— Это вопрос лояльности компании, — мягко ответил Грант, как если бы он объяснял сложную математическую задачу непоседливому ребенку. Но он не казался обеспокоенным из-за того, что Порция общалась с вице-президентом по финансам за его спиной. Я нахмурилась. О чем черт побери он думает?
Порция стрельнула взглядом в Хайнса, я с трудом заметила его, и тот кивнул. Грант даже не смотрел в их сторону.
Черт побери, где находятся его мозги сегодня?
— Могу ли я просто спросить, — сказала Порция, с легким нервным смешком (ха, я готова была поспорить, что эта нервозность была такой же настоящей, как перекресток Ролекс, эта женщина явно что-то задумала), она поморгала ресницами. — Как тогда стратегический план развития компании согласуется с новейшим медицинским страхованием, увеличивающим расходы обслуживающего персонала…
— Порция, я обещаю, что Хорхе со своей шваброй никогда не забрызгает твой французский шелк снова, — медленно произнес Грант, с первой настоящей улыбкой на лице, которую я теперь увидела впервые за весь день. Несмотря ни на что, вид ее заставил мое сердце забиться быстрее. Он все еще мог улыбаться, несмотря ни на что. — Я не собираюсь лишать сотрудников стоматологической помощи только лишь потому что ты была должна присутствовать на премьере, имея немного грязи на подоле платья.
Порция улыбнулась, но на этот раз уязвимость была явной. Она еле сдерживала себя, чтобы не сорваться.
Грант продолжил:
— Я думаю, что следующий пункт на повестке дня — влияние новых тарифов...
Он умолк, давая одному из руководителей подразделения подскочить и начать дискуссию. Внешне казалось он внимательно все слушал, обращая внимание, каждый раз кивая в определенный момент, но я видела совершенно остекленевший его взгляд. Он отвлекся, полностью находясь где-то далеко. Какого черта с ним происходит?
Может быть Кейт имела правильную точку…
— И сейчас я бы хотел передать слово мисс Ньюман, — сказал голос.
Я подалась перед.
— Что?
— Присоединитесь к нам, Лейси? — голос принадлежал уже не руководителю подразделения, которого я почти не слушала, а Джиму Бейкеру, парню, которого я знала в основном с того раза, когда он заскакивал в офис Джасинды, соединившись с ней в обсуждении меня, насколько я была ужасной. Он, ухмылялся, но у меня не было времени сердиться на него за это, ужас прокатывался по моим венам… я была так поглощена странным поведением Порции, что совершенно не следила за ходом встречи.
— Э-э, да, — сказала я, незаметно высматривая на столе подсказки, до какого места дошло совещание. Блок-схемы, заметки о расширении нашего офиса в Лос-Анджелесе… хорошо, отлично, я смогу сделать это. — Простите.
Я загрузила PowerPoint на проектор, выпрямила спину, стараясь запрятать свою нервозность как можно глубже, встала и начала свою презентацию о рекламных аспектах новой локации нашего второго действующего офиса.
— Я думаю, что мы начнем с нескольких билбордов и скрытого маркетинга, за которым последуют десятисекундные ролики по ТV, показывающие рост числа рабочих мест и местную культуру. Как видите, я основывалась на ситуации 2005 в Сан-Антонио…
— Неприемлемо, — перебил Грант. — Это было десятилетие назад, и при этом совершенно разные бизнес-культуры.
— Да, — сказала я, стараясь не показывать, как волновалась, щелкая на слайд моих исследований в PowerPoint, — но здесь можно увидеть, что существует большое сходство между…
— А я вижу, что вы доверились своей точке зрения и не способны ее донести, — выпалил Грант. — Вы явно не подготовились.
— Это неправда, — выстрелила я в ответ, чувствуя, как мой голос начинает дрожать от злости. — Я готова, и если бы вы дали мне вставить хоть одно слово…
— Я позволил вам больше слов, мисс Ньюман, — сказал Грант, не повышая голоса ни на один децибел. Прохладное презрение капало с каждого его слога. — Но у нас мало времени, поэтому, пожалуйста, сядьте. Вы закончили свое выступление здесь.
Я села, из меня, наверное, шел дым. Я заметила, как окружающие неуютно ерзали на своих местах, понимая, что Грант был не прав, но не желая при этом ничего говорить своему боссу. Я не могла винить их, хотя не правда, никто не хотел вмешиваться в середину боя, особенно когда один из участников платит вам зарплату.
Это был не бой с бывшим, хотя мы двое были единственными в этой комнате, кто понимал, что мы не взаправдашние бывшие. Мы были единственными, которые знали, что мы стали любовниками.
Но Грант здесь вел себя как брошенный муж.
* * *
Три часа спустя двери лифта закрылись, и я издала глубокий вздох облегчения. Это был ад, но я прошла через него, и еще дышала. Я могла с уверенностью сказать, что это тяжело. У меня впереди семь этажей в спускающемся пустом лифте, чтобы привести выражение своего лица в нормальное состояние.
Стены лифта скорее всего были сделаны из стекла, но находясь на двадцатом этаже над землей, это было чудесное место для уединения. Я терла свое лицо кончиками пальцев, стирая остатки макияжа, мне так хотелось свернуться калачиком и заснуть. Но мне предстояло еще очень много всего сделать.
Я сделала еще один глубокий вдох, пытаясь вспомнить что-нибудь хорошее. Самое плохое за сегодня уже было позади, осталась только бессмысленная бесполезная работа, которая позволит заполнить оставшиеся рабочие часы. Теперь по крайней мере, уж точно все кончено…
Сильная рука схватила дверь и застопорила ее движение. Грант Девлин проскользнул внутрь, и вдруг роскошный просторный лифт показался слишком маленьким.
Он встал рядом со мной, как только двери закрылись, хотя помещение было около десяти квадратных метров с богатым ковром на полу.
Но он по-прежнему не смотрел в мою сторону, нажав кнопку — пять. Что, черт возьми, ему понадобилось в бухгалтерии? Спрашивала я сама себя, может он просто запаниковал и нажал кнопку, чтобы не выходить на одном со мной этаже. Одного взгляда на его каменное лицо, было достаточно, чтобы признать, что это казалось маловероятным.
Лифт спускался так медленно, что я думала, что сейчас закричу. Я наблюдала за сменяющемся видом дверей и стен, стараясь не смотреть на Гранта, стоявшего рядом со мной. Стараясь не задумываться о своих ответах, если он вдруг со мной заговорит. Стараясь не считать секунды, пока я не смогу выбежать отсюда… О Боже, а что мне делать, если лифт вдруг застрянет?
Между тем, Грант смотрел прямо перед собой, я видела выражение его лица, в отражении стекла. Он застыл в своей позе так, словно решил подражать статуе.
Этажи проплывали с такой медлительностью, что напоминали китайскую пытку водой. Шестнадцать... пятнадцать... четырнадцать...
— Порция всегда настолько активная на совещаниях? — спросила я, просто для того, чтобы хотя бы как-то нарушить молчание. Мне показалось, что мой голос был каким-то странным высоким и немного вибрирующим. — Показалось, что она довольно агрессивна сегодня. Я думала, что она просто куратор.
— У Порции периодами возникают бредовые идеи о власти, — ответил Грант, совершенно без энтузиазма. — Она порхает несколько дней, словно ненормальная бабочка, потом понимает, что она не оказала никакого влияния, и осуществив его, удаляется в свой дом принимая, валиум и белое вино. Ты бы знала об этом, если бы знала хоть что-нибудь об этой компании.
Сейчас это было совершенно несправедливое обвинение, и моя кровь просто вскипела.
— Сейчас ты послушай…
Быстрее, чем я смогла моргнуть, рука Гранта стукнула по кнопке «стоп», остановив кабину лифта между двенадцатым и одиннадцатым этажами, и в два прямоугольных стекла мы видели простирающийся перед нами вид города. Он схватил мои руки и прижал к стене, его губы находились лишь в миллиметре от моих.
— Нет, это ты послушай, Лэйси Ньюман. Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? Ты давишь, ты интересуешься, ты дуешься на меня, смотря этими маленькими грустными глазами, на что ты надеешься, когда смотришь на меня так? Разве ты не получила все, что хотела?
— Я…, — весь мой гнев тут же улетучился, а с ним и обвинительные речи о его поведении. Черт, кажется, я потеряла даже способность составлять из слов предложения.