Барбара Вуд - Семь демонов

— Оставь это, Рон, — ответил ему Марк, подошел к группе и встал рядом с Холстидом. — Я еще ни разу не видел, чтобы Абдула фотографировался. Поторопись, солнце уже почти зашло.

Рон в последний раз поправил штатив, посмотрел в объектив, засек время и, прежде чем камера щелкнула, успел положить руку на плечо Хасима.

— Еще разок! — крикнул он, увидев, что собравшиеся уже решили расходиться.

— Ну пойдем, Рон, мы устали и хотим есть.

— Это последний кадр на пленке, Марк. Я хочу проявить ее сегодня вечером.

Марк вымученно улыбнулся и хотел было что-то возразить, но он не успел этого сделать, так как внезапно в вечерней тишине раздался пронзительный, леденящий душу крик.

— Вы думаете, он умер именно от этого? От инфаркта?

Жасмина Шукри сидела одна за небольшим столиком в общей палатке и маленькими глотками пила кофе. Она кивнула, думая о мужчине, которого она нашла в руинах рабочего поселка. Он умер, сидя на корточках. Судя по всему, он как раз собирался приготовить себе чай на костре. Он был один.

— Часто люди здесь умирают от инфарктов? — спросил Марк.

— Нет, — пробормотала она. Она не могла забыть выражение лица несчастного. Он, несомненно, умер внезапно от ужасной боли. Она нашла его с вытаращенными глазами и страшно искривленным ртом.

Марк отвел взгляд от Жасмины и мрачно уставился в свой кофе. Все так удачно складывалось! А теперь, когда они должны были заняться подробным изучением карт, Абдула уехал в Эль-Тиль, чтобы утешить вдову умершего.

— Какие планы на завтра, доктор Дэвисон?

Марк посмотрел на мужчину, сидевшего напротив него за столом, и сделал над собой усилие, чтобы быть как можно дружелюбнее.

— Абдула и я исследуем плато, чтобы определить, где начинать поиски. Вы, вероятно, помните, что Рамсгейт сообщает в дневнике о надгробной стеле, которой отмечен вход в гробницу. Она была высечена из высокой скалы, то есть из скалы, возвышающейся над песком. Когда-то в стелу ударила молния и расколола ее на три части. Примерно сто лет назад внезапно разразившийся ливень сбросил верхнюю часть в ущелье, а потом вымыл ее на равнину. Старая женщина принесла ее в лагерь Рамсгейта. Она сказала ему, что фрагмент указывает на гробницу, которая находится «под собакой». Через несколько дней Рамсгейт нашел цоколь стелы, затем «собаку» и, наконец, гробницу. Мы направим наши поиски на цоколь стелы и на тот неизвестный предмет, который должен выглядеть как собака.

Сенфорд Холстид терпеливо слушал. Его не беспокоила жара и духота в столовой. Несколько мух проникли в помещение и отвратительно жужжали. Запахи от плиты поднимались к потолку и образовали над головами шестерых членов экспедиции, которые уже почти закончили ужин, чадное облако. Холстид съел салат из свежих овощей и йогурт, в то время как остальные с аппетитом набросились на стряпню Самиры, состоящую из жареного ягненка с рисом и пряным соусом из тушенной в масле фасоли, сильно охлажденного мятного чая и вкусного, только что испеченного пшеничного хлеба. На десерт старая феллаха приготовила сладкую мухаллабею, египетский рисовый пудинг.

— Как именно вы собираетесь искать, доктор Дэвисон?

— У нас с Абдулой есть подробная карта этого района. Завтра мы осмотрим всю местность и разработаем систему деления ее на участки. Равнина и плато будут разделены на квадраты, при этом за каждым человеком будет закреплен определенный квадрат. Я предполагаю сосредоточить поиски вокруг водоканала, который идет с плато над нами.

— А что насчет «собаки»?

Марк не знал, почему он так раздражается, но этот выдающий себя за аристократа господин, который приехал в Египет в бежевых прогулочных брюках и футболке для поло, не вызывал в нем особой симпатии.

— Думаю, «собака» найдется сама собой. Мы с Абдулой дадим указание феллахам обращать внимание на все, что может быть похоже на собаку.

— Вы думаете, им можно доверять? Где гарантия того, что один из этих арабов не станет просто лежать на боку, вместо того чтобы исследовать квадрат?

Марк посмотрел на Самиру, которая молча склонилась над овощами. Во время ужина он случайно поднял глаза и заметил, что ее платок сполз со лба и открыл нечто похожее на татуировку. Старая феллаха быстро отвернулась и поправила свой платок.

— Деньги сделают свое дело, мистер Холстид. Каждый, кто найдет что-нибудь ценное для нас, получит внушительную сумму. Поверьте, это подействует.

— Во сколько мы начнем?

— Очень рано, с восходом солнца. Прежде чем станет жарко.

— Доктор Дэвисон. — Марк обернулся и увидел Алексис Холстид. Он был удивлен, услышав ее голос. Она, казалось, откровенно оценивала его своими зелеными глазами. — Мне бы очень хотелось взглянуть на пещеры в скалах.

Марк удивленно поднял брови и сказал:

— Конечно, мы можем взять вас с собой, когда поедем осматривать равнину.

…Со вздохом облегчения Марк стащил свои потные носки и прошелся на цыпочках в вечерней прохладе. Лежа в удобной постели, он знал, что будет спать глубоким крепким сном, пока Абдула не разбудит его утром. Когда Марк осторожно налил себе бурбона из бутылки, стоявшей на ночном столике, он почувствовал, как его наполняет чувство удовлетворенности. Да, это была именно та страна, которой он принадлежал!

Он мысленно произнес тост в честь Нэнси, фотография которой стояла на столике, и подумал про себя: «Я обещаю тебе свадебные колокола и детей после того, как здесь все закончится.» Затем он залпом выпил виски.

Брезентовая дверь палатки распахнулась; и вошел Рон Фэрмер. В одной руке он держал бумажный стаканчик с кьянти, в другой — только что проявленные фотографии.

— Некоторые неплохо получились, — объявил он и протянул Марку снимки. Он громко зевнул. — Мне кажется, я мог бы проспать сейчас целые сутки! — Ты слишком много работаешь. Это могло бы подождать до утра.

— Но мне хотелось сделать это сегодня. Придется еще немало повозиться, чтобы устроить фотолабораторию. Но завтра мне нужно проверить, нет ли в палатке дырок. Сегодня какая-то тварь ползала по полу.

Марк держал перед собой фотографии.

— Боже мой, неужели я действительно так выгляжу?

— Ты только посмотри на Холстида. Готов поспорить, что он ковыряет в носу.

Марк внимательно посмотрел на снимок, который представлял собой их групповой портрет. Шесть измученных, покрытых пылью людей, пытающихся перед камерой выглядеть как можно лучше. Улыбка Рона, опирающегося на Хасима, была самой широкой, в то время как стоящая рядом с ним Жасмина Шукри только слегка скривила губы. Затем Алексис Холстид, изображающая абсолютную скуку на лице. А Сенфорд Холстид, несмотря на пробежку, которую он только что закончил, выглядел совершенно спокойным. И, наконец, Марк.

Он нахмурился.

— Что это?

— Что значит что?

Марк протянул Рону снимок.

— Эта тень за мной на последнем снимке.

Рон поднес фотографию к глазам.

— Ты поймал меня. Наверное, это из-за брака на пленке.

— Да ладно, — сказал Марк, стаскивая футболку, — я собираюсь ненадолго прогуляться в душ, если, конечно, после Холстидов осталась еще хоть капля воды. А затем я погружусь в кому.

Рон подмигнул:

— Представляю себе!

Но Марк ошибся. Когда он вернулся, он вообще не смог заснуть. Он пришел из душа и нашел Рона крепко спящим с раскрытым ртом, прямо в футболке и джинсах. Марк осторожно расправил противомоскитную сетку над кроватью своего друга и закрепил ее на углах. Потом он, обнаженный, проскользнул в свой кокон, лег на спину и стал ждать, когда усталость возьмет свое.

Но внезапно им овладела сильная тревога, и он никак не мог избавиться от чувства, что в любой момент может произойти что-нибудь ужасное…

Он лежал на одеяле и неподвижно смотрел через тонкую паутину противомоскитной сетки в потолок. В темноте было слышно спокойное дыхание Рона. Потом палатка наполнилась вдруг необыкновенным холодом, который коснулся обнаженного тела Марка и вызвал у него дрожь. Желтые мухоловки, висевшие над входом и окнами, закачались из стороны в сторону.

Марк пролежал неподвижно до поздней ночи, до тех пор пока не смолкли последние шорохи, долетавшие до него из пустыни. Потом он постепенно погрузился в дремоту, не подозревая, что по лагерю бродит незваный гость, который не оставляет следов на песке.