Нора Хесс - Сэйдж

— А почему бы тебе просто не заткнуться? Подумай о тех, кто сегодня будет тебя обследовать!

— Может, это будешь ты, Джим? — с надеждой посмотрела на него Реби. — Ты так давно не приходил…

— Нет, меня не будет, Реби, — голос мужчины несколько смягчился. — Ты же с самого начала знала, что у нас не будет в будущем никаких шансов остаться вместе. Сейчас время пришло, и наши отношения кончены раз и навсегда.

Эти слова перечеркнули все ее надежды, но так просто шлюха не собиралась сдаваться. Она перешла в атаку на Джима:

— Они, эти отношения, нипочем бы не кончились, если бы тут не появилась эта чертова костлявая вдовушка, и ты это знаешь. Ты сейчас ее хочешь, но я подожду, пока ты ей не надоешь. А это произойдет очень, скоро. Эта девица не похожа на ту, которая, по слухам, спит с держателем салуна! Не спит и не будет спать!

— Да я и не собираюсь с ней спать, с чего ты взяла?

Джим задал вопрос, пытаясь сделать отрицательный жест рукой. М да, фраза Реби была ближе к истине, чем он надеялся.

Когда, наконец, принесли заказ, Джим Латур вздохнул с облегчением и склонился над тарелкой.

Сэйдж проснулась от того, что до ее слуха донеслись две разные песни. Из за окна, от дупла в высокой сосне, стоявшей рядом с салуном, донеслась заливистая трель какой-то звонкоголосой пичуги, а в кухне Тилли решила вспомнить пару непристойных куплетов одной песни из времен ее юности.

Сэйдж легла на спину и потерла ладонями свои покрасневшие от недосыпания глаза. В последнюю ночь она спала очень плохо, и развеселые песни кухарки и птицы не добавили ей хорошего самочувствия. Голова разболелась еще сильнее, явно желая разломиться на куски.

Однако, больше всего Сэйдж была недовольна собой. Почему мысль о том, что Джим все еще связан с Реби так ее растревожила, что она не спала всю ночь? Почему она думала иначе, что дало ей повод к этому? То, что он проводил со своей певицей какую-то часть дня, еще не говорит о том, чем Латур занимался по ночам. Закончив свое выступление перед посетителями салуна, она не видела его до следующего дня. Если бы у нее хватило ума хоть немного подумать, ей стало бы ясно, как и с кем он проводит ночные часы.

Сэйдж села, а затем соскользнула с кровати. Они с Джоном прошлой ночью решили предпринять в ближайшее время поездку на ранчо Макбейна, чтобы повидать Дэнни. Поэтому сейчас, вспомнив об этом, она воспрянула духом. Быстро умылась, надела юбку и сунула руки в рукава красной блузки. Сэйдж ужасно соскучилась по своему племяннику и не могла дождаться, когда, наконец, сможет увидеть его загорелое веснушчатое лицо.

Она одела туфельки, расчесала волосы и вплела в них красную ленту. Закончив одеваться, женщина толкнула дверь своей комнаты и…

У нее перехватило дыхание от того, что она чуть не угодила в объятия Джима, который уже собирался постучать к ней. Сэйдж взглянула на него и подумала, что он-то выглядит еще хуже, чем она. Судя по его диковатому виду, Джим Латур тоже этой ночью спал не очень долго.

«Реби крепко постаралась», — подумала Сэйдж и резко освободилась из рук Джима.

— Доброе утро, — холодно поздоровалась она с ним и, повернувшись к нему спиной, широко улыбнулась Тилли, усаживаясь за стол.

Джим прошел следом и сел с нею рядом.

— Я смотрю, ты оделась, чтобы ехать на прогулку, — сказал он в то время, как Тилли наливала им обоим кофе в чашки. — Боюсь, сегодня я слишком занят, чтобы кататься с тобой, но уверен, что Рустер с наслаждением составит тебе компанию.

— В этом нет необходимости, — Сэйдж потянулась за сахарницей, — Джон согласился отвезти меня на ранчо, чтобы повидаться с Дэнни.

— Черта с два ему это удастся! — взорвался Джим, заставив Сэйдж вздрогнуть и просыпать сахар на стол.

— Даже если вы будете быстрее ветра скакать, вам все равно придется сделать хоть одну ночевку в пути. А я бы тебе не советовал разбивать лагерь вместе с доктором Джоном Стюартом. А то ведь языки в городе поистреплются.

Сэйдж сгребла сахар в ладонь и высыпала его в сухую чашку.

— Я и не знала, что ранчо Джонти так далеко, — разочарованно проговорила она, — я так надеялась повидаться с Дэнни.

— Ладно, повидаешься, — Джим широко улыбнулся ей, — я тебя провожу.

Сэйдж изумленно уставилась на него, не веря своим ушам.

— А что случится с языками, если я с тобой остановлюсь на ночлег?

— Ничего, — Джим покачал головой, — никто вообще этого не заметит. Все и так знают, что ты моя женщина.

— Не болтай глупостей, Джим Латур! — Сэйдж бросила разгневанный взгляд на сидящего перед ней мужчину.

— Ну, скажем иначе, — усмехнулся Джим, — все думают, что ты моя женщина.

— Сомневаюсь, — резко бросила в ответ Сэйдж. — Особенно после прошлой ночи. Полгорода видели, как ты привел в ресторан Реби.

— Я ее туда не звал! — громко рявкнул Джим и грохнул кулаком по столу, отчего Тилли, мирно накладывающая ему на тарелку яйца с беконом, отпрянула назад, чуть не уронив завтрак на пол. — Она сама за мной увязалась, когда я собирался войти внутрь. Что, по твоему, я должен был ей сказать: «Реби, ты не можешь сидеть со мной! Я не хочу этого.» Так, что ли?

— Ну, конечно, ты едва ли мог такое сказать! — фыркнула Сэйдж, — особенно принимая во внимание, что потом, ночью, ты спал с ней!

— С ней? Спал? Да откуда ты, черт побери, получила такую информацию! — Джим уже почти кричал.

— Да все знают, что ты с ней спишь! Это не такой уж большой секрет! — Сэйдж тоже повысила голос.

— Все знают, что я с ней спал! А теперь они думают, что я сплю с тобой!

— Будь ты проклят, Джим Латур!, — закричала женщина. В эту минуту казалось, что она готова вскочить и броситься на него в атаку. — В этом ничтожном городишке все думают, будто этой ночью ты спал с нами обеими!

— Ну, не могу же я приказать им думать иначе, — Джим внезапно успокоился, взял горячий бисквит и принялся намазывать на него масло.

На лице Сэйдж выступила краска негодования. Как спокойно он относится к тому, что ее доброе имя опозорено в Коттонвуде!

— А почему тебя так беспокоит, что думают все эти люди? — вдруг спросила она себя. — Ты же все равно скоро уедешь и никого из этих сплетников не увидишь!

Несмотря на эту здравую мысль, она все-таки хотела отказаться от поездки с Джимом. Но, с другой стороны, уже высказав свое желание поехать повидаться с Дэнни, глупо было теперь брать слова назад. Она ужасно хотела повидаться с племянником. И если уж ей придется ночевать в пути, то, конечно, Джим — единственный человек, который сможет доставить ее на ранчо целой и невредимой. Говоря честно, она вообще не смогла бы чувствовать себя в безопасности с Джоном, особенно зная, что Миланд где-то поблизости и, возможно, следует за ними. Сэйдж взглянула на хлопотавшую у стола Тилли, и в ее глазах увидела ободряющую улыбку. И тогда, незаметно вздохнув, она сказала:

— Я быстро соберусь, только оставлю записку Джону.

— Отлично, — Джим удовлетворенно кивнул и посмотрел на свою кухарку.

— Знаю! — ухмыльнулась Тилли. — Собрать вам в дорогу чего-нибудь.

Джим улыбнулся в ответ, а затем набросился на свой завтрак. На мгновение Сэйдж взглянула на него и с трудом подавила желание запустить чем-нибудь в его довольное, красивое лицо. Как всегда, Латур сделал то, чего хотел.

Сэйдж и Джим, наслаждаясь тишиной, проехали пару миль вдоль берега реки, а потом двинулись прямиком через равнину, направляясь к Чертовой горе, у подножия которой находилось ранчо Макбейна. Между всадницей и ее провожатым царило молчание.

День был прекрасен. Теплый, сухой воздух слегка дрожал, поднимаясь от горячей земли к безоблачному небу, такому синему, что на него было больно смотреть. Под копытами лошадей во все стороны, насколько только хватало глаз, раскинулся роскошный ковер полевых цветов.

— Я люблю эту прекрасную землю! — думала Сэйдж, окидывая взглядом это великолепие цветов и трав. — Как тяжело будет покидать все, чтобы жить в грязном, многолюдном городе, среди чужих людей, которым не будет до меня никакого дела. И не к кому даже будет обратиться, если понадобится помощь. Не хочется даже думать о том, как такой переезд отразится на Дэйни!

И все-таки придется это сделать, если она хочет, наконец, избавиться от своего деверя.

Когда Майор резво помчался вперед, Джим внимательно посмотрел на уши жеребца. Они предупредят его об опасности раньше чего угодно. Конечно, надо быть полным идиотом, чтобы на равнине, вроде этой, решиться преследовать кого-нибудь. Вот когда станет темно и они остановятся на ночлег, тогда и наступит самое опасное время.