Нора Хесс - Сэйдж

— Вы кого-нибудь ищете, мисс? Сэйдж покачала головой:

— Нет, я тут живу. Несколько часов назад я сняла здесь комнату.

При этом известии встали уже все трое. Они поприветствовали ее, осведомились о ее имени и назвали свои собственные. Один из ее новых знакомых, Тим О'Брайан, лет двадцати пяти, был служащим в бакалейной лавке; второй — Питер Свенсон — был примерно ее возраста и владел парикмахерской. А первым с ней заговорил доктор Уэсли Брент. Только один из мужчин поинтересовался, уж не школьная ли она учительница, как вдруг сзади кто-то громко, словно прочищая горло, откашлялся.

Сэйдж повернулась и увидела женщину со строгим лицом, на которой было точно такое же черное платье, как то, что она оставила в своей комнате. Глубоко вздохнув, Сэйдж сказала:

— Меня зовут Сэйдж Ларкин. Думаю, это ваш отец сдал мне комнату. Вы, кажется, удивлены, увидев меня.

Она прошла через комнату и протянула высокой женщине руку. Та вяло пожала ее, и ее лицо стало еще строже.

— Я вижу у вас обручальное кольцо. Где же ваш муж? Надеюсь, вы не сбежали от него?

Ее слова звучали отрывисто и резко.

— О, нет! Я — вдова, миссис …

— Я тоже вдова. Здешние зовут меня вдовушка Бейкер.

Сэйдж улыбнулась:

— Если вы не против, я буду звать вас миссис Бейкер. Ко мне несколько раз уже обращались, называя вдовой, и мне это совсем не понравилось. У меня сразу возникает такое ощущение, будто я не такая, как все остальные женщины только потому, что потеряла мужа.

Лицо женщины несколько смягчилось. Ее угольно-черные глаза добрее посмотрели на молодую женщину, а потом она сказала:

— Мне это тоже не очень нравится, но имя приклеилось и никуда не денешься. Есть у меня две-три подруги, они называют меня Кэрри. Можете меня называть так же.

И, прежде, чем Сэйдж успела оценить по достоинству всю щедрость ее дара, Кэрри Бейкер резким хриплым голосом объявила:

— Господа, ужин на столе!

Трое джентльменов наперебой старались всячески угодить Сэйдж, предлагали ей стул, и, наконец, ей пришлось принять приглашение парикмахера. Тем временем хозяйка закончила накрывать роскошный стол: филе из цыплят с клецками, тушеный горошек, салат йз помидоров были разложены по тарелкам, и, когда ужин начался, доктор Брент спросил:

— Миссис Ларкин, вы, должно быть, школьная учительница?

Сэйдж судорожно вцепилась в свою вилку.

«НУ, ВОТ И ВСЕ! СЕЙЧАС ТЫ УВИДИШЬ, КАК ИХ ХОРОШЕЕ ОТНОШЕНИЕ К ТЕБЕ РАЗОМ ИЗМЕНИТСЯ», — подумала она, вспомнив презрение, которым наградили ее Коттонвудские кумушки за то, что она зарабатывала на жизнь пением. Ее губы сжались упрямо. А почему, собственно, она должна стыдиться голоса, которым наградил ее Господь? Она ничего не сделала такого, что опозорило бы этот дар.

Подняв голову и с независимым видом оглядев своих соседей, Сэйдж громко, отчетливо произнесла:

— Я певица. Завтра с утра я хочу попытаться найти себе здесь работу.

Теперь она ожидала, что глаза Кэрри станут непроницаемо-холодными, а на лицах мужчин появится игривое выражение, однако, ничего подобного, к ее удивлению, не произошло, если не считать того, что у всех мгновенно пробудился живой интерес к ней при этом известии.

— Если вы хотите петь, то это как раз тот город, который вам нужен, — сказала Кэрри. — В Шайенне пять театров. Некоторые, правда, представляют из себя не более, чем дешевые, примитивные варьете с танцульками. Но есть три очень приличных и респектабельных, где вы, наверное, найдете себе место. В этих театрах всегда охотно нанимают красивых женщин.

Сэйдж покраснела, услышав комплимент, который ей выдала Кэрри, но при этом ее неприятно резануло, что определяющим фактором должен оказаться ее внешний вид, а совсем не то, как она поет. Нет уж! Если ее голос не понадобится, ей лучше будет подыскать себе работу горничной или что-нибудь в этом роде. Она уже собиралась об этом сказать вслух, но тут подал голос Питер Свенсон, который предложил показать ей город следующим утром.

— Я покажу вам, где находятся театры и деловые центры, тогда вы сами сможете решить, где вы будете петь, и узнаете дорогу к месту своей работы.

— Большое вам спасибо, мистер Свенсон, — благодарно улыбнулась ему Сэйдж. — Я так боялась, что мне придется ходить совсем одной в первый раз. Мне раньше никогда не доводилось бывать в большом городе.

Соседи по столу ждали, что она станет рассказывать о себе, но когда этого не произошло, чуть не хором поинтересовались, почему же она остановила свой выбор именно на этом городе.

Наступило несколько напряженное молчание, а затем Сэйдж вместо ответа спросила:

— Шайенн очень молодой город, правда?

— Да, — первой ответила Кэрри, — он еще, по сути, в младенческом возрасте. Я сюда приехала весной шестьдесят седьмого, когда он только-только возник. Здесь не было ничего, кроме палаток. Я тоже начинала свой бизнес в большой палатке. Было у меня в ней десять мест, и я брала двадцать пять центов за ночь. Еще пятьдесят центов платили мне за завтраки и ужины. А готовить мне, можете себе представить! — приходилось на улице, на открытом огне.

Большинство моих постояльцев были рабочие, которые строили железную дорогу, проходившую через Шайенн. «Юнион Пасифик» знаете? Осенью того года, в ноябре, как сейчас помню, сюда пришел первый пассажирский поезд.

— Не забывайте, что тогда тут никто и понятия не имел, что такое закон, — включился в рассказ о первых днях Шайенна доктор Брент. — Нам тут частенько приходилось иметь дело с настоящими бандитами, которые нанимались на железную дорогу во время строительства. Их называли «дьяволы на колесах» и, когда стройка дошла до Миссури, они причинили нам уйму хлопот своими драками и пьянством.

— Да, да… Потом появились салуны, проститутки, грабители и продавцы оружия, и все они помогали строителям потратить свои деньги, — добавил Питер Свенсон.

Кэрри согласно кивнула.

— В конце концов, в Шайенне стало так плохо, что генерал Додж, которому было поручено следить за соблюдением законов, попросил генерала Дж. Е. Стивенсона, коменданта форта Расил, помочь навести порядок в городе. Генерал Стивенсон прибыл с кавалерийским эскадроном и вышиб всю эту публику вон из города. Он не позволил им вернуться, пока каждый не дал слово следить за собой и своим поведением.

— Да, после этого Шайенн начал быстро разрастаться, — сказал доктор. — Построили пассажирский вокзал, потом склады грузов и скотные дворы для стад, которые по железной дороге перевозили в Абилин и в Чикаго.

— Однако, законности у нас тут до сих пор маловато, — снова подал голос парикмахер.

— Правосудие в Шайенне поддерживают комитеты бдительности. Конечно, не всем нравится такой метод поддержания порядка — суды Линча, все-таки не закон. И все же городу на границе эти люди нужны.

— До 1868 года полиция и суды тут, вообще, ничего не решали без согласия этих парней, — заметила Кэрри. — Это в 1869 году Шайенн стал столицей штата Вайоминг. С тех пор мы проделали большой путь. Теперь у нас есть свой мэр, пять членов городского совета, городской адвокат, своя казна и, вообще, все что надо приличному городу.

Все это было рассказано с гордостью, и Сэйдж всем своим видом демонстрировала живейший интерес ко всему, что услышала. Когда же ей стало известно, что в городе обеспечены законность и правопорядок, она почувствовала, как у нее, словно камень с души свалился. В этом городе, даже если Миланд ее найдет, она будет в безопасности и может ничего не опасаться.

Затем были рассказаны еще две-три истории о прошлом Шайенна и, наконец, Кэрри встала и начала собирать посуду, а Сэйдж и мужчины вышли из столовой и направились каждый в свою комнату.

Перед тем, как разойтись, Питер Свенсон напомнил Сэйдж об их договоренности на следующее утро, сразу после завтрака, отправиться на прогулку по городу.

В комнате, на столике возле кровати, маленькие часы показывали начало девятого. Однако, у Сэйдж слипались глаза от усталости. Она беспрестанно зевала, а кровать, казалось, так и манила к себе.

Тогда женщина решила, что на сегодня впечатлений для нее достаточно, разделась, тщательно вымыла лицо и руки, затем одела ночную сорочку и откинула покрывало с кровати. Заснула она раньше, чем ее голова коснулась подушки.

Всю неделю после отъезда Джонти и Корда и половину следующей Джим был занят и только иногда в течение дня думал о Сэйдж. Все его внимание было сосредоточено на строительстве дома для подсобных рабочих и возведении кухни и столовой.