Ольга Крючкова - Счастливый выбор

Сергей взял руку женщины и нежно начал целовать ее аристократические пальцы.

— Вы, верно, играете на фортепиано? — поинтересовался он.

— Да, и весьма неплохо… Я непременно сыграю для вас, как только приедем в мое имение.

— Мне стыдно признаться, но я ужасно голоден.

— И я…

— Может быть, пойдем в ресторан? Отметим нашу помолвку. Непременно наденьте мой подарок.

— Хорошо…

Ольга Викторовна выскользнула из-под теплого одеяла и накинула халат.

— Даша! — позвала она, выйдя в гостиную, но горничной не было. — Даша!

Дверь номера открылась, вошла горничная.

— Ваше сиятельство… — растерялась она.

— Где ты была? — поинтересовалась графиня. — А впрочем, неважно. Помоги мне одеться, мы собираемся поужинать в ресторане.

— Сию минуту. Что изволите надеть?

Ольга Викторовна задумалась: нарядов, прихваченных с собой из многочисленного гардероба, не так уж и много.

— Терракотовое платье, оно лучше всех подойдет под изумруды.

Вскоре Ольга Викторовна, облаченная в любимое терракотовое платье и новые драгоценности, вошла в ресторан под руку с Сергеем Львовичем, не собираясь скрывать своих отношений.

Проницательный метрдотель сразу же все понял: он прекрасно помнил историю с подвыпившим купцом, домогавшимся внимания графини.

Любовники расположились за лучшим столиком в окружении экзотических растений и сделали заказ.

После горячего Ольга Викторовна невольно начала рассматривать посетителей: с их столика открывался отличный вид на зал, в то время как сам он скрывался под сенью экзотики.

Неожиданно она увидела мистера Треверса с некой весьма миловидной женщиной. Они так были поглощены беседой и вином, что выглядели совершенно счастливыми и беззаботными.

«О! Это, верно, его любовница. Странно видеть его здесь? А почему бы и нет? Мистер Треверс может жить где ему вздумается. А вдруг Боголюбский вызвал его как свидетеля? Возможно, ведь завтра днем — заседание… Ох, как неприятно! Поскорее бы все закончилось…» — размышляла графиня.

— Душа моя, вы чем-то огорчены? — заметил Завьялов.

— Да, мне предстоит закончить одно неприятное дело на днях. Мне не хотелось бы говорить о нем…

— Как пожелаете. — Сергей Львович улыбнулся и отпил вина из бокала.

Но Ольга Викторовна снова посмотрела в сторону Треверса. Завьялов уловил ее встревоженный взгляд и обернулся: и кого же он увидел?! За столом сидел мистер Треверс собственной персоной со своей, по всей видимости, уже женой — Полиной Васильевной Вересовой.

— О! Вот так встреча! — невольно воскликнул Сергей Львович.

Ольга Викторовна насторожилась.

— Вы знаете этих людей?

— Да, и вы, как я вижу, тоже.

— Прошу вас, Сергей, объяснитесь! — настаивала графиня.

— Сей господин — бывший гувернер юного графа Ремизова, которого я имел несчастье оттрепать за ухо за непочтительность к взрослым. А дама — моя давняя знакомая Полина Васильевна Вересова. Как я полагаю, жена господина Треверса.

По мере рассказа Сергея Львовича у Ольги Викторовны все более округлялись глаза. Она пришла в неподдельное волнение. Завьялов заметил смятение женщины:

— Помилуйте, что с вами! Отчего мои слова так взволновали вас? Или я чего-то не знаю? — предположил он.

— О! Сергей, я, право, не знаю, что вам сказать…

— Скажите хоть что-нибудь. Какое отношение эти люди имеют к вам?

— Увы, прямое, особенно мистер Треверс.

— Он оскорбил вас? Я пристрелю его или заколю, как курицу! — горячился Завьялов.

Ольга Викторовна, понимая, что майор ревнив и горяч до крайности, решила признаться.

— Обещайте выслушать меня спокойно.

Слова графини насторожили Завьялова.

— Это будет зависеть от того, что вы мне скажете, — уклончиво ответил он.

— Дело в том, что моя девичья фамилия — Морозова… А-а…

Графиня смутилась. Завьялов невольно почувствовал подвох в ее словах.

— Вы представились мне девичьей фамилией. Это я понял. И почему же, позвольте спросить?

— Потому… потому… — медлила Ольга Викторовна с признанием. — Я — графиня Ремизова…

У Сергея Львовича вытянулось лицо от удивления.

— Как Ремизова? Почему Ремизова? Ничего не понимаю…

— Я — Ольга Викторовна Ремизова, в девичестве Морозова. А во Владимир я прибыла подать жалобу на человека, избившего моего сына.

У Завьялова закружилась голова.

— Стало быть, на меня.

Тут настал черед Ольги Викторовны смутиться.

— Да… Но я ничего не знала. Только сейчас я поняла, что он — это вы… И…

— А разве вы не знали имени того человека, который жестоко избил вашего сына?

— Нет, я получила письмо от Треверса, где он указывал, что он, то есть вы, находится в имении Митрофаново… Но Треверс не знал вашего имени…

— Все ясно. Я не знал, что вы — та самая Ремизова, вы не знали, что я — тот самый злодей. Как интересно получается! — Лицо Сергея Львовича постепенно наливалось кровью.

Ольга Викторовна почувствовала неладное.

— Сергей, но это же не изменит наших отношений?! — умоляюще воскликнула она.

Завьялов медлил с ответом.

— Отчего вы молчите! — негодовала графиня. — Это чистая случайность, поверьте мне!

— Я молчу, оттого что опасаюсь: как ваш сын воспримет наши отношения?

Ольга Викторовна облегченно вздохнула.

— Имею я право любить и быть любимой?

От таких слов Завьялов растаял.

— Конечно, любовь моя. Но что же делать с заседанием суда, которое должно состояться завтра?

— Отменить его уже невозможно. Поедем на него, и я заберу иск, вот и все, — констатировала графиня.

— Прекрасно. Тогда не будем омрачать наш дивный вечер неприятными разговорами. Впрочем…

Графиня замерла: что означает это «впрочем»?

— Договаривайте, прошу вас.

— Впрочем, если бы не тот случай в поезде… А ведь тогда на перроне я впервые увидел вас!

— Но вы опять не договорили! — возмутилась графиня.

— Ах, простите меня, слишком увлекся. Я хотел сказать, что если бы не ваш сын, которого я, пардон, оттаскал за ухо, то мы бы не встретились.

— Да, это так…

Ольга Викторовна и Сергей Львович уладили все формальности, связанные с судебным иском, и отправились в имение Ремизово.

По дороге Ольга Викторовна немного нервничала, правда пытаясь скрыть свое настроение за напускной веселостью.

Завьялов понимал, что его возлюбленная обеспокоена предстоящей встречей с сыном, да что говорить, он и сам испытывал неприятное чувство тревоги. По дороге у него было достаточно времени продумать о манере поведения с пасынком и его будущей судьбе. Неожиданно ему пришла замечательная мысль:

— Ольга, душа моя. А как вы отнесетесь к тому, если я настоятельно попрошу вас определить Николая в кадетский корпус?

Графиня улыбнулась.

— Положительно. Но есть небольшое препятствие…

— И какое же? — поинтересовался майор.

— Николаю едва исполнилось четырнадцать, а в кадеты берут с пятнадцати.

— О, дорогая, это не проблема. У меня в корпусе давние связи.

— Ну если так, то не стоит откладывать…

Сергей Львович взял руку графини и поцеловал ее.

— Я рад, что наша предстоящая семейная жизнь начинается со взаимопонимания.

В родовое гнездо графини они прибыли ближе к вечеру.

Николай вышел поприветствовать маменьку. Неподдельное удивление отразилось на его лице, когда он увидел ее под руку с тем самым «негодяем», который чуть не оторвал ему ухо.

— Маменька, как вас понимать? — взвизгнул юный граф.

Ольга Викторовна мило улыбнулась и предоставила возможность объясниться своему будущему супругу.

— Сударь, я — без пяти минут ваш отчим. И примите эту новость спокойно, ибо все ваши отрицательные эмоции повредят не только вашей матушке, но и в первую очередь вам.

Николай открыл было рот, чтобы изречь очередную гадость, но не успел.

— Не престало вам, Николай, перебивать старших, если вы опять не хотите получить очередную трепку. Да, новость такова: вы отправляетесь в Москву поступать в кадетский корпус, — сообщил Сергей Львович.