Ксения Черногорская - Сделка

В наших отношениях с ним всегда присутствует перспектива. В них ежедневно есть будущее. При том, что наше настоящее — прекрасно. Нет, безусловно бывает всякое, мы иногда даже ссоримся, но при этом я знаю главное — мы обязательно друг друга поймём. Потому что любим.

Не ограничивая мою свободу, он делает так, чтобы я желала, жаждала всё время проводить с ним, но при этом имела возможность и побыть наедине с собой или уехать к подругам пообщаться. Это право на свободное пространство очень сложно описать конкретно. Оно в уважении к свободе друг друга и доверии, которая — права была Николь — сначала необходимо заслужить.

Дело не в цветах и закрытым им кредитах. И даже не в том, что он перевёз мою маму в загородный дом и помог отцу справиться с зависимостью и встать на ноги, а мне — с ним помириться. Нет. Прежде всего в том, почему он всё это делает.

Я всей душой чувствую, что он счастлив со мной и что мне не нужно ни "пилить" его, ни плакать, чтобы он взялся за что-то важное. Он внимателен. Просто внимателен и знает, что нужно нам обоим, чтобы быть счастливыми. Также, как это знаю и я. У нас совпадают на это точки зрения и это именно то, что позволяет достичь понимани, когда мы осваиваем новые сферы.

Мы бережём любовь, доверие и тепло. И охраняем их от всех. Это только наше. И больше ничьё.

С Николь и Фрицем я очень долго не хочу общаться никак. Зная, как важны для Влада его друзья, я без какого-либо проявления недовольства реагирую на его ежемесячные отъезды к ним на день-два, а иногда и на несколько, но сама к ним не еду.

Скучаю по нему при этом безумно. Но одеяло на себя не перетягиваю. Не донимаю звонками. Меня зовут в гости, он всякий раз по приеду или когда созваниваемся говорит мне об этом, но я не хочу ехать туда, потому что боюсь того, что на меня нахлынет обида и мы начнём выяснять отношения. Да и просто остался очень неприятный осадок и я не хочу возобновлять общение с тех прав гостьи в их доме.

И потому я зову Николь и Фрица к нам. И зову приехать не в простой день. А в особенный.

Они прилетают в Москву в Прощённое Воскресенье и я знакомлю их с этой русской традицией. Мы начинаем с неё наше общение. С чистого листа. И договариваемся сразу, что они — это они, а мы — это мы. И что в нашей паре только мы будем принимать решения, что нам делать и как.

Мы просим друг у друга прощения, обнимаемся и целуемся в щёки. А потом начинаем знакомство с Москвой с такой желанной для них Красной площади, хотя для меня Москва — это совсем другое и чуть позже я уже увлечённо показываю Николь и Фрицу маленькие переулки, уютные старенькие кафе, московские пруды, музеи и театры — в общем теперь уже я провожу экскурсии. Мы отдыхаем за городом, танцуем в клубах, смеёмся и едим морожение.

И вечером легко и непринуждённо общаемся за большим овальным столом, пьём чай и делимся впечатлениями. Мы не подтруниваем друг друга, не вспоминаем эти три дня в Цюрихе и его пригороде в контексте обид, не делаем упор на чьей-либо правоте. Мы просто теперь дружим вчетвером. И я рада этому.

А ещё я очень горжусь тем, что я женщина Влада. Потрясающее чувство избранности лучшим мужчиной на свете, которым я наслаждаюсь каждый день.

И понимаю, что хорошо, что мы начали отношения сейчас, уже будучи взрослыми людьми, а не тогда, когда я была студенткой. Я не смогла бы оценить и прочувствовать эти отношения в то время. Для подобного нужен опыт. Возможность сравнить.

Мы часто занимаемся сексом, но я не обдумываю эту частоту. Это просто есть. И это так же естественно, как вместе валяться и болтать, как завтракать или гулять в парке. Просто важная часть жизни, без которой отношения теряют краски и становится хуже, но я и без секса с Владом чувствую себя любимой. Просто понимание и ощущение того, что я ещё и желанна придают мне сил, вдохновляют меня на свершения и наполняют мою жизнь дополнительными красками.

Думаю, что нужно уметь давать второй шанс тем, кто искренне раскаявшись, хочет исправить то, что исправить возможно. А ещё нужно уметь прощать. Не всегда и не за всё, но там, где чувствуешь в себе силы для этого — обязательно.

В течении года я много раз думала о том, что случилось бы, если бы я не простила Влада. Если бы затаила обиду и лелеяла бы её, мешая с чувством своей правоты. Думаю, тогда моя жизнь сложилась бы иначе. И мне бы тот вариант не понравился.

Потому что я очень хорошо поняла: к тем, кто не умеет прощать, любовь не приходит.

Я в этом уверена.

И когда мне кто-то говорит, что не верит в любовь, я думаю о том, что этот человек просто не умеет прощать. И прежде всего — себя самого.

Тёплый подмосковный вечер. Кругом зелень и деревянные постройки в кантри-стиле. В золотистом свете мельтешит мошкара, маленькие листья берёзы рядом с верандой лениво шевелит ветер. Он доносит до нас дым от мангала и аппетитный запах шашлыка. Мы курим кальян и пьём облепиховый чай.

— Оль, а что насчёт проекта с их дочерней компанией? Какой там бюджет?

— Точно не скажу, — говорю я, всматриваясь в лицо девушки, вышедшей из чёрного автомобиля метрах в ста от площадки для бадминтона. Оно кажется мне знакомым. — Насколько я в курсе, около трёх миллионов.

— И когда они хотят его запустить? В сентябре?

— В октябре, — чуть рассеянно отвечаю я. — Ребят, я сейчас…

Встаю из-за столика, касаюсь плеча Николая и оставляю коллег обсуждать последние деловые новости.

— Оль, захвати салфетки, когда обратно пойдёшь! — кричит мне вдогонку Аркадий.

— Хорошо! — кивнув, отвечаю я, но в мыслях у меня сейчас только девушка в бежевом платье.

Спускаясь по деревянным ступенькам, выхожу из кафе. Иду туда, куда напрвляется девушка в сопровождении широкоплечего стриженого мужчины в чёрном костюме и чёрных очках — к банному комплексу.

Вижу, как она, оглянувшись, замечает меня и замирает, округляя глаза.

— Оля? — недоверчиво произносит она.

— Привет, Наташ, — улыбаюсь я и подхожу к ней. — Как ты?

— Серёж, я сейчас, — бросает она громиле в костюме.

— Не задерживайся, — жёстко отвечает он и уходит за деревянные ворота.

— А что ты тут делаешь? — спрашивает Наташа и хитро улыбается. — Работаешь?

У неё измождённое бледное лицо и огромные, как у куклы, накладные ресницы. Под глазами тёмные круги.

— Нет, — качаю я головой и тоже улыбаюсь ей. — Отмечаем юбилей компании с коллегами. Корпоратив. А тебя сюда как занесло?

Она вздыхает:

— А я на работе, — она сплёвывает на землю. — Тоже, так сказать… корпоративчик. МЖММ. Вип-клиенты, все дела.

— Ты по прежнему… — тихо говорю я и она кивает:

— Ну да. Только теперь это… Как бы сказать… Отрабатываю. В долги влезла, засудил меня один перец.

— За что? — удивляюсь я.

— Да… Не бери в голову. Типа одного хотела развести, но круто вляпалась.

Я усмехаюсь.

— Помню-помню твою смс.

— Да ладно тебе, — вздыхает Наташа и кисло улыбается. — Это ж я так, не всерьёз… Просто попробовала — прокатит-нет.

— Не прокатило, — говорю я.

— Угу.

— А с Сашей как?

— Ой, да расстались мы давно. Он в Тайланд укатил. То ли на ПМЖ, то ли просто на какое-то время. Я с ним связь не поддерживаю.

— Встречаешься с кем-нибудь?

— Не, ты чё…Какие тут встречи… По ночам работа, днём дрыхну, потом снова куда-нибудь еду. Для меня теперь клубы типа того, где мы познакомились, закрыты.

— Репутация не та?

— Угу, — она вздыхает. — Не та. Сегодня нормуль, клиенты богатые. А ты как, встречаешься с кем?

— Замуж вышла, в позапрошлом году родила двойню. Мальчишки.

— Серьёзно? — изумляется Наташа и оглядывает мою фигуру. — А по тебе и не скажешь…

— Просто держу себя в форме. Фитнес и здоровое питание творят чудеса.

— А за кого вышла?

Улыбаюсь.

Глаза Наташи округляются ещё больше:

— Да лааадно?

Киваю.

— Да, за Влада.

— Ах-ре-неть. Вот уж не думала, что такое возможно… Честно говоря, я была уверена, что он вообще не женится никогда.

— Ну вот, как видишь, — киваю я на чуть оттоперенный безымянный палец, на котором в солнечном свете поблескивает золотое кольцо.