Они уже подошли к ней, когда женщина внезапно подняла на них глаза. Этот взгляд, скорее всего, был чисто рефлекторным, поскольку своим приближением они прервали ход ее мыслей, и она невольно посмотрела, чтобы выяснить, что помешало ей. Но она смотрела именно на Эндрю, прямо ему в глаза, и ее взгляд заставил его присмотреться к ней и одновременно прислушаться к словам Гэри.
Тем не менее она быстро отвела взгляд и занялась своими бумагами, но не настолько быстро, чтобы Эндрю не заметил, что глаза у нее зеленые, а ресницы густые и темные.
Это и был тот момент, когда он принял решение. Он поспорит сам с собой. Если она все еще будет здесь, когда он выйдет из раздевалки, он заговорит с ней. Если же ее не будет, он ничего не теряет. На самом деле он не был особо заинтересован в знакомстве с женщиной, любой женщиной. Просто эта особа заинтриговала его. Если говорить честно, то он должен был признать, что основной причиной, по которой было задето его самолюбие, было то, что она не интересовалась им совершенно. Да, он будет рассчитывать на случай. Если она все еще останется здесь, когда он выйдет из раздевалки, он просто скажет ей: «Привет». В этом не будет ничего особенного.
И еще, напомнил он себе, не стоит задерживаться в душе.
Сердце Арден колотилось с бешеной скоростью. Пять минут назад он прошел совсем рядом с ней. Она впервые видела его лицо так близко и не на фото, но ее сердце никак не могло успокоиться. Она протерла ладони влажной салфеткой, зажатой в кулаке. Лед звякнул в стакане, когда она сделала глоток освежающего напитка с соком лайма.
Он смотрел прямо на нее. Их глаза встретились. Всего лишь на секунду. Но для нее это было подобно удару молнии: она впервые увидела Эндрю Маккэслина, хотя знала о том, что связывало их. Они не знали друг друга лично, но у них была общая тайна, которую им придется разделять всю жизнь.
Она посмотрела на корт, где он с таким блеском только что играл. Всего лишь несколько месяцев назад она практически понятия не имела о теннисе, особенно о профессиональной игре. Теперь же стала почти экспертом, так много узнала об этом виде спорта. И уж конечно, была прекрасно знакома с карьерой Эндрю Маккэслина.
Группа из четырех дам вышла на корт. Они выглядели смешно в своих стильных теннисных нарядах и экстравагантных золотых с бриллиантами украшениях. Она снисходительно улыбнулась, вспомнив настойчивое стремление Рональда заставить ее вступить в клуб Лиги тенниса в Лос-Анджелесе.
— Это не для меня, Рон. Я не люблю спорт. Я даже не хочу просто вступать в клуб.
— Конечно, ты предпочитаешь сидеть весь день дома и писать стишки, которые запираешь в столе и не даешь никому читать. Ради бога, Арден, ты совсем не обязательно должна играть хорошо. Для меня даже не имеет значения, умеешь ли ты играть в теннис вообще. Это просто улучшит мой профессиональный имидж, не говоря уже о тех ценных связях, которые ты сможешь наладить, будучи активным членом клуба. Станешь общаться с женами других докторов.
Он уселся за бридж. Она никогда не увлекалась этой игрой, но умения было достаточно, чтобы ее приглашали участвовать во всех соревнованиях, спонсируемых загородным клубом, что вполне соответствовало представлениям Рональда о том, что она должна вращаться в соответствующем его положению известного врача обществе и общаться с достойными людьми.
Потом появился Джоу, и у нее теперь был убедительный предлог сократить свою социальную активность. Джоу давал ей возможность заниматься или не заниматься многими вещами. О некоторых она предпочла бы не вспоминать. Понял бы ее обожаемый, до боли любимый, невинный сын это ее решение изменить жизнь? Смог бы он простить ей то, что она не могла простить себе?
Она умоляла его о прощении в тот день, когда невероятно маленький гроб опустили в могилу. Она молила Господа простить ее тоже и за ту горечь, которую испытывала, наблюдая, как умный и красивый ребенок угасал на больничной койке, тогда как другие здоровые дети играли, бегали и попадали в переделки.
Она заставила себя перестать думать о том, что приносило ей невыносимую боль. Сделав глоток воды, Арден мысленно поздравила себя с тем, что нашла верный путь к Эндрю Маккэслину. Широкой публике было известно, что он уединился в своем тщательно охраняемом доме на этом острове и избегает давать интервью. Он также постарался, чтобы об этом никому не было известно.
Несколько дней Арден занималась тем, что обдумывала, как приблизиться к нему. Во время долгого перелета через всю страну и даже уже после прибытия на остров Мауи она один за другим отметала возможные планы. Единственной своей удачей она считала то, что ей удалось найти комнату на курорте и клуб, где он ежедневно тренировался. Дирекция гарантировала ему невмешательство в личную жизнь и уединенность. Сегодня он впервые за то время, пока она наблюдала за ним, вошел в раздевалку не через металлическую дверь, расположенную прямо на кортах.
Ее единственный шанс заключался в том, что она должна была сыграть очень тонко. Ей нужно будет притвориться, будто она совсем его не замечает. Было очевидно, что его более продвинутые фанатки сильно раздражают его.
И сегодня он обратил на нее внимание. Она инстинктивно почувствовала это и будет вести себя так, будто он не представляет для нее ни малейшего интереса, тем не менее от нее не ускользнуло ни малейшее его движение. Он несколько раз взглянул на нее, особенно после наиболее удачных ударов. Но он ни разу не поймал ее взгляд на себе. Знаменитая личность, каким был Эндрю Маккэслин, не привык к тому, чтобы его игнорировали.
В его случае, правда, тщеславие было вполне оправдано. У него были слишком длинные светлые волосы, но это не мешало ему выглядеть стильно. Его стройная фигура не пострадала от последствий недавних запоев. На руках и ногах был тропический загар, и двигались они с силой и точностью хорошо смазанной машины, что было само по себе выражением мужской грации. Единственное не совсем соответствовало — едва заметный на фоне загара пушок, покрывавший их. Он был немного шире в плечах, чем большинство теннисистов, но на эту мелочь никто не обращал внимания, когда видел, как играют мускулы под его сшитыми на заказ футболками.
Было совершенно очевидно, что после трагической смерти жены Эндрю Маккэслин делал все, чтобы женщины не замечали, каким привлекательным мужчиной он был. Да, она все рассчитала правильно, поздравила себя Арден. Сегодня он посмотрел на нее. Может быть, завтра…
— У вас, должно быть, много друзей и родственников.
Неожиданно услышав мужской голос, Арден повернулась и, к своему удивлению, буквально уткнулась в ширинку огромных белых шорт. То, что находилось за ширинкой, было обтянуто, вероятно, очень короткими и тугими трусами или набедренной повязкой. Ее обдало горячей волной.
Она оторвала взгляд от этой части тела Эндрю Маккэслина и позволила себе посмотреть на длинный торс, обтянутый светло-голубой ветровкой, застегнутой на молнию только до половины так, что была видна его цвета меди грудь, покрытая золотистыми волосами. Его улыбка была мечтой ортодонта. У него была тяжелая челюсть с ровными белыми зубами, которая не могла не выдавать его упрямство. И синие глаза, такие великолепные, как их и описывали репортеры.
— Извините? Вы что-то хотели? — спросила Арден, надеясь, что голос не выдаст крайнюю степень ее возбуждения.
— Вы так заняты, все время что-то пишете. Я подумал, что, вероятно, пишете открытки домой. «Жаль, что тебя нет со мной рядом». Ну, что-то в этом роде.
Его голос звучал звонко, густой баритон без малейшего акцента, но тон был каким-то необычно вкрадчивым.
Она улыбнулась, помня о том, что должна быть невозмутимо безразлична.
— Нет. Я пишу не открытки. Да и у меня нет дома никого, кто бы скучал по мне.
— Тогда вряд ли кто-нибудь будет возражать, если я составлю вам компанию.
— Я могу возражать.
— А вы будете против?
Ликуя в душе, но не смея это показывать, Арден выдержала небольшую паузу и сказала:
— Нет. Думаю, не буду.
Он небрежно кинул сумку у стула и сел напротив нее. Затем протянул руку через покрытый бумагами стол и представился:
— Эндрю Маккэслин.
Она приняла протянутую ей руку:
— Арден Джентри.
Она касалась его! Глядя на их соединенные руки, на его плоть в соединении с ее плотью, она дивилась этому чуду — их первому физическому контакту.