изучить друг друга в интимном плане более подробно.
Если бы кто-либо из моих друзей узнал, о чем я думал, то был бы в ужасе. Я был
парнем-гулякой, парнем, который кидается за каждой юбкой, а тут я говорил, что готов
ждать, пока Хэдли не будет готова, даже если это означало ждать годы. Как ни странно, я
бы с радостью ждал ее, потому что знал, что она этого стоила, ведь обнаружил, что она та
самая. До сих пор я просто не знал, как подойти к ней, даже если учесть, что она была мне
интересна. Лишь после поцелуя.
Я вспоминал тот поцелуй уже в тысячный раз за все время, он заставлял меня
улыбаться каждый раз. Кто бы знал, что один смелый шаг с ее стороны даст толчок чему-
то настолько фантастическому? Стоило признать, что это, возможно, было самой лучшей
моей идеей. Я не был уверен, недаром же Хэдли считала эти отношения не настоящими,
несмотря на то, что случайно заговорила об этом. Я полагал, что это больше как
напоминание себе держать дистанцию до тех пор, пока между нами все не станет горячее
и труднее.
Скоро пятница, и Хэдли будет сидеть на трибуне в первый раз за этот год.
Возможно, даже вообще впервые. Это волновало меня больше, чем что-либо за долгое
время. Я собирался играть для нее, выиграть для нее. Если она будет болеть за меня, я
буду знать, что все возможно, даже победить наших традиционных соперников, команду,
которая нас разгромила, когда мы встречались в прошлый раз. Я не волновался. В отличие
от моих товарищей по команде. Я мог сказать, что, несмотря на их ехидные замечания, в
глубине души они были напуганы до смерти тем, что мы снова проиграем. В нашей
власти было сохранить моральный дух школы, и если мы проиграем — боевой дух будет
подорван.
Из-за того, что я отсутствовал на тренировках последние два дня, тренер заставил
меня изрядно попотеть. Перед тем как приступить, я уже сделал три подхода по сто
приседаний и столько же отжиманий. Мои легкие болели, а ноги горели, но я знал — это
лучше, чем разозлить тренера перед игрой. Одно неверное слово с моей стороны, и я
оказался бы верхом на скамейке для запасных, а я слышал, что на трибунах будут
вербовщики. Никто не говорил, из каких учебных учреждений, но было достаточно только
лишь узнать о потенциальных стипендиях, чтобы в раздевалке создалась шумиха.
Тренер дал свисток, и я чуть не рухнул там, где стоял. Мои товарищи по команде
уже давно закончили тренировку и теперь получили шанс сыграть, в то время как я
должен был справляться со своим наказанием. Тренер подошел и положил руки на бедра.
— Сынок, я знаю, что девушки, кажутся сейчас самым главным в мире, но что мы
узнали из сегодняшних занятий?
— Девушки не важнее тренировок, тренер.
Он кивнул.
— Ты можешь тусоваться со своей подругой и делать все, что пожелаешь, но только
в свое свободное время. А тренировка — это мое время, и в эти часы ты должен быть у
34
меня. Смотри, не опоздай завтра после занятий, иначе не будешь играть в пятницу. Меня
не волнует, насколько, по-твоему, ты любишь ту девушку, с которой встречаешься. Когда
дело доходит до футбола — она занимает заднее сиденье.
— Понятно, тренер.
— Иди в душ. Если ты окажешься возле нее, и от тебя будет так разить, то снова
станешь одиноким.
Я фыркнул и побежал с поля на дрожащих ногах. Раздевалка была пустой, не считая
Роберта, который почему-то притаился. Он выглядел взволнованным, и я подумал, что это
из-за игры или чего-то другого.
— Ты еще не переоделся? — спросил я.
Он посмотрел в мою сторону и покачал головой.
— Мужик, не знаю, должен ли я говорить что-то или нет.
— О чем? — спросил я, стягивая свою майку через голову. Я схватил чистое
полотенце с полки и направился в душ, где освободился от остальной одежды.
От горячей воды исходил пар, вздымаясь вокруг меня. Роберт не пошел за мной, так
что все, что было у него на уме, не могло быть столь уж важным. Тем не менее, я быстро
помылся, вытерся и обернул полотенце вокруг своей талии. Захватив грязную одежду, я
вернулся к своему шкафчику и засунул вещи в свою спортивную сумку.
— Ты выглядишь так, словно тебя только что ударили, — сказал я. — В любом
случае, просто выскажись. Все не может быть так плохо.
— Это касается Хэдли.
— Хэдли?
— Я пытался остановить ее.
Я нахмурился.
— Ты пытался остановить Хэдли?
Он покачал головой.
— Алисию.
— Что сделала Алисия? Она же получила предупреждение после случая с йогуртом
в шкафчике Хэдли. Я думал, что она усвоила урок.
— Она злится, что ее задержали. Но еще больше злится из-за того, как хорошо вам
было с Хэдли. Ты никогда не держал Алисию за руку, идя по коридорам, что она и
заметила. Ты теперь ее враг.
— Что она задумала? — спросил я, не будучи уверенным, что хочу услышать ответ,
но знал, что должен положить этому конец, если это вообще было возможно. Хэдли не
заслуживала того, чтобы моя психичка-бывшая ее мучила.
— Она оставила корзину-подарок на крыльце Хэдли сегодня днем. Я не знаю, что
там было, но...
Если он не будет говорить по существу, я его ударю.
— Мой телефон разрывался от сообщений, в то время как мы были на тренировке.
Кто-то написал, что Хэдли доставили в больницу после обеда. Я не знаю, что сделала
Алисия, но точно что-то плохое, — Роберт побледнел. — Я слышал, что Алисия сегодня
что-то планировала, но просто подумал, что она провернет еще одну шалость вроде
йогурта в вещах.
У меня внутри все обрушилось. Хэдли попала в больницу? Я быстро достал свой
телефон из кармана джинс и просмотрел список пропущенных вызовов и сообщений. Я не
узнал номера, но у меня было голосовое сообщение и четыре пропущенных сообщения от
подруги Хэдли, Эмбер. Я схватил свою сумку со скамейки и выбежал из раздевалки, а
Роберт поспешил за мной. Когда мы добрались до парковки, я запрыгнул в свой грузовик
и надавил на газ так сильно, что авто вынесло за пределы стоянки. Я видел машину
Роберта в зеркале заднего вида и задавался вопросом, зачем он ехал за мной в больницу.
Повезет, если по пути не будет полицейских, потому что я превышал все пределы
скорости между средней школой и больницей.
35
Стоянка перед больницей была переполнена, и мне пришлось припарковаться далеко
от входа. Я прослушал голосовую почту по дороге сюда, мое сердце колотилось, когда
мама Хэдли сказала мне, что девушка поступила в больницу. Я не мог вспомнить, чтобы
когда-либо был настолько сильно напуган. Что, черт возьми, Алисия сделала Хэдли? Или
это было просто совпадение, что ее госпитализировали в тот же день, в который Алисия
оставила ей «подарок»? Я мог только надеяться, что это именно так. Я знал, что Алисия
сумасшедшая, но раньше она никогда не делала ничего подобного.
Я добрался до стойки регистрации, Роберт подошел сзади и остановился около меня.
— Недавно привезли Хэдли Райан. Можете сказать мне, в какой палате она
находится? — спросил я, затравленно глядя на женщину за стойкой.
Мгновение она стучала по клавиатуре.
— Палата номер двести семь.
Мы с Робертом побежали к лифтам, ловя недовольные взгляды людей, мимо
которых проходили, а затем подъехали на второй этаж. Мы шли по знакам к палате двести
семь и остановились снаружи. Дверь была приоткрыта, и я постучал, перед тем как войти,
не желая застать кого-нибудь врасплох. Мама Хэдли сидела в кресле у окна, лицо у нее
было измученное и бледное.
— Я пыталась дозвониться до тебя, Тайлер, — сказала она, встав, чтобы