…Напрягаясь всем телом, Марк пытался сдержать внезапные приступы дрожи, которые начинались снова и снова. Он сидел один в общей палатке.

Он услышал какой-то шорох у дверей и тут же вскочил. Но когда он увидел, что это была всего лишь Жасмина, он снова погрузился в свои мысли.

— Как вы? — спросил он хриплым голосом.

Она опустилась на скамейку напротив него.

— Мистер Холстид отнес свою жену в постель. Он наблюдал всю эту сцену из дверей своей палатки, а когда миссис Холстид упала в обморок, то он не позволил мне подойти к ней и сам отказался принять успокоительное. — Жасмина так внимательно рассматривала свои руки, как будто никогда их раньше не видела. — У него опять носом пошла кровь.

Марк зажмурился, пытаясь оживить в памяти события прошедшего часа: Алексис, разбудившая его среди ночи, появление чудовища, его медленное приближение, Марк не в состоянии пошевелиться или позвать на помощь, вмешательство Абдулы, стоившее ему жизни, лежащее на песке безголовое тело, из шеи которого льется кровь.

Марк закрыл лицо руками, стараясь выбросить из памяти эту последнюю чудовищную сцену: демон стоит перед ним, одной рукой он снова заносит меч, а в другой сжимает истекающую кровью голову Абдулы, — но эта картина намертво отпечаталось у него в мозгу, и он знал, что никогда не сможет ее забыть.

А потом этот кошмар закончился так же быстро, как и начался. В то время как все они, оцепенев от ужаса, наблюдали за происходящим, демон на их глазах вдруг растворился в воздухе, а голова Абдулы с отвратительным глухим стуком упала на песок. Все происшедшее потом походило скорее на сон. Холстид, рыдающий над безжизненным телом своей жены. Рон, украдкой схвативший свою камеру и удалившийся в лабораторию. Жасмина, склонившаяся над телом Абдулы… Чуть позже Марк вместе с Жасминой отнес останки Абдулы в рабочую палатку, где уже лежало тело Хасима.

— Очень холодно, — прошептал Марк, — как никогда…

Жасмина обошла вокруг стола и села рядом с ним. Она прислонилась к нему, взяла его ледяную руку и начала растирать.

— Скоро рассвет.

— Не знаю, что делать с… с его телом, — пробормотал Марк и положил голову ей на плечо. — Правильнее всего будет, наверное, поехать к умде и вызвать по телефону полицию.

— А как ты объяснишь его смерть?

— Не знаю…

— И что будет потом?

— Когда прибудут эксперты из министерства древностей, я надеюсь, мы сможем продолжить работу. Мы откроем саркофаги и исследуем мумии.

Жасмина выпустила его руку и отшатнулась от него. Она смотрела на него печально, почти с состраданием.

— В чем дело?

— Неужели ты еще не понял, что мы не должны нарушать покой тех, кто лежит в этих саркофагах? В этом причина всех наших несчастий. Это проявилось уже в самом начале, когда с феллахом, готовившим в руинах чай, случился удар. Он что-то увидел, Марк, что-то, что до смерти напугало его.

Лицо Марка помрачнело, он казался обиженным. Жасмина встала и ласково потянула его за руку:

— Пойдем.

Они уныло брели по темному лагерю. Над ними нависало холодное, ледяное небо. На востоке уже начиналась заря, и еще недавно яркие звезды постепенно растворялись в бледной голубизне. Переступив порог своей палатки, Жасмина включила свет и направилась к рабочему столу. Она взяла упаковку каких-то желтых таблеток и протянула Марку:

— На, прими.

— Я не хочу спать. Почему бы тебе самой их не принять?

— Потому что я не могу позволить себе такую роскошь. У меня есть обязанности перед больными. Я не могу оставить их без присмотра. Марк, пожалуйста, иди и немного поспи.

Он беспомощно посмотрел на нее, глубоко вздохнул и вышел из палатки.

…Примерно час спустя он проснулся от рева мотора и был удивлен не столько тому, что ему удалось заснуть, как тому, что кому-то пришло в голову завести «лендровер».

Услышав взволнованные возгласы, он вскочил и все еще полусонный, спотыкаясь, бросился к выходу. Он выглянул наружу и увидел Рона и Жасмину, бегущих позади машины, которая, набирая скорость, стремительно удалялась от лагеря.

— Что здесь случилось? — спросил он.

— Эти мерзавцы украли наш «лендровер», вот что случилось! — прорычал Рон.

— Кто?

— Последний гафир и помощник Абдулы! Они дезертировали! Теперь мы остались совсем одни, на нас кто угодно может напасть!

Небритый Сенфорд Холстид вышел из своей палатки.

— Что здесь происходит?

Марк быстро развернулся:

— Я еду в Эль-Тиль.

Рон пошел вслед за ним к общей палатке:

— Я с тобой.

— Нет. — Марк поспешно сбросил рубашку, облился холодной водой и насухо вытерся полотенцем. — Ты останешься здесь и будешь следить, чтобы больше ничего не произошло. В течение часа здесь будет полиция.

— Так дело не пойдет! Я здесь не останусь! — Рон тоже стащил покрытую пятнами от химикатов рубашку и надел футболку с надписью «Greenpeace». — Мы поедем вместе.

— А теперь послушай меня, Рон. Мы не можем поехать вместе. Иначе у Доменикоса появится лишний шанс украсть наши мумии.

— Боже всемогущий! — закричал Рон. — Неужели ты все еще думаешь, что это дело рук толстого грека? — Он схватил проявленную пленку, лежавшую у него на кровати, и швырнул ее Марку в лицо. — Посмотри на это, только внимательно посмотри!

Марк увидел стоявшего Абдулу и его голову с перекошенным от ужаса лицом, парившую примерно на высоте метра от тела.

Марк отшатнулся.

— Этого проклятого демона нет на фотографиях, он… дух, Марк! А ты продолжаешь во всем обвинять беднягу Доменикоса! Марк, мы попали в смертельную западню!

Марк ответил почти беззвучно:

— Я только позвоню из дома умды и сразу же назад. Уже к полудню ситуация будет под контролем.

Он опустился на колени перед своей кроватью, долго шарил под ней и наконец, кряхтя, вытащил небольшой ящик, который все еще был опечатан.

— Что это?

— То, что я беру с собой в каждую экспедицию, но до сих пор ни разу не использовал. Это только на крайний случай. — Он взломал крышку, и в ящике среди соломы Рон увидел четыре револьвера тридцать восьмого калибра системы «Смит-и-Вессен».

— О нет, послушай…

Марк достал один револьвер и пачку патронов. Хладнокровными, привычными движениями он нажал кнопку с правой стороны, легко откинул барабан и в каждое отверстие вставил по патрону. Потом, еще раз внимательно оглядев барабан и убедившись, что все патроны на месте, он защелкнул его обратно.

— Против демонов это вряд ли поможет!

— Послушай, Рон. — Марк встал и протянул ему пистолет. — Он может тебе понадобиться, если сюда заявится Доменикос или еще кто-нибудь.

— О, несчастный безумец…

Дверь палатки приоткрылась, и внутрь просунулась голова Сенфорда Холстида. Он прикрывал нос окровавленным платком.

— Что вы тут делаете?

— Подождите, мы скоро выйдем, — ответил Марк.

— Минуточку… — Холстид заметил револьвер и вошел в палатку. — Это еще зачем?

— На случай, если нам придется защищать себя или гробницу.

— В этом нет никакой необходимости, Дэвисон, — зло ответил Холстид. — Мы уезжаем.

— Что?

— И вам не удастся нас задержать.

Марк вопросительно взглянул на своего друга:

— Рон?

— Мы должны уехать, Марк. Нам нужно спасаться.

— Ну что ты говоришь! Послушай, я немедленно отправляюсь в Эль-Тиль и обещаю тебе, не пройдет и часа, как полиция будет здесь.

— А теперь послушайте меня, Дэвисон! — закричал Холстид сквозь свой окровавленный платок. — Я не знаю, что за тварь была здесь и разделалась с египтянином, но я не собираюсь сидеть здесь и ждать, когда ей взбредет в голову вернуться! Меня абсолютно не волнует, кто или что это было. Знаю только, что моя жизнь в опасности!

— Куда же вы поедете?

— Мы едем в Маллави. Свяжитесь с Каиром, пусть они сами заканчивают раскопки. Меня они больше не интересуют.

Когда Холстид повернулся, чтобы уйти, Марк схватил его за рукав:

— Вы не можете оставить лагерь на произвол судьбы! Разве вы не понимаете, что именно так вы и поступаете?

— Ну и что? Оставьте вы им этот проклятый лагерь! Ни одна мумия не стоит того, чтобы я рисковал ради нее своей жизнью! — Холстид оттолкнул Марка и выскочил из палатки.