— Ну, иногда они сходят с ума, — сказала я, медленно поглаживая ему спину. — Но большую часть времени, они разговаривают со своими друзьями, которые помогают им понять, что нет ничто, чтобы нельзя было исправить.

— Это невозможно исправить, — ответил он, прикрыв глаза, я продолжала гладить его по спине, но его голос звучал расслабленно, растягивая гласные на австралийский манер. Это придавало ему какой-то юношеский задор. — Как же нам отвлечь кое-кого от такой большой проблемы? Дженнингс не собирается слушать всякий вздор, пока наша династия горит.

И как-то совершенно просто, я знала, что нужно сделать.

— Мы не будем отвлекать, — сказала я, чувствуя теплоту, которая распространялась по моему телу, это бывает, когда вы предлагаете идею, в которой уверены на все двести процентов, потому что знаете, что она правильная. — Мы не будем уклоняться, этого как раз каждый и ждет, что мы сделаем такой жалкий шаг.

— Если мы не будем уклоняться, тогда что мы сделаем?

— Мы можем встретиться с этой проблемой лицом к лицу, — я была так взволнована, что обняла его, привстав на цыпочки, чмокнув в щеку. — Ты будешь сам расплачиваться за свои действия! Признайся в своих ошибках. Ох, Грант, разве не понятно? Позвони Дженнингсу, договорись о встрече, показав ему, что тебе нечего скрывать и ты не прячешься. Да, ты совершил ошибку, достойную сожаления и имеющую унизительные последствия, но ты готов двигаться вперед и это главное. И это докажет, что ты не человек, которого делает СМИ, а что ты делаешь себя сам.

Глаза Гранта открылись, он выпрямился, смотря на меня с высоты своего роста, как будто я была восьмым чудом света.

— У тебя самые лучшие идеи во всей чертовой Вселенной, — сказал он, поцеловав меня.

Его губы были жесткими, собственническими, жаркими, как будто он претендовал на приз, который выиграл в бою, и единственное, мне так хотелось схватить его и целовать до тех пор, пока нашу одежда сама собой не воспламенилась бы, а мы бы даже не заметили этого.

Я отстранилась от него.

— Меньше пороков, больше разговоров с Дженнингсом!

Грант принял страдальческое выражение лица, но при этом все равно вытащил свой сотовый из кармана. Его голос, когда на другом конце ответили, звучал спокойно и ровно, как у бойскаута, вызванного для дачи показаний в суд.

— Сэр, я знаю, что вы видели новости и мне жаль, что я не сразу позвонил вам, но вы понимаете, я заботился о Лейси, мне было необходимо убедиться, что она в состоянии пройти через все это. Она явно не заслуживает всего этого бурлящего говна, простите за мой французский, и я пытался, как-то сглазить все это для нее, — он замолчал, слушая, что говорят на противоположном конце трубки. — Вы правы, необходимо быть настороже, и я хотел бы поговорить обо всех своих сомнениях. Не хотели бы вы присоединиться ко мне у меня в офисе завтра во время ланча? Я хотел бы это обсудить с вами. Вы поймете, что мне нечего скрывать. — Его бровь в удивлении приподнялась, но голос по-прежнему оставался ровным. — Да, Лейси тоже будет с нами. Я обещаю.


* * *


Обед был изысканным: высшего класса багеты, блюдо, покрытое ломтиками прошютто, хрустящие ломтики азиатской груши, увенчанные голубым сыром, и окропленное медом, лаванда-розмарин печенье. И никто в комнате не проглотил ни кусочка.

— Вот и вся правда, сэр, — закончил Грант. — Я не горжусь тем, что сделал, но я не собираюсь лгать. Это все в прошлом. Лэйси, — он нагнулся ко мне, взяв меня за руку, — мое будущее.

Его голос звучал так искренне, что я даже чуть не поверила, что это на самом деле так. Дженнингс по-прежнему сохранял лицо, словно в данный момент играл в покер, на котором прочитать что-либо было просто невозможно, и многозначительная пауза затягивалась, прежде чем он открыл рот, чтобы заговорить.

И в это момент влетела стажерка в комнату.

— Мистер Девлин, вам звонят и продолжают настаивать на разговоре, говорят, что никто, кроме вас, я не знаю, что…

— Мы заняты, Паула, — твердо сказала я. — – Вам нужно вспомнить нашу процедуру для недовольных клиентов…

— Ой, вы можете ответить. Я подожду, — дружелюбно сказал Дженнингс. Я первый раз слышала, что он не ревел, как буйвол, и почему-то это меня стало беспокоить. — А пока прекрасная мисс Ньюман составит мне компанию.

Грант бросил в его сторону заинтересованный взгляд, который явно говорил, не сам ли Дженнингс сфабриковал этот звонок только, чтобы остаться со мной наедине, но Грант все же любезно вышел.

В ту же секунду, как только он вышел из комнаты, Джедедайя Дженнингс повернулся ко мне и взял меня за руку.

— Ох, милое дитя. Теперь я хочу, чтобы ты знала… я действительно хочу поверить этому приятному молодому парню. Но мне необходимо, чтобы ты рассказала мне правду, — его мерцающие голубые глаза были очень серьезными. — Не защищай его сейчас только из-за того, что ты его любишь, потому что у тебя будет куча кавалеров, которые будут любить и ценить тебя, даже если ты будешь не с ним. Ты хорошая девушка, и я уверен, что ты скажешь мне правду, не так ли?

— Конечно, мистер Дженнингс, — мое горло пересохло. О Боже. Он собирается спросить меня о помолвке. Он понял, что это уловка.

— Сейчас, я могу поклясться на Библии, в том, что я сказал тебе, прежде чем ты будешь звать меня Джед, — сказал он. — Лейси, мне необходимо знать: могу ли я действительно доверить свою компанию Гранту?

Мне понадобилась одна минута, чтобы я с облегчением вздохнула, еще одна минута, чтобы я мысленно надавала себе по голове за страх от его вопроса, и третья самая важная минута, чтобы подготовить свой ответ.

— Я могу понять, почему вы находитесь в неопределенности, — ответила я, забирая от него свою руку и сжимая их у себя на коленях. — Несколько месяцев назад я однозначно сказала бы вам Нет, но… но сейчас вы можете доверять Гранту. — Я быстро наклонилась к нему. — Если бы вы видели то, что вижу я… он действительно принял на себя ответственность, я увидела в нем такие перемены, на которые никогда не смела бы и надеяться…

Мой голос почти сорвался на последней фразе. Надеяться, потому что и у меня были нелегкие отношения, особенно когда дело доходило до Гранта, и я никогда в действительности не получу его.

Прежде чем я с умела объяснить все дальше, Грант вплыл обратно в комнату.

— Простите меня, пришлось тушить несколько пожаров, используя индивидуальный подход — он повернулся к Дженнингсу. — Сэр, я догадываюсь, что у вас имеются кое-какие сомнения, если вы хотите что-нибудь спросить или сказать…

— Ничего, мой мальчик, — прогудел Дженнингс, вставая. — Кроме поздравления, и начинай называть меня Джед, черт возьми! Тебе повезло, что ты нашел эту маленькую леди, и мне тоже повезло. Я подпишу бумаги, и мы будем двигаться дальше. — Потише.. но как в полголоса могло соответствовать мистеру Дженнингсу, конечно не могло: — У всех есть разное в прошлом. Все что ты можешь сделать, это оставить его у себя, не перетаскивая в ваше будущее.

— Я не могу не согласиться с вами, сэр, — сказал Грант, выражая полное раскаяние.

Они пожали друг другу руки, и как только Дженнингс удалился, Грант схватил меня в медвежьи объятия.

— Мне так повезло с тобой.

— Чертовски верно, — прошептала я ему на ухо.

Я готова была пройти сквозь огонь, чтобы почувствовать эти его объятия.

Он засмеялся, и мне нравилось чувствовать его тело, прижавшееся к моему, когда он смеялся.

— Вот именно, партнер.

Я была рада, что он не видел, как на мои глаза наворачивались слезы, и как я вытерла их об его воротник. Ну, в большинстве своем это были слезы радости.


* * *


Свалившаяся удача могла сделать огромную дыру в моем космическом банковском счете, потому что, когда мы вернулись в офис Гранта, Порция уже ждала нас.

Она очень медленно поднялась, одетая во все синее и черно-белое, словно злобный Амурский тигр, выслеживающий свою добычу.

— Ну, дорогой Грант, похоже, твоя способность ходить, не спотыкаясь и падать на какую-нибудь шлюху обернулась боком. Я только поражена, как тебе удалось, вогнать свой член каким-то образом в двух одновременно.