– Оленька! Ну и как тебе отдыхается? – интересовалась мама, Анна Леонидовна. – Ты сегодня обязательно посмотри программу по второму каналу! В десять тридцать, я забыла, как она называется, но что-то про женскую привлекательность!

– Мама! – всхлипнула в трубку Ольга. – Ну кого мне привлекать! Кому я нужна?! На меня даже собственный муж плюнул и завел себе парочку любовниц!

– Му-у-уж? Это твой Николашка себе парочку любовниц завел?! Боже, какое счастье, – сделала заключение маменька и добавила: – Он мне никогда не нравился, надутый павиан! Оленька, детка, ты плачешь?.. А, ну да, что тебе еще остается… Ольга, я еду к тебе!

Матушка никогда не оставалась в стороне от дел дочери, правда, Колю она не сильно жаловала, хотя старательно этого не показывала, но все же при зяте она старалась приходить реже.

– Оля! Мы через полчаса будем!

Ольга даже не успела спросить – кто это мы? Матушка отключилась, но через каких-то сорок минут Анна Леонидовна уже входила к дочери под ручку с худенькой старушкой.

– Познакомься, Оля, это Полина Даниловна, моя подруга. Ее батюшка когда-то держал дом свиданий, поэтому Полюшка, как никто, разбирается в сложностях мужской психологии. Сейчас Полина Даниловна именно то, что нам нужно! Полюшка, проходи в гостиную… Оля, свари нам кофею!

Ольга не совсем поняла, при чем здесь публичный дом, и ей совсем не хотелось, чтобы в ее семейных неурядицах разбирались посторонние люди. Сейчас она мечтала об одном: залезть в кровать, зарыться в одеяло и никого не видеть. Однако воспитание не позволило ей вот так взять и отказать пожилым дамам в приеме. Поэтому она принесла кофе и смиренно уселась рядом – ждать, когда старушки принесут ей свои соболезнования и уберутся смотреть вечерние программы.

Полина Даниловна же, по всей видимости, к телевизору не торопилась. Она тянула кофе из маленькой чашки, далеко оттопыривала скрюченный мизинчик и просто наслаждалась обществом. Случайно взглянув на Ольгу, старушка вдруг обронила:

– Ты не переживай так из-за этой ерунды. Он к тебе непременно вернется, вспомнишь еще меня. Только…

Она призадумалась и помешала в чашке ложечкой.

– Что только? – поторопила ее Ольга.

– Только нужен ли он тебе будет? – пожала плечиками старушка. – Ну сама посуди – как ты с ним жить-то будешь, когда у тебя теперь перед глазами все время его любовницы торчать будут?

– Ну и пусть торчат! Не одна – две, две любовницы! – запальчиво выкрикнула Ольга и потом совсем беспомощно спросила: – А что делать-то?

Тут встрепенулась матушка:

– Оля, ты пойми, ты еще молодая! Сколько тебе? Ах, да! Тебе же каких-то сорок три! Девочка! Скоро у тебя отдельная квартира будет, сама себе хозяйка станешь! Я не понимаю! Да что тебе – штаны стирать некому?!! Вот только не надо говорить, что ты его любишь! Я помню, ты еще в садике была, тебе нравился толстенький такой мальчик Боря! Вот тогда ты его любила! Ты ни одной конфетки сама не съела – все ему откладывала. И каждое утро в садик бежала впереди меня. Каждое утро! И это при том, что у вас была препаршивая воспитательница! И глаза у тебя всегда счастливые были! А сейчас?! Да я забыла, когда ты светилась по-настоящему!.. Полина! Ну что ты грызешь этот сухарь! Плюнь немедленно и говори, что ты придумала! Ты же обещала решение, так что говори!

Полина Даниловна и сама уже была не рада, что засунула в рот этот ванильный сухарь – не той молодости были зубы – поэтому теперь старательно делала задумчивый вид, пытаясь поскорее справиться с угощением.

– Мама! – расстраивалась Ольга. – Тебе, похоже, просто доставляет удовольствие видеть, как мне тяжело! Ты никогда не любила Колю и теперь откровенно рада! А я…

– Да как же ты могла такое подумать на мать?! – вскинулась Анна Леонидовна. – Это я – рада? Да, я не собираюсь бросаться под джип из-за твоего Николашки! И – да! Я его не любила! Но я вовсе не радуюсь твоим мучениям! Господи, Оленька, ну из-за кого тут мучиться? Полина же сказала – он к тебе вернется. А ты пока поживешь, как человек! Может быть, наконец, вспомнишь, что у женщины должны быть хорошие духи, платья и украшения! Ты посмотри на себя!

– Ольга, вам надо переехать, – в конце концов проглотила кусок Полина Даниловна. – И я даже знаю куда. Есть у меня одна дама на примете, которая сдает квартиру. И сдает недорого. Прямо сама не понимаю – отчего это она просит сущие копейки? Кстати, отсюда совсем недалеко и, надо вам доложить, совершенно замечательные условия. Да. Вот такое мое решение.

Ольгу немного покоробило, что кто-то изволит за нее выносить решения, поэтому заартачилась:

– Но позвольте! Отчего это мне нужно обязательно переезжать! В четверг приедет Коля, мы с ним обо всем переговорим, и выяснится, что здесь дикое недоразумение. А я вместо этого возьму и уеду?

– Да! – кивнула Анна Леонидовна. – Именно – возьмешь и уедешь! Женщины должны всегда держать мужчину в шоковом состоянии, они от этого лучше сохраняются, я имею в виду женщин! Потому что мужчина – охотник! Хищник! Ему надо добиваться женщины! И она должна быть… немножко дичью! А ты… ты дичь? Ты натуральная коза! Причем совсем не дикая серна, а обычная – домашняя! Прости, дорогая, но давай называть вещи своими именами!

«Коза» окончательно доконала Ольгу. Она разревелась навзрыд, как маленькая рева, и благочестивые дамы тут же приняли ее рыдания за согласие.

– Вот и славно, – гладила дочь по голове Анна Леонидовна. – Поленька, позвони этой своей знакомой, узнай, когда можно переезжать.

Полина Даниловна не стала откладывать дело в долгий ящик (наверняка попросту боялась склероза), поэтому тут же быстренько набрала нужный номер, пятнадцать минут с кем-то поворковала и водрузила трубку на место.

– Все! Можешь переезжать хоть сегодня. Хотя нет, сегодня не можешь, Валюша будет ждать тебя завтра. И, между прочим, вещи можешь не тащить, там такая обстановка…

– Но мне нужно взять пианино… – уже смирилась со всем Ольга.

– Хорошо, – кивнула мать. – Утром я пришлю тебе грузчиков и прибуду сама – надо проконтролировать твой отъезд. И потом: тебе же нужны деньги!

– Мама!

– Не мамай, в конце концов, для кого отец оставил состояние? – вздернула мать бровки и уже мягче добавила: – Ну хорошо, я знаю, что ты не возьмешь. Я тебе просто дам в долг, отдашь, когда выйдешь замуж за олигарха…

– Ну мама же!!


На следующий день матушка прибыла ни свет ни заря. Ольга еще пребывала в благостном сне, когда Анна Леонидовна появилась на пороге. Почтенная дама времени даром терять не стала, а тут же принялась руководить:

– Олюшка, немедленно собирайся на работу! Я сама распоряжусь твоим переездом, а ты прямо с работы уже на новое место жительства. Вот, возьми адрес. Кстати, с Валентиной, хозяйкой квартиры, я сама переговорю. Господи! Ольга! Ты что, с этим кукишем пойдешь в школу?! Какой ужас! Немедленно распусти волосы по плечам! Ты же теперь свободная женщина! И юбочку бы я посоветовала покороче, да!

– Мама! Я учу детей, а не их папаш! – огрызнулась Ольга и выскользнула за дверь.

Пусть маменька разбирается сама, а она… Даже и лучше, если она сразу после работы отправится на новую квартиру. Надо побыть одной и разобраться во всем, что случилось. В конце концов, вовсе не плохо пожить немножко для себя, тем более что у Ольги появился замечательный повод – измена мужа.

Ольга глубоко вздохнула и поспешила на троллейбус.

В музыкальной школе день прошел незаметно – Ольга всегда забывала про время, когда сидела с учениками. И уже в половине второго она подходила к новому дому.

Свою нынешнюю временную квартиру она отыскала с трудом, однако когда вошла, была премного обрадована – просторная двушка оказалась светлой, уютной и современно обставленной. В маленькой комнате, которая являлась спальней, на самом видном месте красовалось пианино, а под крышкой, на клавишах – тугая пачечка денег: маменька не желала, чтобы дочь расстраивалась еще из-за нехватки финансов. Чтобы дочь не чувствовала себя чужой в новом доме, Анна Леонидовна предусмотрительно раскидала по обеим комнатам Ольгины вещи. Образовался аккуратный беспорядочек, который новая хозяйка сразу же кинулась убирать.

За этим занятием и застал ее звонок сотового телефона.

– Николай! – у Ольги вмиг пересохли губы, и она даже присела от страха. Ну вот, он о ней тревожится, а она сбежала, как… как…

Но это был не Коля. В трубку верещала Женька – лучшая подруга со времен первой, второй и всех последующих молодостей.