Эбби Глайнс - Сделай последний шаг

Держать дистанцию с Рашем было не так просто: мы все-таки жили под одной крышей. Может, он и старался, но мы все равно наталкивались друг на друга. Еще Раш не хотел встречаться со мной глазами, но это только больше притягивало меня к нему.

Спустя два дня после нашего разговора на пляже я, проглотив сэндвич с арахисовым маслом, вышла на кухню и натолкнулась там на очередную полуобнаженную девушку. Волосы у девушки были взлохмачены, но, даже не причесавшись, она оставалась привлекательной. Я ненавидела такой типаж.

Девушка обернулась и увидела меня. Удивление на ее лице быстро сменилось недовольством. Девушка похлопала ресницами и подбоченилась:

– Ты только что вышла из кладовки?

– Да. А ты только что встала с постели Раша?

Вопрос сорвался сам собой. Надо было вовремя прикусить язык. Раш предупредил меня, что его личная жизнь не мое дело.

Девушка приподняла безукоризненно выщипанные брови, а потом вдруг насмешливо улыбнулась и сказала:

– Нет. Не то чтобы я не хотела оказаться в его постели. Если бы он не был против. Только Гранту об этом не говори. – Она махнула рукой, словно хотела отогнать невидимую муху. – Впрочем, неважно. Он, наверное, и так знает.

Я смутилась.

– Так ты встала с постели Гранта? – спросила я и снова поняла, что лезу не в свое дело.

Но Грант не жил в доме Раша, и мне было любопытно.

Девушка провела рукой по каштановым кудрям и вздохнула:

– Ага. Вернее будет сказать, с его старой кровати.

– С его старой кровати? – переспросила я.

Какое-то движение у двери в кухню привлекло мое внимание, я повернулась и встретилась взглядом с Рашем. Он, ухмыляясь, смотрел на меня. Отлично. Я хотела притвориться, будто все нормально и я вовсе не спрашивала незнакомку о том, спала ли она в его постели, но по глазам Раша поняла, что это бесполезно. Он все слышал.

– Не обращай на меня внимания, Блэр. Гостья Гранта заслуживает допроса третьей степени. Уверен, он не будет против, – растягивая слова, сказал Раш.

Он скрестил руки на груди и, как будто устраиваясь поудобнее, прислонился к косяку.

Я наклонила голову и подошла к мусорному ведру, чтобы стряхнуть крошки с рук, а сама попыталась собраться с мыслями. Мне не хотелось продолжать этот разговор в присутствии Раша. Получалось, что он меня слишком уж интересует, а как раз этого следовало избегать.

– Доброе утро, Раш. Спасибо, что позволил нам вчера завалиться к тебе. Грант перебрал, он бы не доехал до дома, – сказала девушка.

Так вот в чем дело. Ну и дерьмо. И почему я такая любопытная?

– Грант знает, что всегда может у меня остановиться, – бросил Раш.

Боковым зрением я видела, как он оттолкнулся от косяка и прошел к стойке, продолжая наблюдать за мной. Почему он не плюнет на все это? Я бы потихоньку ушла.

– Ну, я, наверное, побегу наверх, – не очень-то уверенно сказала девушка.

Раш ничего ей не ответил, а я не смотрела ни на него, ни на нее. Девушка поняла это как знак, который позволяет ей уйти. Я выждала, пока она не начала подниматься по лестнице, и только тогда взглянула на Раша.

– Любопытство погубило кошку, – прошептал он, подойдя ближе. – Ты решила, что у меня была очередная гостья на ночь? Да? Пытаешься угадать, спала она со мной или нет?

Я тяжело сглотнула, но промолчала.

– Не твоего ума дело. Мы ведь это уже проходили.

Я смогла кивнуть в ответ. Если бы он только позволил мне уйти, я бы никогда не заговорила ни с одной девушкой в его доме.

Раш протянул руку и намотал прядь моих волос на палец.

– Ты не хочешь узнать, какой я. Ты можешь думать, что хочешь, но это не так. Поверь мне.

Я бы легко поверила, если бы он не был так чертовски хорош и если бы в этот момент не стоял прямо напротив меня. Но чем больше он меня отталкивал, тем больше меня к нему притягивало.

– Ты не такая, как я себе представлял. Жаль. Так было бы намного проще, – тихо сказал Раш и отпустил мои волосы.

После этих слов он вышел на веранду, а я наконец выдохнула.

Что он имел в виду? Какой он меня представлял?

В тот вечер, когда я вернулась с работы, Раша в доме не было.

Я открыла глаза и посмотрела на будильник на прикроватной тумбочке. Было начало десятого. Вот уж действительно выспалась. Я потянулась и включила свет. Помылась я накануне вечером, так что идти в душ было не обязательно. За неделю я заработала больше тысячи долларов и решила, что пора подыскивать жилье. Еще неделя – и я смогу позволить себе снять квартиру.

Перед тем как встать с кровати, я наспех пригладила волосы. В это утро я планировала немного поваляться на пляже. До сих пор мне этого не удавалось. И вот я решила, что пора насладиться солнцем и океаном.

Я вытащила из-под кровати чемодан и отыскала там бело-розовое бикини. Это был мой единственный купальник, но, честно говоря, я им почти не пользовалась. Белое бикини с розовым кантом очень мне шло.

Когда я надела купальник, мне показалось, что он более откровенный, чем мне представлялось. Или это мое тело изменилось с тех пор, как я надевала его в последний раз? Еще я достала из чемодана майку и солнцезащитный крем. Крем я купила после первого дня работы. Без него на площадке для гольфа не обойтись.

Выключив свет в комнатке, я вышла в кладовую, а потом в кухню.

– Матерь божья! Это кто такая? – изумился паренек у барной стойки, когда я вышла на свет.

Я взглянула сначала на этого незнакомого мальчишку, который таращил на меня глаза, а потом на Гранта, стоявшего возле холодильника.

– Ты каждое утро выходишь из своей комнатки в таком виде? – с улыбкой поинтересовался Грант.

Я не ожидала, что застану кого-то в кухне.

– Хм, нет. Обычно я одеваюсь для работы, – ответила я.

Паренек возле барной стойки присвистнул. Ему точно еще не было шестнадцати.

– Не обращай внимания на идиота у бара, у него гормоны играют. Это Уилл. Его мать – сестра Джорджины. Так что, следуя окольными путями, можно прийти к выводу, что он твой младший кузен. Вчера он в сотый раз сбежал из дома и явился сюда. Раш позвонил мне и сказал, чтобы я отвез этого придурка обратно.

Раш. Почему при звуке его имени у меня подпрыгивает сердце? Потому что он само совершенство, а это несправедливо. Вот почему. Я тряхнула головой, чтобы избавиться от мыслей о Раше.

– Приятно познакомиться, Уилл. Я Блэр. Раш сжалился надо мной и позволил пожить у себя, пока я не смогу снимать квартиру.

– Слушай, Блэр, ты можешь поехать со мной. Я не заставлю тебя спать под лестницей, – предложил Уилл.

Я не смогла сдержать улыбку. Такой невинный флирт был мне понятен.

– Спасибо, но не думаю, что твоя мама это одобрит. Мне нравится под лестницей. Кровать удобная, и не надо спать с пистолетом.

Грант хмыкнул, а Уилл выпучил глаза и с благоговейным страхом спросил:

– У тебя есть пистолет?

– Ладно, хватит. Лучше я заберу его отсюда, пока он опять не влюбился, – сказал Грант, взял чашку с кофе и пошел к двери. – Идем, Уилл, пока я не разбудил злобного Раша. Тогда тебе мало не покажется.

Уилл посмотрел на Гранта, а потом снова на меня. Он как будто разрывался между нами. Это было так мило.

– Шевелись, Уилл, – уже более требовательно позвал Грант.

– Эй, Грант, – окликнула я, пока он не дошел до двери.

Грант обернулся:

– Да?

– Спасибо за бензин. Как получу зарплату, сразу верну долг.

Грант отрицательно покачал головой:

– Нет. Вернешь – обижусь. Но ты обращайся, если что. – Он подмигнул мне и, перед тем как выйти из кухни, строго посмотрел на Уилла.

Я помахала парнишке на прощание.

У меня еще было время придумать, как расплатиться с Грантом так, чтобы его не обидеть. Какой-нибудь способ наверняка можно найти. А на ближайшее будущее у меня уже был план. Я пошла к выходу. Пора насладиться первым днем на берегу океана.

На пляже было тихо. Дом Раша стоял в уединении, поэтому на побережье было безлюдно. Я расхрабрилась, стянула майку и положила ее под голову. Потом закрыла глаза, и шум накатывающих на берег волн убаюкал меня.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты пользуешься солнцезащитным кремом, – произнес глубокий обволакивающий голос.

Я потянулась навстречу голосу и почувствовала восхитительный запах чистого мужского тела. Мне хотелось быть ближе к нему.

Я открыла глаза, заморгала от яркого солнца и увидела, что рядом со мной сидит Раш. Он внимательно рассматривал мое тело. Тепло и симпатия, которые мне, видимо, почудились, испарились.