Вот накопит денег, и тогда… Что будет тогда, он пока не мог решить.
Он и дни свои не разбрасывал со щедростью, обычно свойственной юности. Сергей их словно копил, надеясь в будущем произвести выгодный обмен. Работал в полторы смены, и первый семейный отдых на море уже маячил вполне реальной перспективой.
В путь тронулся с приподнятым настроением, но к восьми часам уже немного устал: пассажиров становилось все больше, люди спешили на работу, в маршрутку садились по большей части хмурыми и озабоченными, несмотря на дивный солнечный день. Отличный день для прогулки, но совершенно обычный – для работы, особенно если ездишь по одному и тому же маршруту третий год.
«Меняю тысячу прилежных рабочих дней на счастливую встречу с прекрасной блондинкой», – пошутил про себя Серега. Остановился, взял пассажиров, среди которых заметил стройную красотку в розовом коротеньком плащике, с длинными белокурыми волосами.
– Молодой человек, не подскажете, когда остановка «Заводская»? – раздался над ухом серебристый голосок, когда машина тронулась. Сергей чуть скосил глаза в зеркало – возле него стояла та самая блондиночка.
– Подскажу, сударыня. Вам следует выйти на четвертой остановке, которая будет сразу после того, как мы проедем красочную вывеску кафе «Пончики и пышки». Но вам, наверное, подобные заведения не знакомы?
Девушка с интересом смотрела на парня. Красавец. Похож на какого-то иностранного киноактера – кажется, голливудского. Ну да, конечно, какого же еще! Голубые насмешливые глаза, крупные черты лица, очень короткие волосы – такая банальная стрижка, но ему чертовски идет.
– Почему это – незнакомы?
– Потому что такие стройные красавицы питаются только нектаром и амброзией, а это явно не подают в «Пончиках и пышках».
Девушка рассмеялась:
– Вы лучше на дорогу смотрите, а то еще проедете мою «Заводскую»!
– А давайте знакомиться. Меня, например, Серегой зовут. А вас?
– Настя, – призналась блондинка.
– Учитесь где-то?
– Да, в медицинском!
– Пойдете со мной на свидание? – спросил Сергей. Просто так спросил, ради социального эксперимента. Еще не было случая, чтобы яркая красавица-студентка, тем более медицинского института, согласилась на свидание – с ним.
Девушка замялась, смутилась и промямлила:
– К сожалению, не получится, у меня лекции, и вообще, я так занята…
– Да ладно, понятно все, – Сергей ухмыльнулся. – Вот, кстати, и «Заводская», счастливо вам!
Девушка с явным облегчением взмахнула рукой на прощанье и быстренько выбралась из маршрутки.
И эта, значит, «русалка» посчитала, что «дельфин» – то бишь водитель маршрутки – ей не пара. В этом была еще одна проблема Сереги. У него никак не получались нормальные отношения с девушками. Те, к которым он тянулся, искали мужчин более состоятельных и «подающих надежды». Как сказала ему одна девица на третьем (и последнем) свидании, с которой он познакомился на свадьбе одноклассника: «Ты, небось, и в Турции-то никогда не был! Что ты можешь мне дать?»
А что он мог дать? Пока что, к сожалению, лишь свою готовность любить, поддерживать и подставлять плечо. Но, как оказалось, девушкам его мечты этого было мало. Поэтому приходилось довольствоваться отношениями с Иркой, молоденькой кассиршей из соседнего супермаркета, которой было достаточно одного Сереги – без материальных и статусных приложений. Ирка жила по соседству и была разбитной современной девицей с добрым сердцем. Правда, насчет «поговорить» были значительные затруднения, и Сергея этот дисбаланс тяготил, но отношения пока разрывать не собирался. У каждого должен был кто-то. И у Сереги – тоже. Кто-то, кто хотя бы выслушает. Кто всегда будет на его стороне. И, в конце концов, тот, кто всегда согласен на бесплатный секс.
Откатав смену, уставший, Сергей пришел домой уже поздним вечером. В прихожей было темно. Вадькиной куртки нет – до сих пор, значит, не являлся…
Мать сидела за кухонным столом, обхватив голову руками. На столе рядом с пепельницей, полной окурков, стояла чашка с остывшим чаем.
– Привет, мам. – Сергей присел рядом и вопросительно взглянул на нее.
– Что-то случилось?
Мать подняла на него заплаканное лицо и глухо проговорила:
– К нам приходили люди. Вадик должен много денег. Очень, очень много…
И она тихонько заплакала, беспомощно всхлипывая.
Вадим был на два года старше Сергея, но младший всегда за него беспокоился. Вадик был с детства храбрецом, как и отец, но эта храбрость была какой-то безбашенной и переходила порой в безрассудную ярость, что пугало мать и печалило деда. Вадька отчаянно хотел вырваться из нищеты, мать с ее вечными копеечными халтурами молча презирал, а Сереге прямо говорил:
– Дурак ты, Серега. Так и будешь водилой всю жизнь вкалывать?
– Почему же всю жизнь. Я собираюсь в институт поступить…
– А, в институ-у-у-т! – презрительно ухмылялся брат. – Чтобы через пять лет получать те же деньги за больший геморрой?
– Мне на жизнь хватит, – огрызался Серега.
– Можешь на своего крестного посмотреть: сильно ему хватает? А начальник автопарка, между прочим, – откровенно издевался Вадик.
– Думаешь, твои аферы до добра доведут?! – не выдерживал Сергей.
– Да я уже через месяц буду на своем «мерсе» ездить, а не на вшивой маршрутке! А ты домой на трамвае добираешься, водила чертов!
Мать не выносила, когда они ругались. А ругались братья часто – особенно с тех пор, как Вадька где-то занял денег и решил «делать бизнес», исходя из своих понятий.
Понятия у него были такие: снять шикарный офис в центре, нанять похожую на порнозвезду секретаршу, купить машину и напечатать визитки с золотым тиснением: «Вадим Игоревич Никольский, генеральный директор, оптовая торговля продуктами питания».
Все бы ничего, но продукты питания, закупленные Вадимом оптом у каких-то подозрительных полуподпольных поставщиков, гнили, а магазины не хотели принимать испорченный товар. Серега догадывался, что брат в долгах, как в шелках, но тот продолжал разъезжать на купленном в кредит мерседесе и рассказывать, что скоро все у него наладится и он съедет из этой дыры в собственные хоромы, освободив для семьи занимаемую им жилплощадь. Пока же он не мог выдать матери на хозяйство и сотни долларов – у него, мол, все капиталы «крутились в деле».
– Мама, а Вадим, вообще, где? Я его с выходных не видел, – медленно проговорил Сергей, уже понимая, что тот просто смылся от кредиторов и где-то прячется.
– Он сказал, что надо съездить в Одессу по делам, обещал вернуться через несколько дней, – глухо ответила мать.
Сергей присел рядом с матерью на табурет.
– Ну, дай бог, чтобы вернулся. А кто приходил-то? Рассказывай.
Кто приходил? Мария прекрасно помнила, кто.
На плите весело булькал борщ, оставалось бросить капусту. Мария Сергеевна никогда не кромсала овощи как попало: она аккуратно отрезала дольки, кружочки, брусочки – все, что полагалось по рецепту, и готовая еда всегда выглядела такой же аккуратной и правильной, как эти ее кружочки с брусочками. Капусту требовалось резать тоненько, и Мария старательно прокладывала острым ножом бороздки в сочном кочане.
В дверь позвонили. Мария вздрогнула и порезала палец, потекла кровь. Мария бросилась в ванную за перекисью, сполоснула рану, обработала, вернулась на кухню, нашла в аптечке пластырь и заклеила рану. Все это время звонок не смолкал, и в душе женщины стремительно нарастала тревога.
Она тихонько подошла к двери и посмотрела в глазок. На пороге стояли два амбала в черных куртках. Снова раздался звонок – прямо над ее ухом, затем незваные гости начали тарабанить в дверь, возможно, ногами: под мощными ударами молодцев она заходила ходуном.
– Кто там? – дрожащим голосом спросила Мария Сергеевна, догадываясь, что визит как-то связан с туманными делами ее старшего сына.
– Открывай, мать, мы к Вадику, – раздался голос, не предвещавший ничего хорошего.
– Его нет дома, – сообщила Мария, стараясь говорить как можно увереннее.
– А ты открой – мы проверим, – настаивал тот же голос – очевидно, принадлежавший главному. – Да ты не бойся, – решил он вдруг успокоить женщину. – Нам с ним лишь потолковать надо.
И для пущей убедительности еще пару раз двинул по хлипкой двери. С потолка посыпалась штукатурка. Мария вздохнула: придется открывать, а то выбьют к чертовой матери! Повернула ключ в замке.