Ксения Черногорская - Сделка

Поэтому я не подошла к его машине. Настороженно ждала, что он скажет.

— Вас подвезти? — донёсся до меня приятный низкий голос.

Вопрос не был окрашен эмоционально. Прозвучал буднично, даже равнодушно.

Я заколебалась. С одной стороны ситуация меня пугала, с другой, вот он сейчас уедет, и я снова останусь одна. Но своего спасителя я представляла иначе. Какая-нибудь семейная пара или милый пенсионер или ещё кто-нибудь такой, кто, на мой взгляд, сразу вызовет достаточное доверие, чтобы сесть в машину к незнакомцу. Этот же водитель доверия не вызывал.

— Нет, не нужно, — помотав головой, я отвернулась.

— Вы уверены?

— Да-да, езжайте, — не глядя на него, быстро ответила я.

Но он не уехал. Точнее, он тронулся, проехал несколько метров, немного постоял, а потом сдал назад и снова поравнялся со мной.

— Куда вам ехать? — спросил он, снова опустив стекло. — Может быть, мне по пути.

— Вряд ли, — ответила я. — Езжайте, пожалуйста.

Он покачал головой. Стекло поднялось до лёгкого стука. Затем со стороны шоссе открылась дверь и мужчина вышел на дорогу. Тут же раскрыл над головой большой чёрный зонт, обошёл спереди свой большой чёрный автомобиль и подошёл ко мне. Выше меня на пол головы, широкоплечий, очень атлетичный — этого не мог скрыть даже дорогой тёмно-синий костюм. Ткань была матовой и в свете фонаря казалась какой-то волшебной. На руке, что держала зонт из под опустившегося манжета белой сорочки виднелись массивные золотые часы. Ветер донёс до меня запах утончённого, дорогого парфюма с ярко выраженными древесными нотками. Такой же изысканный и грубовато-мужественный, как и его владелец.

— Предлагаете оставить вас здесь? — спросил незнакомец. — Это просто опасно. Люди разные бывают.

— Откуда мне знать, что для меня не опасны вы? — подняв на него взгляд, спросила я.

Красивое, но суровое лицо. Очень нетипичное, на мой взгляд. Лицо главного героя из какого-нибудь боевика, но в чертах его и во взгляде отчётливо просматривался высокий интеллект. Притягательные очертания губ, но рот человека жёсткого, неуступчивого, хмурого. И несмотря на суровость, лицо было откровенно холёным. Как и блестящий в свете фонаря аккуратный маникюр ногтя большого пальца. Властитель жизни. Явный богач. При этом довольно молод. Лет двадцать пять на вид, и это максимум. Какой-то мажор. Зачем ему меня подвозить?

— Вы ведь не проститутка, — сказал он.

Это не было вопросом. Да и не было впечатления, что фраза обращена ко мне. Он будто бы просто озвучил мысли и только.

— Иначе давно бы сели в машину, — добавил он. — Так что же случилось?

— Просто неприятная ситуация. Не стоит беспокоиться.

— Садитесь в машину, — тоном, не терпящим возражений, сказал он. — Я подвезу вас до города.

И вернулся в автомобиль. Тихо раздался щелчок открытой двери.

С минуту, наверное, я колебалась. Наконец сделала первый неуверенный шаг к автомобилю, а потом села в тёплый салон, постучала сапогами, чтобы стряхнуть с них воду и, устроившись, закрыла за собой дверь. Пахло мятой и кожей обивки.

Он тут же дал по газам и быстро набрал высокую скорость. Но машина ехала тихо и ровно, будто бы не спеша. Никакого гула, никакой тряски, всё очень комфортно.

— В бардачке салфетки, — сказал водитель. — Можете воспользоваться.

Я поблагодарила и открыла ящичек. Достала из пачки парочку, вытерла мокрое лицо.

— Какую музыку любите? — вдруг спросил он.

Я пожала плечами.

— Разную. Не могу определённо сказать. Зависит от композиции.

— Против блюза ничего не имеете?

Я внимательно взглянула на него. Он смотрел на дорогу, держа левую руку на руле. Нахмуренный, сосредоточенный, серьёзный. Откровенно красивый. Блюз? Интересно… И удивительно. Я думала, он слушает электронку или вообще какой-нибудь пацанский шансон.

— Нет, — покачала я головой.

Он протянул руку к сверкающей огнями приборной панели, потыкал в кнопку и салон наполнился тихой мелодией, очень гармоничной и чуточку грустной. Мягкий ритм убаюкивал и… я уснула.

Я проснулась от его прикосновения и первой моей реакцией, как сейчас помню, был испуг. Вздрогнула, отпрянула назад. Внутреннее напряжение отреагировало быстрее, чем я успела что-либо сообразить.

В салоне не горел свет. Как я понимаю, он не включил его для того, чтобы мне было комфортнее проснуться. Но взгляд его тёмных глаз, с бликами сверкающих огней впереди стоящих машин, я запомнила хорошо. Он смотрел… изучающе. Будто пытался понять, кто я. Угадать. Определить меня, как энтомолог причудливое насекомое. Без презрения, но с искренним интересом и даже восхищением формой и повадками. В этом взгляде было много всего, но не было равнодушия. И не было ничего пугающего. Поэтому я успокоилась. Но смутилась. А затем меня охватил стыд. Я-то знала, что недосып был в те дни моим нормальным состоянием. Он не знал.

Я поёжилась. Несмотря на то, что в салоне было тепло, я замёрзла. Неудивительно, одежда была мокрой, а я только что проснулась. В сапогах неприятно прели ноги, очень хотелось их снять. Серое платье, кофточка, куртка, всё было влажным.

— Город, — сказал он.

И кивнул в сторону моего окна. Я обернулась. По стеклу маленькими блестящими змейками ползли струйки воды. Во тьме улицы мелко накрапывал дождь. Разного размера кругами через мокрое стекло светились огни. Белые, красные, жёлтые. Какой-то магазин. Какие-то фонари. Несколько других автомобилей с непогашенными фарами.

Я повернулась и вновь посмотрела на него. Он явно ждал моей реакции. И, как мне показалось тогда, она не предполагала бесед. Опустив взгляд, я тихо сказала:

— Спасибо вам…

Открыла дверь и вышла.

Он тут же уехал. И я осталась одна среди промозглой, пронизанной огнями ночи, под моросящим дождём. Без зонта, телефона, документов и денег. Было холодно.

Это был какой-то маленький подмосковный городок, самая окраина, рядом со станцией. Я поняла это, когда где-то неподалёку прогремел пронёсшийся мимо товарняк. Людей на улице не наблюдалось. Я направилась к свету, в круглосуточный магазин, манящий яркой пошлой вывеской "Продукты. Водка. Сигареты. 24 часа".

Дверь звякнула колокольчиком. В магазине неприятно пахло лежалой колбасой и какой-то смесью перегара с грязной тряпкой, которой тут, судя по всему, мыли полы.

Убрав мокрые волосы с лица, спросила дородную сонную продавщицу, что это за город. Недовольно воззрившись на меня щёлочками глаз, она нехотя ответила мне. Я вздохнула. До дома был час езды, не меньше. Спросила у неё сколько времени. Она ответила, что без пятнадцати час.

В этот момент снова зазвенел колокольчик, в магазин ввалился какой-то громкий забулдыга, следом компания из трёх поддатых молодых людей и я поспешила выйти.

Нужно было как-то обдумать сложившееся положение и найти выход, но в голову ничего путного не шло. Мне не на что было ехать домой, мне негде было переночевать, а на улице было дождливо и, судя по всему, опасно. Это всё, что я понимала. Помню, как пожалела о том, что просто вышла из машины, не поговорив. Но этот холёный парень перестал быть потенциально опасным для меня именно тогда, когда высадил и уехал. Именно тогда я поняла, что он просто искренне мне помог. Если бы он хотел причинить мне вред, он бы это сделал. Учитывая то, что я вырубилась, у него были все возможности. Но он просто подвёз меня до города. Помню, как думая обо всём этом, разозлилась. На себя, на него… за то, что он уехал, оставив меня там одну. Будто бы он был причиной моих бед. Понимала при этом, как это нелепо, но ничего не могла с собой поделать. Злилась от отчаяния. Отовсюду веяло безысходностью, беспросветностью, унылым подобием жизни, а я здесь к тому же не была своей.

Просто сменились акценты. Просто в машине я боялась незнакомца больше, чем улицы, а теперь я боялась улицы, понимая, что бояться незнакомца мне незачем. Наверное подспудно я ждала от него большего и злилась ещё и из-за разочарованиях в собственных же надеждах. Думала, что он подвезёт меня до дома, хотя об этом не было и речи. Да и потом, ну разве не чудо вообще, что этот мажор на крутой иномарке вообще подбросил меня сюда, а не оставил на шоссе? Я запоздало преисполнилась благодарности, но злиться не перестала.