– Какой? – с изумлением переспросил Никита.

– Демонический, – спокойно повторила Оля. – То есть не как все остальные люди. Я все думала, отчего ты такой, решила, что у тебя есть какая-то тайна, а потом поняла, что никакой тайны нет. Ты просто стесняешься своих родителей.

– Что?!.

– А то. И телефон свой поэтому не давал, и в гости не приглашал – ну как же, мама Люся и папа Коля такие простые, их стыдно людям показать. Я же поняла, что ты их стыдишься!

– Но это неправда! – покраснел Никита.

– А ты подумай! Только они у тебя хорошие люди – мама такая добрая, и папа о тебе очень беспокоится, старается строгим казаться. Они тебя любят!

– Я знаю, – отвернувшись, сквозь зубы произнес Никита – он словно стыдился своих чувств.

– И башня эта… – с досадой произнесла Оля. – Ну с какой радости туда лазить! Я теперь в высокий дом, если придется, ни за что не перееду.

Они помолчали, глядя в разные стороны. Теперь, когда все точки над «i» были расставлены, Оля чувствовала странное облегчение, и лишь один вопрос продолжал ее еще мучить.

– Послушай, – осторожно произнесла она. – Я на тебя не обижусь… это ты меня запер на крыше?

– Да нет же! – воскликнул Никита. – Не представляю, кто это мог сделать…

– А кто еще знал о том, что ты любишь проводить время там? Ведь меня заманили туда от твоего имени.

– Кто? Да никто! Впрочем… – Никита опять покраснел. – Лариса знала!

Оля почувствовала укол ревности.

– Ну да, только она и знала, – продолжил он растерянно. – И еще…

Никита вдруг вскочил.

– Ты что?

– Послушай, я должен это выяснить. – Он схватил Олю за руку и потащил за собой.

– Лариса! Как же я мог про это забыть?

Они зашли в соседний дом, позвонили в одну из квартир. Оля чувствовала волнение Никиты – и ее вдруг тоже стала бить мелкая дрожь.

Открыл им мальчишка лет восьми, румяный и взлохмаченный. Увидев за спиной Никиты Олю, он набычился и сердито шмыгнул носом.

А сама Оля ахнула:

– Ты?!. Никита, это он в тот раз ко мне приходил, как будто по твоей просьбе. Признавайся, парень, кто тебя послал? – И она затрясла мальчишку за плечи.

– Пусти! – Мальчишка вывернулся из ее рук и отступил назад, в глубь квартиры. – Никто меня не посылал.

– Это Сашка, брат Ларисы, – просто сказал Никита и повернулся к Оле. – Кажется, теперь все становится на свои места.

«Действительно, теперь все ясно, – подумала Оля. – Я, впрочем, была близка к разгадке. Лариса ревнует меня к Никите! Боже, какой-то первобытно-общинный строй. В самом деле, преследовавший меня человек мог быть и девушкой – стиль унисекс, спрятанное под капюшоном лицо, темные очки… Это она!»

– Где Лариска? – строго спросил Никита Сашку.

– Не скажу! – быстро ответил он. – Я вам скажу, а потом мне от нее на орехи достанется. Я не доносчик!

Никита почесал переносицу:

– Что ж, испробуем дедуктивный метод. Если Лариса не дома, то где она? В «Бункере», как пить дать.

– Я вам ничего не говорил! – испуганно сказал мальчишка и захлопнул перед ними дверь.

– В каком еще бункере? – с удивлением спросила Оля.

– В молодежном клубе «Бункер», – пояснил ее спутник. – Не хочешь туда пройтись?

– Хочу! – решительно сказала Оля. – У меня руки просто чешутся.

– Тихо-тихо! – предостерегающе поднял руку Никита. – Обойдемся без женских драк.

Они вышли на улицу, и Никита повел Олю к этому самому «Бункеру». Оля спросила:

– А Лариса, она что, ревнует тебя? Иначе я не понимаю, зачем она все это придумала.

Никита вздохнул, словно ему было неприятно об этом говорить, и нехотя кивнул головой:

– Наверное. Мы когда-то встречались с ней.

– Она была твоей девушкой? – Оля опять почувствовала укол ревности.

– Да-а… Но в начале весны мы расстались.

– Почему?

– Послушай, это личное дело, – рассердился Никита. – Должна же быть, в конце концов, какая-то тактичность…

– Ничего себе! – тут же возмутилась Оля. – На меня, понимаете ли, покушаются, чуть ли не убить хотят, а я должна быть деликатной. Ну уж дудки!

Никита посмотрел на нее с удивлением и, кажется, даже с уважением:

– Что-то я не узнаю мою нежную, возвышенную Феону. Ладно, я скажу тебе. Лариса очень властная, она хочет, чтобы исполняли только ее волю. А я не из тех, кому нравится, когда им командуют. Из-за этого мы расстались.

– Ну расстались и расстались, – пожала Оля плечами. – А я-то тут при чем? Она что, думала, что если она поссорит нас с тобой, то ты опять с ней будешь встречаться?

– Я не знаю, о чем она там думала, – сердито ответил Никита. – Но эти интриги вполне в ее духе. У нас знаешь, как ее в классе зовут? Екатерина Медичи.

– Кто такая Екатерина Медичи?

– Эх ты, будущий литератор! Ладно, не обижайся! Это была такая королева во Франции, очень любила интриговать, заговоры всякие устраивала, врагов своих отравляла. Ты «Королеву Марго» читала?

– Неужели она могла меня отравить? – скисла Оля. – Меня это не устраивает.

– Да нет, на настоящее злодейство она не способна, – успокоил ее Никита с улыбкой. – Просто мне кажется, что Лариса тоже играет какую-то роль, воображает себя невесть кем. Ты же понимаешь?

Оля ничего не ответила.

Клуб «Бункер» представлял собой низенькое здание старой постройки, с облупившимся фасадом и зарешеченными окнами. Над входом висело объявление: «31 мая в клубе состоится праздник пива. Фирменное разливное пиво «Эдельбенс» – 20 руб. за 0,5 литра. Студентам скидка 10%».

– Ничего себе место для развлечений! – фыркнула Оля. – Да сюда и десяти человек не влезет!

– Еще как влезет, – ответил Никита. – Потому что самое главное здесь внизу. Клуб располагается в подвале, это сейчас везде так.

Они стали спускаться по узенькой винтовой лестнице. Тускло светили лампочки на стенах, и постепенно до Оли стала доноситься далекая музыка.

– «Рамштайн»! – сказала она с видом знатока.

– Осторожно, дай руку. Черт, ну и лестница. Инвалиды и пожилые могут написать жалобу префекту, что ущемляются их права.

– Какие еще пожилые? Ты же сказал, что клуб молодежный!

Никита распахнул толстую железную дверь, и сразу Олю оглушила какофония звуков – во всю мощь звучал «Рамштайн», громко переговаривались люди, звенела посуда, стучали бильярдные шары, кто-то у барной стойки орал в сотовый:

– Пап, я приду позже, мы тут с Бычарой и Лохом зависли, у нас полный консенсус.

Над темным залом, битком набитым людьми, висело густое облако табачного дыма, от которого у Оли перехватило дыхание.

– Здесь же ничего не видно! – крикнула она на ухо своему спутнику, стараясь перекричать музыку. – Как мы найдем ее тут, твою Ларису?

Народ, видимо, отрывался в полную силу, поскольку сегодня была скидка на пиво.

– Она такая же моя, как и твоя.

Никита шел между деревянных, грубо обтесанных столиков, словно взятых из жилища каких-нибудь викингов, и высматривал Ларису. С кем-то он поздоровался, кого-то хлопнул по спине – видимо, у него здесь было много знакомых.

– Она здесь! – громко сообщил он идущей за ним Оле. – Разведка донесла. Она или на танцполе, или в бильярдной.

– Я лучше тебя здесь подожду! – ответила она ему, увидев свободный столик. – Не очень-то приятно здесь толкаться.

Она заняла столик в углу, заказала у официантки стакан минералки, залпом выпила его и после того сидела, не зная, что еще тут делать. Пива «Эдельбенс», даже со скидкой, ей не очень-то и хотелось. Постепенно ее зрение привыкло к полутьме, и сквозь густые клубы табачного дыма она стала различать людей, которые находились вокруг нее.

Напротив сидели, взявшись за руки, юноша с девушкой, перед ними стояли нетронутые бокалы с каким-то зеленовато-синим коктейлем, они тихонько переговаривались, забыв обо всем на свете. Слева шумно кутила группа подростков лет семнадцати, они пили пиво, закусывали крабовым салатом и обсуждали чемпионат мира по футболу. А справа за узенькой стойкой сидел молодой мужчина, курил, как паровоз, то и дело прихлебывая из большого бокала фирменный напиток, и назойливо таращился на Олю.

– Девушка, вы одна здесь? – громко спросил он, выпуская облако дыма. – Пересаживайтесь ко мне, поболтаем.