась с кривой улыбкой на губах Белинда, унося на кухню грязную посуду. — А хозяйка-то дома от мужа сбежала!..»
Соперники от злости
(сьелито линдо!) умрут, наверно.
Они умрут, но наша
(сьелито линдо!)
любовь бессмертна.
Ай-ай-ай-ай!
Умрут, наверно…
Они умрут, но наша
(сьелито линдо!)
любовь бессмертна!
Глава 3
Марианна стояла на пороге родного дома, где не была столько лет!
Здесь умер ее отец Леонардо Вильяреаль, здесь она испытывала притеснения мачехи Ирмы Рамос и приставания кузена Диего Авиллы. Отсюда она бежала в Мехико.
С большим опозданием и совершенно неожиданно выяснилось, что ранчо принадлежало ей, а не мачехе, которая вместе с Диего Авиллой, ставшим ее любовником, старательно скрывала это от Марианны.
Где они теперь? Алчность и преступления довели их до тюрьмы. Наверно, и сейчас еще там прозябают…
Ранчо было в запустении. Луис Альберто отшучивался, когда она спрашивала, не следует ли сдать его в аренду или продать?
Но вот странно, о былых неприятностях она вспоминала так, будто все это было не с ней.
На этом ранчо она познала радость земного существования, здесь породнилась с жарким мексиканским солнцем и напевами птиц…
Время — волшебный целитель и утешитель: оно вымарывает из памяти печальные страницы житейских неурядиц, делает краше мимолетные радости детства и отрочества…